тарпона.
Элберт на корме готовил наживку, а Гарри у штурвала разогревал мотор, как вдруг на берегу что-то бахнуло, как будто лопнула автомобильная шина. Он оглянулся и увидел, как из банка выбежал человек. В руке у него был револьвер. Он бежал по улице, пока не скрылся из виду. Выбежали еще двое с револьверами и кожаными портфелями и побежали в том же направлении. Гарри оглянулся на Элберта, занятого наживкой. Четвертый, тот рослый широколицый кубинец, который говорил с ним в баре, показался в дверях банка с томпсоновским автоматом в руках, и когда он начал пятиться от двери, в банке протяжно и надрывно завыла сирена, и Гарри увидел, как дуло автомата задергалось, скок-скок, и услышал боп-боп-боп-боп, дробное и глухое среди воя сирены. Человек повернулся и побежал, выстрелив еще раз в дверь банка, и когда Элберт, вскочив, закричал: «Господи, банк грабят! Господи, что нам делать!» — Гарри услышал в переулке шум машины и увидел фордик-такси, во всю мочь несущийся к пристани.
Трое кубинцев сидели сзади и один рядом с шофером.
— Где лодка? — заорал один по-испански.
— Вот она, болван, — сказал другой.
— Это не та лодка.
— Капитан тот самый.
— Живей. Живей, черт тебя побери!
— Вылезай, — сказал один кубинец шоферу. — Руки вверх.
Когда шофер вышел из машины, он засунул ему за пояс нож и, рванув к себе, разрезал на нем пояс и брюки почти до колен. Он дернул брюки вниз.
— Не двигаться, — сказал он.
Те двое, у которых были портфели, швырнули их на дно лодки, и все четверо, толкая друг друга, бросились в лодку.
— Пошел, — сказал один. Рослый с автоматом ткнул Гарри дулом в спину.
— Живо, капитан, — сказал он. — Поехали.
— Только поспокойнее, — сказал Гарри. — Отверните эту штуку куда-нибудь в сторону.
— Отчаливай, — сказал рослый. И Элберту: — Ну-ка.
— Стой, Гарри! — закричал Элберт. — Не запускай моторы. Это бандиты, они ограбили банк.
Рослый кубинец повернулся, взмахнул своим «томпсоном» и направил его на Элберта.
— Ой, не надо! Не надо! — сказал Элберт. — Не надо!
Дуло было так близко от его груди, что все три пули вошли почти рядом. Элберт медленно опустился на колени, с выпученными глазами, с раскрытым ртом. Казалось, он еще раз хочет сказать: «Не надо!» — Обойдешься без помощника, — сказал рослый кубинец. — Сволочь однорукая! — Потом по-испански: — Возьмите нож и перережьте канаты. — И по-английски: — Живо. Поехали. — Потом по-испански: — Приставьте ему к спине револьвер! — И по-английски: — Живо. Поехали, не то я тебе голову размозжу!
— Сейчас поедем, — сказал Гарри.
Один из меднокожих кубинцев приставил ему пистолет к боку, с той стороны, где не было руки. Дуло почти касалось крючка на культяпке.
Когда он отваливал от пристани, поворачивая штурвал здоровой рукой, он оглянулся назад, чтобы не задеть свай, и на корме увидел Элберта, на коленях, в темной луже, со свесившейся теперь набок головой. На пристани стояло такси, и рядом с ним толстый шофер, в одних подштанниках, брюки сползли у него до самых щиколоток, руки все еще были подняты над головой, рот раскрыт почти так же широко, как у Элберта. Все еще никого не было видно на улице.
Сваи пристани остались позади, и он уже вел лодку мимо маяка к выходу в открытое море.
— Живо, живо, — сказал рослый кубинец. — Давай полный ход.
— Уберите револьвер! — сказал Гарри. Он думал: — Можно посадить ее на мель у Кроуфиш-Бара, но этот чертов кубинец сейчас же прихлопнет меня.
— Ходу, ходу, — сказал рослый кубинец. Потом по-испански: — Все ложись. Капитана держать на мушке. — Сам он лег на корме, стащив Элберта в кокпит. Остальные трое плашмя растянулись на дне кокпита. Гарри сидел на штурвальной скамье. Глядя вперед, он вел лодку мимо входа в гавань для морских яхт и мимо зеленой мигалки, в объезд мола, потом мимо форта, мимо красной мигалки; тут он оглянулся назад. Рослый кубинец вынул из кармана зеленую коробку с патронами и заряжал магазин. Автомат лежал рядом с ним, и он заряжал, не глядя, ощупью, глядя назад, за корму. Остальные тоже смотрели назад, кроме того, который сторожил Гарри. Это был один из меднокожих, и он револьвером сделал ему знак смотреть вперед. Погони за ними еще не было. Моторы работали бесперебойно, и благодаря отливу идти было легко. Проходя мимо, он заметил, как грузно наклонился в сторону моря буй, вокруг которого бурлило течение.
Есть две быстроходные лодки, которые могут нагнать нас, думал Гарри. Одна — моторная лодка Рэя — возит почту из Матекумбе. Где сейчас вторая? Несколько дней тому назад я видел ее на судоверфи Эда Тэйлора, вспомнил он. Это та самая, которую я хотел нанять через Краснобая. Нет, есть еще две, поправил он себя. Одну Государственное дорожное управление держит на островах. Другая стоит в Гаррисон-Байт. На сколько мы отошли? Он оглянулся и увидел, что форт уже далеко позади, краснокирпичное здание старого почтамта уже показалось из-за построек Военного порта, и желтое здание отеля стало теперь самой высокой точкой короткого городского горизонта. Виднелась бухта у форта и вышка маяка над шеренгой домов, тянувшейся к большому зимнему отелю. Мили четыре, не меньше, подумал он. А, вот и погоня, подумал он. Две белые рыбацкие лодки огибали волнорез, направляясь им вдогонку. Эти и десяти миль в час не сделают, подумал он.
Кубинцы переговаривались по-испански.
— Какая у вас скорость, капитан? — спросил рослый, глядя с кормы назад.
— Около двенадцати, — сказал Гарри.
— Сколько могут делать те лодки?
— Не больше десяти.
Теперь все кубинцы смотрели назад, даже и тот, который должен был держать его, Гарри, на мушке. «Но что я могу сделать? — подумал он. — Ничего пока не сделаешь!» Две белые лодки не становились больше.
— Посмотри-ка сюда, Роберто, — сказал тот, что был повежливее.
— Куда?
— Посмотри.
Далеко позади, так что едва можно было разглядеть, взлетело над водой небольшое облако.
— Они стреляют в нас, — сказал тот, что был повежливее. — Как глупо!
— С ума сошли, — сказал широколицый. — На расстоянии трех миль!
Четырех, подумал Гарри. Все четыре будет!
Гарри видел, как крошечные облака взлетали над гладкой поверхностью воды, но
