О бриллиантах я сказала между прочим, мне не до них было, но мама, услышав об этом, немедленно велела позвать мою горничную, чтобы убедиться, действительно ли их не отобрали. Явившаяся на зов Юлька (так зовут мою горничную) рассказала про то, как дядюшка чуть не подрался с племянником из-за злополучных драгоценностей и как Оскар, несмотря на протесты дяди, силой отнял их.
Это известие огорчило маму, кажется, больше, чем все мои страдания. Для нее это лишний довод в пользу того, что я должна вернуться в Гербуртов. Но я не такая дура, чтобы из-за каких-то паршивых драгоценностей опять попасть в кабалу к мужу.
3 декабря
На другой день по приезде в Сулимов я слегла. Пережитое горе подточило мое здоровье. Мама тоже не встает с постели. В Сулимове уже несколько дней безвыездно живет доктор. Заправляет домашним лазаретом барон, который сам едва держится на ногах.
Я не решалась спросить Пильскую про своего старого знакомого — агронома, с которым мы расстались не совсем обычно. Но она, видно, сама догадалась и удовлетворила мое любопытство, сказав, что он по-прежнему служит у барона и не раз осведомлялся обо мне; в Сулимове он бывает часто, и мама обязана ему увеличением доходов от имения.
Пильская, мама, барон, — все уговаривают меня отдохнуть немного и непременно возвращаться к мужу, а я даже подумать не могу об этом без содрогания. Завтра напишу письмо дяде, — авось он не разлюбил меня и не откажет мне в совете. Только бы мама не прознала про это.
6 декабря
Я уже встала с постели, а барон, которому в последние дни нездоровилось, уехал к себе и, говорят, серьезно занемог. Маму это известие очень встревожило, и, несмотря на слабость, она поехала навестить его. По словам Пильской, он заболел серьезно. При виде маминого отчаяния я и сама поняла, что дела его плохи. Она каждый день ездит к нему, а, вернувшись, мечется по комнате и плачет. Через каждые несколько часов оттуда приезжает нарочный с запиской.
Сегодня вместо нарочного приехал Опалинский. Не скрывая радости, я бросилась ему навстречу с протянутыми руками. И лицо мое, наверно, сияло, потому что мама, глянув на меня, даже побледнела. Он тоже, по-видимому, был взволнован, но поздоровался со мной довольно сдержанно. Поместившись напротив меня, он устремил взор на мое побледневшее, измученное лицо.
Барон чувствует себя немного получше, но доктор не ручается за его жизнь. Мама вышла с Опалинским в другую комнату, и они долго там шептались. Мама, кажется, просила Опалинского склонить барона на всякий случай написать завещание. Она — удивительная женщина: все-то предусмотрит, ничего не упустит, не забудет! Где мне равняться с ней…
Но Опалинский должно быть отказался посредничать в этом деле. И мама вскорости уехала вместе с ним, а вернулась вечером, огорченная и встревоженная.
— Барон очень плох, — объявила она мне по приезде. — Доктор не надеется на благоприятный исход болезни. Он совсем ослабел. Я надеюсь, он не забудет о нас… Мне столько пришлось вынести неприятностей из-за него… У меня есть основания рассчитывать на его благодарность. Но завещание он еще не написал, и, если не успеет написать, все достанется его бедным родственникам.
Нежданно-негаданно посреди забот и огорчений вместо ответа на мое письмо собственной персоной приехал дядюшка. Я очень обрадовалась этому новому доказательству его любви ко мне… Поскольку они с мамой друг дружку недолюбливают и вечно ссорятся, а теперь, когда у нее такое горе, мне тем более не хотелось, чтобы они встречались, я зазвала его к себе в комнату.
— Рассказывай все по порядку, только спокойно и коротко, без преувеличений и, пожалуйста, не плачь и не причитай. О многом я сам догадываюсь, но хочу знать в подробностях, что произошло.
Я послушалась и поведала ему о своей жизни с Оскаром вплоть до последней сцены.
— Вот скотина! — вскричал дядюшка. — Тебе ни в коем случае нельзя возвращаться туда! Об этом не может быть и речи. Во всем виновата твоя мать, но сейчас укорять ее было бы бесчеловечно. Прямо отсюда я поеду в Гербуртов и скажу его дяде, что ты желаешь жить отдельно. Если они не согласятся, мы подадим жалобу в суд и потребуем поместить этого идиота в сумасшедший дом.
Как ни сдерживался дядюшка, гнев помимо воли неудержимо прорывался наружу, и мне приходилось успокаивать его. Мама, не смущаясь присутствием брата, уехала к барону. Я упросила дядюшку отложить поездку в Гербуртов и побыть со мной.
В доме у нас, как на кладбище, царят печаль и уныние. Всякий раз, когда отворяется дверь, я вздрагиваю, ожидая известия о новом несчастье.
Прождала маму до поздней ночи, но она так и не приехала.
7 декабря
В пять часов меня разбудила Пильская и позвала к маме. Ее привезли почти без чувств… Барон умер.
Она лежала в постели, уставив глаза в потолок, и по щекам ее текли слезы. Когда я приблизилась, она судорожно обняла меня и заговорила прерывающимся от рыданий голосом:
— Серафиночка, душа моя, безжалостная судьба преследует нас… Удар за ударом обрушивает она на нашу семью. Мы лишились барона — верного друга, опекуна, — да что там! — отца родного потеряли мы в его лице. А завещания он так и не написал… — прибавила она совсем тихо.
Мне показалось странным, как можно в такую минуту поминать про завещание, и мама, словно в свое оправдание, сказала, что состояние наше расстроено и мы почти лишены средств к существованию. И только благодаря барону могли вести приличествующий нам образ жизни.
Теперь, после его смерти, нам грозит нужда. Сулимов может пойти с молотка, и поэтому мама настаивает, чтобы я не порывала с мужем. Когда происходил этот разговор, Дядюшка еще спал, и, как только он проснулся, я попросила его прийти ко мне.
Меня бедность, пожалуй, не страшит, как прежде, но маму сама мысль о ней повергает в смертельный ужас.
Я обрисовала дядюшке наше положение.
— Я уже давно предвидел такой конец, — выслушав меня, сказал он. — Сулимов я очищу от долгов, но о роскоши и излишествах придется забыть. По моему твердому убеждению, они только портят людей, а я люблю тебя и желаю тебе добра. С голоду не умрете, но капризам и прихотям потворствовать я не намерен, так и знайте! А сейчас иди успокой маму, я переговорю с ней об этом позже.
9 декабря
До отца дошли вести о смерти барона и моем разрыве с мужем, и он примчался на экстренной почте. Мама не пожелала его видеть, и он не настаивал. Мне кажется, он приехал с единственной целью поговорить со мной. С тех пор как мы в последний раз виделись, он очень изменился: обрюзг, ходит с палкой и беспрестанно жалуется на здоровье.
Оставшись наедине со мной, он сразу же заговорил о моем замужестве..
— Вот видишь, чем это кончилось, — сказал он. — К чему привели ее советы и прожекты. Я не собираюсь восстанавливать тебя против матери, но истины ради должен сказать: ума и такта ей недоставало всегда. А с идиотом этим следует расстаться, — тут двух мнений быть не может! Поедешь во Львов и поселишься со мной. Я выдам тебя за генерала: он еще не женился. Сулимов заложен, на дядюшкину помощь тоже особенно рассчитывать не приходится, — разве что с голоду умереть вам не даст. Будете влачить жалкое существование… обнищаете, захиреете совсем. Я благодаря своим связям устрою твою судьбу наилучшим образом. Ты еще молодая, — только вот былая красота твоя поблекла: видно, жизнь с этим дьяволом дорого тебе обошлась. Генерал часто вспоминает тебя.
— Ах, дорогой папа, я еще от одного ярма не освободилась, а вы уже норовите надеть на меня новое! — вырвалось у меня. — Мне ненавистна брачная жизнь. Я хочу отдохнуть, забыться…
— Вот приедешь ко мне, и все образуется. Дела мои несколько поправились. Я живу открыто, у меня собирается избранное мужское общество. Ты рассеешься и думать забудешь о своих огорчениях. Кроме того, ты можешь быть мне полезна, а я, в свою очередь, позабочусь, о твоей будущем, если ты будешь слушаться меня.
— Маму нельзя оставить одну…
— Ей нужен покой, и деревня для нее сейчас самое подходящее место.
Про дядюшку я умолчала.
— Я ни на чем не настаиваю, — продолжал он, — приезжай, осмотрись и, если понравится, оставайся. Я гарантирую тебе полную свободу, избранное общество… любезных кавалеров…
После завтрака папа уехал, так и не повидавшись с мамой. Она тотчас же призвала меня к себе и молча выслушала мой отчет о разговоре с отцом.
Узнав о смерти барона, приехала и тетя. Они столкнулись с папой на крыльце, но даже не раскланялись, — вот до чего не любят друг друга!
— Что с тобой сталось! — обнимая меня, воскликнула она и расплакалась. — Бедная мама… Какое горе постигло ее!
Вместе с ней направились мы к маме: после смерти барона она не покидает свою комнату, неподвижно, точно неживая, сидя в кресле. При виде сестры она разрыдалась, потом истерически захохотала, и нам с трудом удалось привести ее в чувство.
