«Щас ремня всыплю».
У его сущности не было имени, ведь волю ей никто не давал. Конечно, иногда, когда Егор ослабевал, тварь выходила наружу. В основном это происходило ночью. Бродила она по темной квартире, разбрасывала вещи, пакостила помаленьку, таскала конфеты из серванта, высовывала вихрастую Горкину голову на тонкой шее в форточку. А потом успокаивалось, скучно ей становилось. Ведь знала, паразитка, что спуску ей в таком крошечном, но таком сильном теле не дадут.
– Ох, худо будет тебе, ох, худо,– корила ее за проступок родная душа мальчика. – Теперь сядь и не высовывайся.
Так и жили в обычной советской квартире два человека и две сущности. Что до бабушки Нюры, так она в свои годы уже давно позволила твари занять навсегда место своей настоящей души. А такие люди в нашем мире за людей и не считаются. Ни тогда, в 85, ни сейчас, в 2023. Ведь только тот человек, кто пока в состоянии сопротивляться, бороться, хоть и слабенько, не умеючи. Вот хотя бы как Ксения.
***
Но одно Нюра правильно говорила: хорошо, что отец не дожил. Он бы не одобрил. Его темную сущность еще в 42 проткнул фашист штык-ножом от винтовки Маузера. С тех пор она и не высовывалась. Сидела тихо в уголке, до самой дедовой смерти. Опасалась. Ведь трусость во все времена можно победить только отвагой. А умер дед еще до Егоркиного рождения. В то время Лизаветка уже начала потихоньку устанавливать свои правила над душой Ксении.
Второй раз мама пропала через полгода. В тот день Егору как раз исполнилось пять.
– С днем рождения, малыш! – еще сонного чмокнула она сына в курносый нос. – Я желаю тебе вырасти достойным человеком.
– Мамочка, обещаю, что тебе никогда-никогда не будет за меня стыдно! – мальчишка обхватил тонкими ручонками нежную шею, вдохнул родной запах. Ее кудрявые неприбранные волосы полезли ему в нос, защекотали. Мальчик зажмурился, чтобы не чихнуть и не спугнуть утреннее, такое редкое счастье.
От нее всегда хорошо пахло, даже когда болела, занималась стиркой, уборкой или приходила уставшая с работы. Иногда Егор улавливал еле заметный запах духов, какого-то крема, а иногда и чего-то резкого, химического. Еще мама любила плескаться в ванной и делала это при малейшей возможности. Иногда разрешала сыну заходить к себе, когда лежала по самый нос, такой ж курносый, как у Егора, в облачках пены. При этом в ванной обычно было душно, мутно и сильно влажно. А еще пахло чем-то острым, травяным. Вот и сегодня он втянул носом уже знакомый аромат ее волос: острая полынь и полевые цветы. Как будто она долго гуляла по цветущему полю. Но на улице был февраль, и всякому живому взяться еще было не откуда. «Купалась с утра», – подумал мальчик и еще сильнее обнял ее.
– Чем ты сегодня хочешь заняться? – освободившись от сына, чтобы застелить кровать голубым жаккардовым покрывалом, спросила мама.
– Пойдем в зоопарк?
– Хочешь в зоопарк? Решено! Идем в зоопарк.
– Ура! – заорал мальчик и вприпрыжку поскакал на кухню. – Ура! Мы с мамой идем в зоопарк.
– Опять босиком бегаешь! А я лечи тебя потом. Никакого сладу с ребенком не стало, – завела свою ритуальную песню Нюра.
– Мама, не начинай. Давай хотя бы не сегодня. День рождения же у ребенка.
– День рождения. Ишь, какие важные. Вам день рождения, а матери готовь целый день, да убирай.
– Оставь, мама. Я сама все сделаю. Вот вернемся из зоопарка и сделаю.
– Бабушка, а пойдем с нами в зоопарк! Пойдемте все вместе.
– Что удумал то. Чего я там не видела?
Как это чего не видела? А вдруг наш зоопарк похож на тот, про который ему рассказывала мама. Когда она была совсем девочкой, то папа часто водил ее в зоопарк в Перми, где они в то время жили. В нем она видела слона по кличке Джонни. Он, как и Егор, каждый год отмечал день рождения. Ему делали торт из фруктов и приглашали гостей. Джонни даже разговаривал с мамой: складывал кончик хобота и издавал звуки, которые были очень похожи на человеческие. Интересно, что он ей говорил? И поняла ли она. Егор бы точно понял. Она рассказывала про то, каким помнит тот зоопарк из детства: фонтан с мальчиком и рыбой, мороженое в буфете. А еще там был пони Миф, который катал детишек на своей повозке. А вдруг в Егоркином городе тоже есть такой слон? И пони. А может, тигры и обезьяны. Неужели бабушке совсем-совсем неинтересно. Ведь она, как и Егор, никогда не была в здешнем зоопарке.
***
Вечером собрались гости. На кухне накрыли нарядной скатертью стол. В самом центре на блюде плавала в масле нарезанная кусочками селедка, щедро присыпанная колечками лука. Из ее пасти победоносно торчал пучок петрушки. Вокруг переливались блестящими бочками соленые грибочки, маринованные огурцы и помидоры. Степка еще заприметил огромную миску винегрета и колбасную нарезку. Бабушка испекла пирог с курицей. А тетя Зина, бабушкина подруга, принесла самодельное желе «Птичье молоко» из сметаны с сахаром и какао.
– Ого! Желе! Горка, смотри, твое любимое. А вот я сейчас еще свечи достану и принесу пирожное.
Приготовления прервал дверной звонок. Мама бросилась открывать, и через минуту на кухню ввалился очень высокий мужчина с усами.
– Дамы! Поздравляю вас с именинником! – проголосил с порога двухметровый гость.
– Владимир, – протянул он руку мальчику.
– Егор,– смотря усачу прямо в глаза, отрапортовал малыш.
На кухне появилась бабушка с трехлитровой банкой вишневого компота.
– Кого это тут принесло? Ксения, к тебе, что ли?
– Владимир, – протянул потную ладошку он и бабушке.
– Ой, манеры эти ваши, – зыркнула на гостя Нюра. – Ну, проходи, раз пришел. Ксения, тащи тарелку гостю. Что стоишь столбом?
– А я вам тут подарочек принёс, – хрюкнул мужчина и достал из дипломата бутылку Столичной.
– А нам нельзя, а мы не пьем. Убери-ка! – вдруг засуетилась Нюра.
– Ой, мама, ну что ты, в самом деле. Я не буду. День рождения же у ребенка. Пускай стоит, не мешает же.
В маленькой кухне желтым сливочным светом горела лампочка. Бабушка не сводила глаз с водки. Зина с жадностью поглощала праздничные лакомства. Именинник с опаской щурился на Владимира, забыв даже про свой любимый винегрет. А усатый великан кокетничал с мамой: то кусочек колбаски ей на вилочку насадит, то пирога предложит, то компота подольет.
Разговор за столом не клеился. Гости ели молча.
– Вскипячу чайник, пирожное будем кушать. Поздно уже, ребенку пора спать, – нетерпеливо выскочила
