— Она принадлежала одному человеку… Он умер.
— Откуда она у вас? — повторил Реджеп-бей, снова с металлом в голосе, и на этот раз Вишванатану сделалось не по себе.
— Я расследую… одно дело, — сказал он. — Эта сабля — улика. Ее владелец… был как-то замешан, но…
— Понятно. И чего вы хотите от меня?
— Мне говорили, что вы сможете рассказать, откуда взялась эта сабля.
— Ну так я рассказал.
— М-м, не сочтите за обиду, но это не совсем то, чего я ожидал.
— А чего вы ожидали? — Реджеп-бей прищурился.
— Не знаю. Каких-то… подсказок. Почему эта сабля принадлежала ему. Что это могло бы значить… для моего расследования.
— Я рассказал вам все. Разве вы не понимаете? Эта сабля значит, что ваш мертвец был генералом Аль-Ансар. Воином пророка, защитником веры. Она не может находиться в руках посторонних, — Реджеп-бей сложил руки на груди и закрыл глаза. — Расскажите о вашем расследовании.
— Что? О расследовании? — Вишванатан опешил. — Прошу прощения, но я не могу. Дело слишком деликатно.
— В таком случае, боюсь, я более не помогу вам, — Реджеп-бей резко выпрямился. — Вам, кажется, уже пора. Вас проводят.
Вишванатан встал.
— Один вопрос, — Реджеп-бей тоже встал. — Я готов купить ее у вас. Сколько?
— Это улика, — пожал плечами Вишванатан, — до окончания следствия…
— Жаль, — Реджеп-бей улыбнулся. — Ну, прощайте. Удачи желать не буду, она вам не понадобится.
В глазах потемнело, а мраморный пол метнулся к лицу, ударил Вишванатана в лоб, и тот отключился.
— Господин!
Сознание ворочалось в черепной коробке, пытаясь снова найти выход наружу. Вокруг метались куски каких-то видений и снов: карлики с топорами, гнилая усмешка Реджеп-бея, почему-то бодхисаттва Шактисвара.
— Господин, очнитесь!
Шактисвара хлопнул в ладоши, и мир воскрес. Вишванатан лежал на полу в мрачном помещении без окон, над ним склонился его телохранитель Умар с факелом в руке. Чуть поодаль на полу виднелся труп карлика в луже крови.
— Что?.. Где я?
Телохранитель помог ему подняться и рассказал, что случилось.
Он ждал Вишванатана до самого вечера. Когда стемнело, он понял, что что-то не так, и решил действовать. По крышам он перебрался за стены дома Реджеп-бея и проник внутрь. Прячась за шторами, он подслушал разговор хозяина с тремя омерзительными карликами. Хозяин был недоволен.
— Надо было вместо вас купить стратиотов! — шумел он. — Они дороже, но хотя бы умеют убивать.
— Мы исправимся, мы будем хорошими, — ревели карлики, — только не прогоняй нас!
— Это я еще посмотрю! А пока подумайте, что с ним теперь делать!
— Что? Что делать?
— Избавьтесь от него!
— Но как? Как?
— Убейте, разрежьте на кусочки, скормите собакам, сами съешьте, выкиньте в море — неважно! Его не должно быть в моем доме к утру!
Хозяин ушел, а карлики еще долго трепетали, стоя на коленях. Потом они успокоились и отправились за ножами.
Умар проследил за ними, скрываясь в тени. Они спустились в подвал и отперли какую-то дверь. Умар увидел Вишванатана, лежащего на полу, и карлика, собирающегося перерезать ему горло, и пришел в движение. Карлик с факелом упал, ударившись головой о притолоку. Второй, даже не успев обернуться, отлетел в сторону и затих. Карлик с ножом обернулся на звуки ударов, но увидел только приближающееся лезвие. Умар схватил факел и метнулся к сыщику.
— Проклятые карлики! — Вишванатан поднялся, опершись на руку телохранителя. — Вот ведь ублюдки! — из раны на шее текла кровь — это раб Реджеп-бея успел порезать кожу.
— Тише, господин! — Умар достал из сумки чистую тряпицу и обвязал ему рану, — нам нельзя разбудить их. Нужно скорее уходить отсюда.
— Э нет, — шок проходил, и в рану возвращалась боль, а в разум — злость. — Я так просто не уйду отсюда.
— Но почему? Это же безумие — оставаться здесь!
— Нет-нет, — Вишванатан проверил, надежно ли сидит повязка на шее. — Вовсе не безумие. Во-первых, они забрали улику, которую я должен вернуть. А во-вторых, надо показать им, как следует встречать гостей из столицы, — он вытащил нож из руки карлика и двинулся прочь.
Осторожно, почти не дыша, они вышли из подвала, миновали спальни рабов — Умар аккуратно заклинил дверь табуреткой на всякий случай — и поднялись наверх.
Дверь в зал с коллекцией оружия была не заперта. Внутри было совершенно темно, свет факела переотражался во множестве отполированных лезвий, наполняя темноту дрожащими бликами.
Стойка в середине, хранившая саблю Аль-Ансар, сейчас пустовала.
— Мерзавец забрал ее, — прошептал Вишванатан.
— Надо уходить.
— Нет! Сначала побеседуем с хозяином, — он прошел вдоль стены и выбрал себе оружие по душе — широкую саблю со срезанным концом, такую, с какими обычно изображают бога войны Раджнапали.
Из комнаты хозяина доносилась какая-то возня и голоса.
— На счет три, — одними губами сказал Умар и, отсчитав пальцами, высадил дверь мощным пинком. Кто-то пронзительно вскрикнул.
Реджеп-бей возлежал на своей кровати совершенно голый, в компании нескольких настолько же голых карликов и карлиц. Они перепуганно жались друг к другу и натягивали на себя простыни. Хозяин тоже был испуган, но быстро совладал с собой и грозно произнес, подымаясь:
— Что вы себе позволяете?
— Что вы себе позволяете? — Вишванатан сразу перешел в наступление. — Разве так встречают гостей?
— Вы не гости, — отвечал хозяин. — Вы воры, что входят в чужие дома в поисках поживы. А воров в Тарсисе казнят.
— Зачем вы напали на меня?
— Вы держали то, что не должно было быть у вас.
— Саблю? Клинок ордена Помощников?
— Да… Великолепный клинок. Только генерал Аль-Ансар может владеть ею. А всякий посторонний, кто прикоснется к ней, должен умереть! — Реджеп-бей бросился в атаку, держа в каждой руке по орденской сабле, Вишванатан даже не заметил, откуда тот вытащил эти клинки.
Хозяин сражался отменно. Получив несколько мощнейших ударов и едва сумев их отвести или заблокировать, Вишванатан стал отступать, и совсем пропал бы, но Умар и тут пришел к нему на помощь.
— Вы умрете оба, — заявил Реджеп-бей, не отрываясь от схватки. Ни капли страха не было в нем, несмотря на наготу и двух противников. — Сначала ты, цветочник, а потом твой друг.
— Возможно, — отвечал Вишванатан. — Лет через двадцать.
— А я думаю, это случится сегодня!
Сабля выпала из левой руки Реджеп-бея и отскочила к стене — это Умар наконец успешно провел обезоруживающий прием. Но тут же и поплатился за это, пропустив удар по правому плечу. Он упал на колени и выронил свой меч, рука безжизненно повисла; ключица, судя по всему, была перерублена вместе с верхними ребрами. Реджеп-бей замахнулся, чтобы обезглавить несчастного, но Вишванатан оказался проворнее и рассек ему локтевой сустав. Хозяин взревел и умолк, сжав окровавленную культю, сабля его со звоном упала на пол. Схватка закончилась в полной тишине. Факел догорел и угас.
Весна в этом году выдалась затяжной. Снег еще прятался отдельными кучками в расселинах, и листья все никак не могли показаться на ветвях, хотя солнце уже припекало.
С просторного балкона открывался чудесный вид. Слева громоздились заснеженные иззубренные гряды Белых гор — одна за другой, теряясь в голубой дали. Справа простиралась обширная долина, такая зеленая и радостная летом, но бурая и каменистая сейчас. Далеко впереди у самого горизонта виднелась темная полоска — Лес.
Маркграф Эдвард Ротберг стоял, опершись на каменные перила, и осматривал свои владения. Почти все, что он видел, принадлежало ему. Только на самом дальнем краю горной цепи, еле различимый, виднелся силуэт замка Вайсберг. Когда-нибудь, впрочем, и этот замок с его землями будет принадлежать дому Ротберг. Возможно, раньше, чем кто-либо думает.
Гонец прискакал около получаса назад — Ротберг заметил его, когда тот был еще далеко. Интересно, что за вести он привез. И где его носит, почему он до сих пор не явился к нему.
Наконец, томительное ожидание закончилось.
— Ваша светлость, — гонец поклонился, забренчав кольчугой, и протянул Ротбергу свиток папируса.
Пробежав глазами по строчкам, маркграф вспотел. Он перечитал письмо еще и еще раз, отпустил гонца и прочитал текст в четвертый раз.
Новости были самые замечательные.
«Наследник хана убит, — писал Исмарк. — Несомненно, это будет расценено как происки Запада. Весьма вероятно, Восток попытается нанести ответный удар. Вам следует отослать в столицу не менее четырех тысяч воинов для укрепления гарнизона».
Вот оно.
Ротберг снова устремил свой взор на восточный горизонт.
