Доказательствомъ истинной, христіанской любви, свойственной этимъ двумъ натурамъ, было то, что въ умѣ ихъ ни разу не мелькнулъ ропотъ на то, что судьба бросила имъ на руки это бѣдное, молодое созданіе. Напротивъ того, мистриссъ Гогсъ называла это «благословеніемъ».
Въ гостиницѣ въ эту пору все кипѣло жизнію и дѣятельностью. Мистеру Бенсону пришлось долго прождать въ маленькой коморкѣ мистриссъ Морганъ и терпѣніе его подверглось сильному испытанію. Наконецъ она явилась къ нему и стала слушать въ чемъ дѣло.
Чтобы ни толковали о недостаткѣ уваженія, отдаваемаго людьми добродѣтели, если она не соединена съ богатствомъ и блестящимъ положеніемъ, но я скорѣе того мнѣнія, что истинная и прямая добродѣтель всегда снискиваетъ себѣ наконецъ награду въ уваженіи и вниманіи тѣхъ людей, уваженіе которыхъ имѣетъ какую-нибудь цѣну. Конечно уваженіе къ добродѣтели проявляется не въ томъ же видѣ, въ какомъ оно проявляется передъ чистосвѣтскими преимуществами, не въ низкопоклонствѣ и не лести; но добродѣтель, лишь бы только была чистая, прямая и безсознательная въ самой себѣ добродѣтель, — имѣетъ то дѣйствіе, что будитъ лучшія и благороднѣйшія качества въ сердцахъ другихъ людей и неотразимо привлекаетъ ихъ къ себѣ.
Въ настоящемъ случаѣ мистеру Бенсону было уже никакъ не до внѣшнихъ выраженій почтенія, да и мистриссъ Морганъ не имѣла на это времени, однакоже брови ея тотчасъ раздвинулись и размашистые жесты укротились, лишь только она увидѣла кто ее ждетъ. Мистеръ Бенсонъ былъ хорошо извѣстенъ въ селеніи, гдѣ онъ уже не первый годъ проводилъ лѣтніе мѣсяцы, постоянно останавливаясь въ лавочкѣ и рѣдко тратя шилингъ въ гостиницѣ.
Мистриссъ Морганъ выслушала его, для нея — терпѣливо.
— Мистеръ Джонсъ приѣдетъ сегодня вечеромъ. Но на что это похоже, что вы безпокоитесь для такой, какъ она. Вчера мнѣ было некогда, но я такъ и подумала, что дѣло должно быть худо, когда Гуинъ сказала мнѣ, что постель этой миссъ осталась нетронутою. Они таки порядкомъ спѣшили убраться отсюда, хоть джентльмену-то вовсе еще не годилось бы пускаться въ дорогу по моему разумѣнію. Такъ оно и вышло: Уильямъ Уиннъ, почтальонъ, говоритъ, что мистеръ Беллингемъ утомился прежде чѣмъ они доѣхали до Пенъ-тре-Возаса; онъ полагаетъ, что они пробудутъ тамъ два или три дня, прежде чѣмъ пустятся далѣе. Какъ бы тамъ ни было, а служанка ихъ отправляется къ нимъ туда же со всѣмъ багажемъ ныньче утромъ; теперь помню, Уильямъ говорилъ, что они дождутся ея. Вотъ вы написали бы имъ, мистеръ Бенсонъ, да извѣстили въ какомъ положеніи эта миссъ.
Совѣтъ былъ добрый, хоть и непріятный; дала его особа, отличавшаяся здравымъ смысломъ безо всякихъ утонченностей, привыкшая не задумываться ни передъ чѣмъ и быстро рѣшаться. Она такъ не привыкла къ противорѣчіямъ, что прежде нежели мистеръ Бенсонъ собрался съ мыслями, она вынула изъ ящика своего бюро бумагу, чернила, перья, и положивъ все это передъ нимъ, пошла изъ комнаты.
— Оставьте записку вотъ тутъ на полкѣ и будьте спокойны, что она будетъ отправлена съ ихъ служанкою. Отвѣтъ вамъ доставитъ почтальонъ, что повезетъ ее.
Она ушла, прежде нежели онъ успѣлъ настолько собрать свои разсѣянныя мысли, чтобы вспомнить, что онъ не имѣетъ даже понятія объ имени тѣхъ, кому сбирается писать. Досуги кабинета расположили его къ долгимъ размышленіямъ передъ всякимъ дѣломъ настолько же, насколько положеніе мистриссъ Морганъ, какъ хозяйки гостиницы, приучило ее быстро, не задумываясь принимать свои рѣшенія.
Однако совѣтъ ея, хотя хорошій во многихъ отношеніяхъ, въ другихъ былъ не совсѣмъ примѣнимъ. Конечно необходимо было дать знать о положеніи Руфи тѣмъ, кто считался ея друзьями; но развѣ люди, которымъ онъ готовился писать, были ей друзья? Онъ зналъ, что тутъ есть богатая мать и красивый, модный сынъ; онъ имѣлъ также настолько понятія объ обстоятельствахъ, чтобы мочь объяснить себѣ отчасти ихъ поступокъ съ Руфью; безпристрастный умъ его понималъ, что для матери было крайне тяжолымъ положеніемъ оставаться подъ одною кровлею съ женщиною, которая жила съ ея сыномъ въ такихъ отношеніяхъ какъ Руфь. Какъ же было ему теперь обратиться къ ней? Писать къ сыну было еще неумѣстнѣе: это значило бы какъ-будто требовать, чтобы онъ возвратился. Но или мать или сынъ были единственнымъ путемъ къ роднымъ Руфи, которые разумѣется должны были быть извѣщены о ея положеніи.
Наконецъ онъ написалъ:
«Миледи,
„Я нахожусь вынужденнымъ написать вамъ, чтобы извѣстить васъ о положеніи молодой женщины (долгія соображенія), которая прибыла сюда съ вашимъ сыномъ и оставлена здѣсь одна вашимъ вчерашнимъ отъѣздомъ. Она лежитъ теперь въ моей квартирѣ и по всѣмъ признакамъ въ весьма опасномъ положеніи. Смѣю выразить мое мнѣніе, что съ вашей стороны было бы весьма добрымъ дѣломъ позволить вашей дѣвушкѣ вернуться сюда и ходить за этою молодою особою, пока здоровье ея не возстановится настолько, чтобы ее можно было возвратить ея роднымъ, если сами они не явятся сюда за нею.
Остаюсь, миледи,
вашъ покорнѣйшій слуга
Т. Бенсонъ“Записка была весьма неудовлетворительна по всѣмъ его соображеніямъ, но лучше онъ ничего не могъ придумать. Онъ спросилъ у продававшей служанки имя той леди, къ которой адресовалъ письмо и положилъ его на указанную полку. Потомъ онъ вернулся домой дожидаться прихода доктора и возвращенія почтальона. Съ Руфью не произошло никакой перемѣны: она продолжала лежать безъ сознанія, не шевелясь и чуть дыша. По временамъ мистриссъ Гогсъ смачивала ей ротъ какою-то влагою и за этимъ слѣдовало легкое, механическое движеніе губъ, — это былъ единственный признакъ жизни. Пришедшій докторъ покачалъ головою: «совершенное разслабленіе, вслѣдствіе сильнаго нервнаго потрясенія!» Онъ предписалъ заботливый уходъ, ненарушимое спокойствіе и какія-то таинственныя лекарства, но въ тоже время объявилъ, что исходъ весьма и весьма сомнителенъ.
По уходѣ доктора мистеръ Бенсонъ взялъ было свою валлійскую граматику и снова попробовалъ одолѣть сбивчивые законы словоизмѣненія, но это было тщетно; мысли его были поглощены борьбою со смертью молодого созданія, еще такъ недавно веселаго и прыгающаго.
Горничная и багажъ приѣхали поздно вечеромъ и письмо было отдано по назначенію. Оно было чрезвычайно непріятно для мистриссъ Беллингемъ. Хуже всего вотъ такія связи, гдѣ нельзя предвидѣть послѣдствій: имъ конца нѣтъ. Тутъ являются всевозможныя претензіи и всякій считаетъ себя вправѣ соваться въ эти дѣла. Послать ея горничную? Но согласится ли еще Симпсонъ? Все это мистриссъ Беллингемъ говорила себѣ, читая письмо; потомъ, быстро повернувшись, она спросила свою любимую прислужницу, которая очень внимательно прислушивалась до тѣхъ поръ къ вырывавшимся у ея госпожи замѣчаніямъ:
— Симпсонъ, согласилась ли бы ты ходить за этою женщиною, какъ предлагаетъ этотъ, ну, кто онъ тамъ? (она взглянула на подпись) мистеръ Бенсонъ?
— Я? ну ужь нѣтъ, сударыня! отвѣтила горничная, драпируясь въ добродѣтель. — Надѣюсь, что вы этого и не потребуете отъ меня; послѣ того у меня не хватило бы духа и прикоснуться къ порядочной леди.
— Хорошо, хорошо, не бойся; я не могу обойтись безъ тебя. Кстати, исправь пожалуста шнурки у моего платья; здѣшняя служанка перепутала ихъ въ узлы и всѣ перервала вчера вечеромъ. Однако это очень непріятное дѣло! прибавила она, снова впадая въ раздумье по поводу Руфи.
— Съ вашего позволенія, сударыня, мнѣ кажется я могу вамъ сказать кое-что, измѣняющее видъ этого дѣла. Если не ошибаюсь, вы изволили вложить банковый билетъ въ то письмо, что вы послали вчера этой миссъ?
Мистриссъ Беллингемъ утвердительно кивнула и горничная продолжала:
— Такъ видите ли, сударыня, я полагаю, что когда этотъ горбатенькій (его зовутъ мистеръ Бенсонъ) писалъ къ вамъ записку, то ни онъ, ни мистриссъ Морганъ не знали, что этой молодой особѣ были посланы деньги. Мы съ ихъ служанкой нашли ихъ на полу въ ея комнатѣ; они валялись совсѣмъ незамѣтно, какъ простая бумажка. Вѣдь миссъ эта, говорятъ, бѣжала какъ сумашедшая, какъ узнала, что вы уѣхали.
— Если такъ, то ты права; это мѣняетъ все дѣло. Вѣдь это письмо есть не что иное, какъ тонкій намекъ на то, что слѣдовало бы нѣсколько обезпечить эту дѣвицу, и это справедливо, только уже объ этомъ было подумано. Чтоже сталось съ деньгами?
— Извѣстно что, сударыня! и вы спрашиваете! Какъ только я нашла ихъ, то подняла и отдала мистриссъ Морганъ, сказавъ, что это для той миссъ.
— Такъ, хорошо! Есть у нея родные? Слышала ты когда-нибудь отъ Мезонъ? Можетъ имъ надо дать знать гдѣ она находится?
— Мистриссъ Мезонъ говорила мнѣ, сударыня, что эта миссъ сирота, имѣетъ опекуна, но совсѣмъ чужого и онъ отъ нея отказался, когда узналъ, что она убѣжала. А ужь сама-то мистриссъ Мезонъ какъ была огорчена! У нея даже истерика сдѣлалась, боялась какъ бы вы не подумали, что она худо глядѣла за нею и не отняли у нея своей практики. А она говоритъ, что тутъ ужь вовсе нѣтъ ея вины, потомучто эта миссъ всегда была очень бойкая, хвасталась своею смазливостью, сама про себя говорила, что какая она хорошенькая и все старалась попасть туда, гдѣ ея прелести могли быть замѣчены, особливо въ одинъ вечеръ тянуло ее на балъ въ собраніе. Потомъ мистриссъ Мезонъ открыла, что она встрѣчалась съ мистеромъ Беллингемомъ въ домѣ у одной старухи, ворожеи, сударыня, которая жила въ самой скверной части города, гдѣ все вотъ такая сволочь живетъ.
