примечание (она выделена курсивом), иногда дается только определяемое имя или понятие, бывает и так, что фрагмент текста, если в нем нет необходимости, не воспроизводится. Следует иметь в виду, что часть концевых примечаний относится не к основному тексту, а к маргинальным примечаниям самого Бертона. При этом индекс концевого примечания А. Г. Ингер располагал не в массиве подстрочных примечаний, а в основном тексте, после знака подстрочной сноски. Мы не стали менять эту схему индексации, поскольку перенос знаков сноски в подстрочные примечания нарушил бы последовательность их размещения. Так что, если читателю покажется, что то или иное концевое примечание не связано с текстом, следует просто перевести взгляд на подстрочное примечание, обозначенное соответствующим буквенным индексом. В ряде случаев в концевых примечаниях прямо указано: «В маргиналиях Бертоном упоминается...»
В концевых примечаниях квадратные скобки не имеют какого-либо самостоятельного значения, а используются для того, чтобы отграничить вкрапления в текст, уже заключенный в круглые скобки.
С сожалением вынужден констатировать, что, возможно, какая-то часть опечаток в тексте в силу его чрезвычайной сложности осталась незамеченной, — за что приношу свои извинения читателю.
В заключение приведу фразу из послесловия, написанного А.Г. Ингером к публикации фрагмента перевода в журнале «RuBriCa»: «Прекрасно сознавая неполноту и незавершенность, а иногда, возможно, и в чем-то ошибочность моего комментария как к маргиналиям, так и ко всему тексту в целом, я тем не менее убежден в правильности того вывода, к которому пришел в ходе своей работы: успех на этом пути ожидает того, кто соединит в данном случае труд переводчика не только с усилиями комментатора, но и с текстуальным сличением и сопоставлением использованных Бертоном литературных и иных источников...» [33] И сегодня, когда эта книга увидела свет, мы можем сказать: успех пришел к Айзику Геннадьевичу Ингеру — Переводчику, Комментатору, Филологу.
Роберт Бертон.
Портрет кисти Гилберта Джексона (Административный корпус Брэйзноз-колледжа).
Здесь разные представлены картины,
Но все они по замыслу едины.
I
Вот старый Демокрит в древесной сени
Сидит на камне с книгой на коленях.
Вокруг ты зришь висящих средь ветвей
Собак и кошек и иных зверей,
Которых он вскрывал, дабы найти,
Где черной желчи сходятся пути.
А над его главой — небесный житель
Сатурн: он Меланхолии властитель.
II
Налево — Ревность. Схожи как две капли
С натурой Зимородок, Лебедь, Цапля.
Еще ты видишь: с петухом петух
Дерутся; видишь также двух
Быков — они, Венере в угожденье,
Сошлись друг с другом в яростном сраженье.
Но то лишь символы, представленные нам,
Об остальном догадывайся сам.
III
А справа — Одиночество. И зрится
Здесь кошка, спящий Пес, Олень и Оленица;
В пустыне Зайцы, Кролики бегут;
Мышей летучих, Сов ты видишь тут,
Они укрылись в зарослях густых,
В печальном мраке еле видно их.
Здесь все начертано как будто впору,
А если нет, не мне пеняй — граверу.
IV
А слева ниже, стоя под колонной,
Понурив голову, Любовник томный,
Картинно руки на груди скрестив,
Слагает новой песенки мотив.
Вокруг ты видишь книги, лютню — это
Его тщеславья верные приметы.
И если мало этого всего,
То сам портрет заканчивай его.
V
Напротив — Ипохондрик нам явился.
Он в тяжкой грусти на руку склонился;
В желудке ветры так вредят ему,
Что знает только Бог. И потому
Он пузырьков и банок целый воз
Сегодня от аптекаря принес.
А в небесах Сатурна рокового
Начертанные знаки видны снова.
VI
Стоящим на коленях Суевера
Ты ниже зришь. Его терзаний мера
Полна. Он весь в молитвах и постах,
И то живет надежда в нем, то страх:
Он больше в адский огнь попасть боится,
Чем жаждешь ты на небе очутиться.
Увы, беднягу этого мне жаль.
Какие звезды шлют ему печаль?
VII
А справа здесь изображен несчастный
Безумец. Взглядом и лицом ужасный
Нагой, цепями скован, он лежит
И громко в исступлении рычит.
Ты присмотрись к нему: не сам ли ты
Имеешь в гневе сходные черты?
И если б с вас портреты написали,
То разница была бы велика ли?
VIII–IX
Еще на двух картинках — Чемерица
И Огуречник — среди трав царицы,
От меланхолии они очистят кровь
И сердце бодрым, душу ясной вновь
Нам сделают; от смутных помрачений
Избавят мозг. Да, лучше нет растений
Из тех, что сотворил для нас Господь,
Дабы недуги наши побороть.
X
А чтоб закрыть пробел внизу страницы,
Портрету Автора пришлось здесь поместиться,
В одежде той, что носит он всегда,
Но это только внешность, господа,
А душу Автора искусство, без сомненья,
Не может начертать — она в его твореньях.
Не гордость, не тщеславие пустое
(Хоть за другими водится такое).
Подвигли автора портрет свой дать —
Издатель здесь велел его нарисовать.
Засим не смейтесь попусту и не злословьте,
А лучше благодарность приготовьте,
Поскольку как ты обойдешься с кем,
Так он тебе ответит точно тем.
А посему с приязнью зри сюда,
И все тебе понравится тогда.
Надеюсь, ты всегда мне будешь другом,
Прощай, Читатель, я к твоим услугам!
