Итак, мы исчислили вам те познания, без которых невозможно осуществлять брачный таможенный досмотр, под досмотром же этим мы разумеем не что иное, как быстрое, но глубокое исследование нравственного и физического состояния всех гостей вашей жены, входящих в дом либо из него выходящих. Долг мужа — затаиться, подобно пауку, в центре невидимой паутины и следить за малейшими движениями запутывающихся в ней глупых мошек; не покидая засады, прислушиваться и приглядываться, выбирая себе жертву или готовясь отразить нападение врага.
Говоря короче, поставьте дело таким образом, чтобы вы могли наблюдать гостя-холостяка в двух совершенно различных положениях: перед тем как он войдет в дом, и после того как он оттуда выйдет.
О скольких вещах поведает он вам при входе, даже не раскрыв рта!..
Значения исполнено все:
приглаживает он волосы или, запустив пальцы в шевелюру, взбивает модный кок;
напевает он арию итальянскую или французскую, веселую или грустную, поет тенором, контральто, сопрано или баритоном;
проверяет ли он, насколько изящно повязан его галстук — предмет туалета из числа самых выразительных;
приходит в ночной сорочке или в дневной и расправляет ли перед тем, как войти, кружевное жабо;
удостоверяется ли украдкой, хорошо ли сидит парик, и каков этот самый парик — светлый или темный, завитой или гладкий;
бросает ли он взгляд на свои ногти, дабы убедиться, что они чисты и аккуратно обстрижены;
холеные ли у него руки, хороши ли на нем перчатки и предпочитает ли он накручивать усы или бакенбарды на палец или же расчесывать их черепаховым гребешком;
любит ли он то и дело легонько наклонять голову, трогая подбородком узел галстука;
ходит ли он вразвалку, засунув руки в карманы;
часто ли ему случается, вперив взор в собственные сапоги, рассматривать их, словно желая сказать: «Да, нога-то, пожалуй, недурна!..»;
ходит он пешком или ездит в экипаже и старается ли перед тем, как войти в дом, удалить с обуви малейшие пылинки;
хранит ли он невозмутимость и бесстрастность, словно голландец, курящий сигару;
пожирает ли он глазами вашу дверь, словно душа, выходящая из чистилища и алчущая узреть святого Петра с ключами от рая;
медлит ли он перед тем, как позвонить, или же дергает за шнурок сразу, быстро, небрежно, с бесконечной уверенностью в себе;
как он звонит — робко, так что звук колокольчика тотчас замирает, словно первый удар колокола, зимним утром сзывающего на молитву монахов-францисканцев, или резко, несколько раз подряд, гневаясь на медлительность лакея;
жует ли он пастилку, дабы уста его благоухали смолистым соком акации катеху;
берет ли он с важным видом понюшку табаку, тщательно сдувая крошки, дабы они не осквернили снежную белизну его белья;
разглядывает ли он лампы, освещающие вход, ковер, перила лестницы с видом знатока, больше подобающим торговцу мебелью или строительному подрядчику;
наконец, молод этот холостяк или стар, холоден или горяч, скор в движениях или нетороплив, улыбчив или печален и проч., и проч.
Одним словом, не успеет гость ступить на порог вашего дома, а вы уже сделаете поразительное множество важных замет.
Даже те слабые наброски, которые мы предложили вашему вниманию, показывают, что характер вашего гостя — настоящий нравственный калейдоскоп, чьи стеклышки могут складываться в миллионы различных картин. А ведь мы нарочно выбрали для примера существо мужского пола: имей мы дело с женщиной, вышло бы, что наблюдениям нашим, и без того весьма пространным, несть числа, словно песчинкам на морском берегу.
Отчего же мужчина на пороге чужого дома выбалтывает внимательному наблюдателю столько секретов? Оттого, что он чувствует себя перед входной дверью в полной безопасности и, если ему приходится немного подождать, начинает произносить некий безмолвный монолог, заводит непостижимый разговор с самим собой и выдает всем своим видом и даже походкой свои надежды, желания, намерения, тайны, достоинства, изъяны, добродетели и проч.; одним словом, мужчина на чужом крыльце уподобляется пятнадцатилетней девочке в исповедальне накануне первого причастия.
Вам нужны доказательства?.. Проследите за теми стремительными изменениями, какие претерпят лицо и манеры холостяка, лишь только он переступит порог вашего дома. Рабочий сцены не переменяет так быстро вид театра, а туча — погоду на улице.
Стоит ноге гостя коснуться первой половицы вашей прихожей, и лицо его, на котором вы сумели прочесть столько мыслей, пока он всходил на крыльцо, становится непроницаемым. Условленные ужимки, предписываемые обществом, укрывают истинное лицо человека густой пеленой, что, однако, не должно мешать проницательному мужу отгадывать с первого взгляда цель прихода любого из гостей и читать в его душе, как в книге.
Следите за тем, как он подходит к вашей жене, как говорит с ней, как смотрит на нее, как прощается и раскланивается... — поле для наблюдений здесь бесконечное.
Тембр голоса, манера себя держать, смущение, улыбка, даже молчание, грусть, предупредительность по отношению к вам — все имеет особый смысл: научитесь же угадывать его быстро и без труда. Пусть даже выводы окажутся самые неблагоприятные, умейте скрыть тревогу за непринужденной светской болтовней. Не имея возможности входить здесь во все бесчисленные подробности рассматриваемой темы, мы всецело полагаемся на мудрость читателя, которому надлежит самостоятельно оценить могущество науки, позволяющей читать мысли не только по глазам, но и по движениям пальцев ноги, обутой в сатиновую туфельку или в кожаный сапог.
А уход гостя!.. Если вы не успели подвергнуть пришлеца самому строгому осмотру до его прихода, наверстайте упущенное, когда он будет уходить; присмотритесь к тем деталям, что мы перечислили, только в обратном порядке.
Особенно важен тот миг, когда враг окончательно покинет вашу территорию и преисполнится уверенности, что вы его уже не видите. Умному человеку довольно бросить на визитера, выходящего из ворот, один-единственный взгляд, чтобы угадать все обстоятельства его визита. Примет в этом случае меньше, но зато как они красноречивы! Уход — развязка драмы, и по лицу героя ясно видно, чем кончилось дело — удачей или неудачей, радостью или огорчением.
В уходящем человеке знаменательно все: бросает ли он взгляд на дом или окна квартиры, откуда вышел, идет ли он медленной походкой праздношатающегося гуляки, потирает ли руки с глупым видом, фатовато подпрыгивает или, напротив, невольно застывает, как человек, глубоко взволнованный; одним словом, если, глядя, как ваш гость стоит перед дверью, вы могли с четкостью провинциальной академии, учреждающей премию в сто экю за удачное рассуждение, сформулировать интересующие вас вопросы, то, глядя, как ваш гость удаляется, вы можете получить на свои вопросы столь же четкие и ясные ответы. Исчислить многообразные способы, какими люди выдают свои чувства, — задача поистине непосильная: тут все дело в такте и чувстве.
Если вы внимательно наблюдаете за посторонними, сам бог велел вам подвергнуть тем же наблюдениям собственную жену.
Женатый человек обязан самым тщательным образом изучить лицо своей супруги. Сделать это не составляет труда; изучение происходит постоянно и как бы невольно. В прекрасном лице жены не должно остаться для мужа никаких тайн. Ему надлежит знать, как именно выражает его благоверная свои чувства и под какой маской она пытается их скрыть.
Едва дрогнувшие губы, слегка раздувшиеся ноздри, на мгновение потухший или вспыхнувший взгляд, чуть-чуть изменившийся голос, внезапно пробегающие по лицу облачка или освещающий его изнутри огонь — для вас все должно быть исполнено значения.
Увидеть женщину дано всякому, но не всякому дано проникнуть в ее душу. Ваша жена еле заметно поджала губы, чуть-чуть поникла или слегка оживилась, зрачки ее сузились или расширились, потемнели или посветлели, брови шевельнулись, по лбу, похожая на морскую зыбь, пробежала и тотчас скрылась легкая морщинка... — для вас все эти мелочи должны быть красноречивее любых слов.
Если, сравнявшись со Сфинксом, вы научитесь разгадывать те мысли жены, какие она скрывает от вас, мужа, тогда, разумеется, таможенный досмотр станет для вас не более чем детской забавой.
Входя в свою спальню или выходя из нее, одним словом, пребывая в священной уверенности, что ее никто не видит, женщина забывает об осторожности и порой даже говорит сама с собой, высказывая вслух самые заветные свои желания; при виде вас жена стремительно натянет маску, но вы успеете понять, какой она бывает в ваше отсутствие, и научитесь читать в ее душе, как по нотам. Вдобавок ваша жена частенько будет произносить монологи, застыв на пороге комнаты, а слушать их — отличный способ изучить ее чувства!
Есть ли на свете человек, который настолько равнодушен к тайнам любви, что ни разу в жизни не любовался легкой, кокетливой походкой женщины, летящей на свидание? Она скользит среди толпы, словно змея в траве. Напрасно выставленные в витринах шедевры портных и белошвеек пытаются пленить ее своим блеском; словно верное животное по невидимым следам хозяина, она идет вперед, не слыша адресованных ей комплиментов, не видя обращенных на нее взоров, не обращая ни малейшего внимания даже на неизбежные в многолюдном Париже столкновения с прохожими. Еще бы! ведь у нее каждая минута на счету! Ее походка, наряд, глаза тысячу раз выдают ее с головой уже тогда, когда она спешит на свидание. Но насколько же восхитительнее для праздного наблюдателя и насколько страшнее для мужа лицо этой счастливицы, когда она возвращается назад из тайного приюта, куда вечно стремится ее душа!.. Блаженство изменницы запечатлено даже в неописуемом беспорядке растрепавшейся прически, которой сломанный гребень холостяка не сумел придать того блеска и той безупречной элегантности, какую без труда сообщает ей умелая рука камеристки. А сколько пленительной непринужденности в походке женщины, возвращающейся со свидания! Откуда мне взять слова, чтобы описать, какой дивный румянец окрашивает ее щеки, какой меланхолии и одновременно веселости, какой невинности и одновременно гордости преисполняется ее взгляд, теряющий всякую самоуверенность!
