— Значит, ты не боишься происшествий?
— Я боюсь другого: уйдут матросы на гражданку по окончании службы, ни разу не подержав в руке боевой гранаты. Откуда в таком случае им знать, как ею пользоваться? Вот тогда и пойдут происшествия. Об этом бы подумал товарищ из штаба бригады.
Якоб одобрительно кивнул. Ему нравилось, что у помощника свой взгляд на вещи. Он ценил инициативу, смелую мысль.
— Ну, хорошо. Перейдем к плану. Я рад, что мой помощник знает службу в береговых частях… На флоте не придают особого значения общевойсковой подготовке, в то время как в частях…
— Дело не в том, где служишь, — краснея, перебил командира Нуку. — Воин независимо от специальности и принадлежности к виду вооруженных сил должен быть в первую очередь хорошим бойцом.
— Ну, не обижайся: насчет береговых частей я пошутил. Я и сам знаю, что общевойсковая подготовка нужна всем. Матрос, отслуживший срочную службу на корабле, возвращается домой, в свой город, на свой завод. И в случае необходимости, если над родиной нависнет опасность, ему придется защищать завод как пехотинцу. Ты прав, надо найти время для подготовки к стрельбам, тактическим занятиям… Давай подумаем, может, проведем их, пока корабль стоит на контрольном осмотре.
— Именно это я и хотел сказать.
— Хорошо. А теперь перейдем к текущим делам. Обслуживание техники закончено?
— Да. Я все проверил. Через пять минут начнутся занятия по специальностям.
— Ладно. Я подожду водолазов — вызвал их осмотреть винты и рули. А ты проверь, как организованы занятия по специальности. Проследи, чтобы время использовалось с максимальной пользой, чтобы, где возможно, проводился практический показ. Я всегда об этом напоминаю. Если давать только теоретические объяснения и не уделять внимания практической работе на технике, можно считать время потерянным напрасно. Без практики теория мертва.
— Понял, товарищ командир.
— Что касается общевойсковой подготовки, то у нас дела обстоят не так уж плохо. У нас лучшие в бригаде стрелки. Спроси у Вишою, как мы стреляли прошлой весной. Он все показатели записал в учетные карточки.
После того как ушел Нуку, командир еще раз прошелся карандашом по плану, сделал несколько изменений, наметил стрельбы в одну из сред и вспомнил о прошлых занятиях по стрельбе из личного оружия.
…Погода была мерзкая. Моросило. Лейтенант Вэляну бурчал про себя, что в такую погоду даже цель не разглядишь. Ботинки хлюпали по пропитанной влагой траве полигона. Потом подул ветерок и немного подсохло. Матросы тихо переговаривались между собой. Откуда-то из темноты вынырнул начальник полигона и в целях предупреждения происшествий еще раз напомнил правила стрельб, а затем скомандовал:
— Первая смена, на огневой рубеж — шагом марш!
После первых выстрелов все успокоились — мишени падали одна за другой. По окончании стрельб начальник полигона поздравил с успехом:
— Вот это, я понимаю, стрельбы! Не напрасно месили грязь.
— Если так, может, мы и завтра придем сюда? — пошутил Якоб…
Завершив доработку плана, капитан второго ранга Якоб закрыл его в металлический сейф и вышел на палубу. Непроизвольно заинтересовался, что здесь происходит. Прислуга сбрасывателей противолодочных бомб упражнялась в загрузке аппарели. Слышно было жужжание подъемника, доставлявшего из погреба боеприпасы. На пирсе капрал Вишою, вооружившись портативным прожектором, передавал сигналы на ходовой мостик. Через открытую дверь радиорубки слышалась прерывистая дробь радиотелеграфа. Поднимаясь по трапу на мостик, Якоб услышал доклады наводчиков носового орудия. Он посмотрел в сторону носовой части корабля и увидел, что за орудием, у люка носового трюма, военный мастер Панделе в окружении нескольких матросов возится с какими-то тросами. Наверху капитан второго ранга Якоб увидел возле пулемета лейтенанта Вэляну с хронометром в руке. Заметив командира, он поприветствовал его. Тот жестом разрешил продолжать занятие.
— Сбита чека. Устраните неисправность! — бросил вводную лейтенант Вэляну и засек время.
Старший матрос Михай соскочил с сиденья, быстро открыл ящичек с инструментом, достал отвертку и выверенными движениями принялся демонтировать пулемет. Капитан второго ранга Якоб следил за его действиями. Наконец лейтенант Вэляну остановил хронометр и удовлетворенно сказал:
— На этот раз ты уложился в норматив. Ну, что я тебе говорил? Все дело в том, в каком порядке выполнять операции. А сейчас продолжай сам. Я схожу в носовую часть, посмотрю, как они там управляются. — И обернулся к капитану второго ранга: — Разрешите идти, товарищ командир?
— Идите, — ответил Якоб. — Обратите внимание, там, на носу, многовато разговоров. Занятия не должны превращаться в дискуссию.
— Ясно, — ответил офицер.
У румпеля возился с системой реле, включающей вспомогательный двигатель, электрик.
— Что случилось?
— Какое-то реле во время выхода срабатывало раньше, — объяснил военный мастер-рулевой. — Обнаружили, что несколько контактов окислилось.
— Заканчивай побыстрее, а то должны прийти водолазы для выверки рулей. Надо будет поработать рулевым колесом.
— Через несколько минут все будет готово, товарищ командир.
Якоб с удовлетворением следил за ловкими движениями электрика, высокорослого, с большими огрубелыми руками, легко разбиравшегося в десятках разноцветных проводков. Военный мастер помогал ему. Понимали они друг друга без слов. Капитан второго ранга Якоб знал, что матрос окончил технический лицей и имел высокую квалификацию. И Якоб почему-то подумал о том, каков был уровень образования матросов во времена его молодости. Были даже такие, кто только после призыва на службу выучился читать и писать. Сейчас все по-другому — у большинства матросов среднее образование. И все эти изменения произошли у него на глазах, на протяжении одной человеческой жизни…
Капитану второго ранга Якобу вспомнилось начало его военной карьеры. Военный лицей, где он учился, располагался в старой австрийской казарме на берегу Дуная. Мичман Куку говорил, что казарма эта построена еще до первой мировой войны, Отопление было печное. Бытовые условия тяжелые. Всего пять лет прошло после окончания второй мировой войны. Радиоприемник, который включали, чтобы послушать последние известия, представлял собой громоздкое сооружение. Радиотелеграфисты учились работать на аппаратуре, похожей на большой чемодан. Военная форма тех лет теперь бы показалась смешной и старомодной. И все же они осваивали военную профессию с большим энтузиазмом. Завтрак — хлеб, мармелад, кружка суррогатного кофе и — на занятия по судовождению, астрономии, математике. Тогда требования были гораздо строже. Возникало целое дело, если обнаруживалось, что курсант во время занятий читал роман или писал письмо девушке. А сегодняшняя молодежь совсем другая, более образованная, но и более избалованная, привыкшая к комфорту. Поэтому и служба в армии и на флоте не всем дается легко. Взять хотя бы его сына Кэтэлина…
Сын капитана второго ранга Якоба служил первый год срочную службу. Шел начальный период обучения.
Мать, увидев его впервые в больших начищенных ботинках пехотинца, расплакалась. Она стала настойчиво требовать от Якоба через знакомых сослуживцев устроить так, чтобы сына положили в госпиталь, пока «мальчик не ослаб окончательно». Чего только не сделают любящие мамы! И его жена добилась своего: Кэтэлина положили в госпиталь. Но там он не смог привыкнуть к диетическому питанию и быстро выписался.
Однажды Якоб поделился с женой, что отпустил матроса в краткосрочный отпуск. Она сразу запричитала:
— Как хорошо было бы, если бы и Кэтэлину попался такой сердобольный командир, как ты…
— Да вовсе я не сердобольный, — разозлился Якоб. — Не из жалости я его отпустил: у него сестра замуж выходит.
Раз в две недели, по воскресеньям, он ездил к сыну в Плоешти, где тот служил. Вез с собой целый чемодан бисквитов, шоколада, ананасового сока, книги, носки. В последний приезд дежурным по части был лейтенант, командир его сына. Увидев перед собой капитана второго ранга, лейтенант вытянулся, но, вспомнив, что перед ним отец одного из подчиненных, поприветствовал Якоба с явным налетом фамильярности. «Тебе потребуется не менее двенадцати лет, чтоб дорасти до моего звания», — подумал тогда Якоб. И все же, здороваясь с лейтенантом за руку, улыбнулся, ведь лейтенант был командиром взвода у его сына и от него кое-что зависело.
— Как дела?
— Какие дела? Служба, — пошутил лейтенант. — Вы приехали навестить сына? Парень хороший, пока никаких недоразумений…
— Приятно слышать, — сказал Якоб, стараясь пропустить мимо ушей это «пока».
— Подождите немного, я пошлю за ним дневального. Пожалуйста, посидите…
