Путь Будды невозможно совместить с постижением Пути воина. Осознав это, самурай может уяснить смысл других путей, но только для того, чтобы еще глубже постичь путь, которым он идет» (книга первая).
25. Язык мирных времен
Тот, кто в час военных испытаний говорит прямо, по-мужски, а с наступлением мира переходит на мягкий лексикон мирного времени, не является самураем. Для самурая важна логическая последовательность: во время смуты его доблесть должна проявляться в действиях, во время мира – в словах. На этом принципе основывается выраженный в п. 21 постулат о том, что слова и дела человека определяют движения его души.
«Для самурая важно каждое сказанное слово. Достаточно всего одного слова, чтобы всем открылось его мужество. В мирное время мужество и отвага отражаются в словах. В лихие времена в словах выражается либо сила, либо малодушие. Слово самурая – это цветок его души. Объяснить это невозможно» (книга первая).
26. Не говори ни слова слабости
Этот фрагмент основывается на том же принципе, что п. 21 и п. 25.
«Самурай ни при каких обстоятельствах не должен показывать робости ни в словах, ни в делах. Никогда не забывайте об этом. По пустяку, случайно вырвавшемуся слову можно судить о природе человека» (книга первая).
27. Презрение к искусствам
Этот аспект уже рассматривался в п. 24.
«Человек, преуспевший в искусстве, подобен глупцу. Сосредоточив всю свою энергию на чем-то одном, он достигает в этом успеха, но не способен думать ни о чем другом. От таких людей нет никакой пользы» (книга первая).
28. Поучения
Характерной ярко выраженной чертой японского общества является строгая возрастная иерархия. Среди японцев разных возрастов невозможен разговор на равных. Это касается нынешних межчеловеческих отношений, так было и в прошлом.
В молодости люди, как правило, без всякого желания выслушивают поучения старших. Однако и для них наступает время, когда надо давать советы молодежи, и тут-то выясняется, что им самим посоветоваться уже не с кем. Так начинается духовная стагнация, своего рода атеросклероз, неминуемый застой общества в целом. Как ни странно, в Японии, даже в период истории Нового времени, к мнению молодежи прислушиваются, только когда страна переживает хаос и потрясения; в непродолжительные периоды мирной жизни оно игнорируется. Движение хунвейбинов в Китае дало мощный толчок японской молодежи. Случаи, когда порывы молодежи умело направляются в определенное, нужное обществу русло, чрезвычайно редки. Один из примеров – это выступления хунвейбинов. В Японии таковым примером служит движение «молодых офицеров» [39] в 1930-х годах, которое после сложных перипетий в конечном итоге было использовано в ошибочных политических целях. Всего раз в новой истории идеи молодежи потрясли государственные основы, послужив на деле фактически созданию нового государства. Это было во время Реставрации Мэйдзи [40].
«В мире много людей, готовых давать наставления, но мало кто принимает их с радостью. Еще меньше тех, кто готов им следовать. Когда человеку перевалит за тридцать, никто больше не поучает его. Дорога для поучений и советов закрыта, человек становится своевольным и проводит жизнь, раз за разом повторяя глупые ошибки, скатывается все ниже и теряет себя. Поэтому необходимо найти мудрого человека, знающего верный путь, установить с ним добрые отношения, чтобы получать от него наставления» (книга первая).
Дзётё демонстрирует здесь свой особый реализм и, несколько лет диктуя свои мысли, которые вошли в «Хагакурэ», не забывает добавить и такую: «Мало кто принимает наставления с благодарностью».
29. Гармония и смирение
Здесь мы сталкиваемся с одним из встречающихся в «Хагакурэ» противоречий. Не скупясь на похвалы энергии и призывая не бояться крайностей в действиях, «Хагакурэ» превозносит общественный порядок и добродетель гармонии и смирения.
«…Если человек с уважением относится к другим людям, не стремится оттолкнуть их, чтобы занять лучшее место, не нарушает правила приличия, делает людям добро, даже в ущерб собственным интересам, ведет себя скромно, как обычно бывает при первой встрече, тогда отношения с ними всегда будут оставаться хорошими» (книга первая).
Когда Дзётё время от времени дает нам практические нравоучения, он нередко без всякого смущения противоречит сам себе. И в этом заключается непостижимое очарование «Хагакурэ».
30. Возраст
«До сорока лет следует полагаться не на ум и благоразумие, а на силу и упорство. Но и после сорока человек без силы мало что значит. На него никто не обратит внимания» (книга первая).
В этом фрагменте использовано слово «сила». Смысл этих нескольких строк состоит в том, что чем активнее демонстрирует силу человек до сорока лет, тем лучше, но и после сорока без этого не обойтись. Очевидно, образ человека, рисуемый Дзётё, основывается на одной идее – идее «силы».
Что же такое «сила»? Это умение устоять перед игрой ума. Это способность не дать себя увлечь мудреными рассуждениями. Наверняка у Дзётё было немало возможностей наблюдать за тем, как мотивация к действию была разрушена разумными оправданиями. И он видел много людей, которые после сорока лет, обретя проницательность и способность рассуждать здраво, вдруг утрачивали силу, и обретенные качества именно из-за этого оказывались не в состоянии дать эффект. Мы сталкиваемся здесь с тонким парадоксом. Если человек набирается мудрости только к сорока годам, чтобы пользоваться ею, он должен сохранить в себе силу. Однако многим это не удается. Вот о чем предупреждает нас Дзётё.
31. Превратности судьбы
Вот простой совет:
«…Тот же, кто отчаивается или падает духом перед лицом неудач, ни для чего не
