6
"Латинский глоссарий", составленный дю Канжем, — фолиант, книга форматом в лист. Шарль де Френе, сеньор дю Канж (1610–1688) — замечательный французский историк, филолог, лексикограф. "Латинский глоссарий", работа над которым велась свыше сорока лет, был отредактирован в 1678 г. В нем собраны уникальные сведения, детально прокомментированы не только 140 000 слов латинского языка, но и даны исторические и философские экскурсы. Этот труд явился результатом внимательного изучения пяти тысяч латинских авторов.
Бодлеровское стихотворение в прозе:
"Не важно где, лишь бы вне мира":
"Сия жизнь — больница, в которой каждый гость одержим желанием сменить койку. Одному хотелось бы страдать перед печкой, другому кажется, что вылечится возле окна.
Я вот полагаю, что был бы всегда счастлив там, где меня сейчас нет, и проблему переезда без конца обсуждаю со своею душой:
"Скажи-ка, милая, моя бедная, моя охладевшая: а не пожить ли нам в Лиссабоне? Там наверняка жара, и ты развеселишься, как ящерица. Город этот стоит на берегу; баснословят, что он выстроен из мрамора, а жители повырубали все деревья подряд, настолько ненавидят зелень. Воистину, пейзаж в твоем вкусе; пейзаж, созданный из света, камня и воды, чтобы их отражать!"
Душа безмолвствует.
"Раз ты так любишь покой, но любишь и глазеть на движение, не пожить ли нам в этом благодатном краю, в Голландии? Может, ты развлечешься в стране, которой столь часто восхищалась в музеях. Что ты думаешь о Роттердаме, ты, любительница мачт и кораблей, пришвартованных к подножью домов?"
Душа как воды в рот набрала.
"А не улыбается ли тебе жизнь в Батавии? К тому же, мы нашли бы там европейский дух в сочетании с тропической красотой".
Ни слова. Не умерла ли душа?
"Уж не парализована ли ты настолько, что возлюбила собственный недуг? Если так, устремимся в края, аналогичные Смерти. Договорились? Соберемся в Торнео. Двинем еще дальше, на самый край Балтийского моря; и, если удастся, еще дальше, от жизни; поселимся на полюсе. Там солнечные лучи лишь наклонно касаются земли, и длительные чередования дня и ночи уничтожают разнообразие и усиливают монотонность, эту половину небытия. Там мы сможем принимать долгие сумеречные ванны, а в это время, чтобы развеселить нас, северное сияние будет бросать свои розовые букеты, похожие на отражения адского фейерверка!"
В конце концов душа взрывается и вопит: "Какая разница где! Какая разница! лишь бы вне этого мира!"
…фантазия легко могла заменить вульгарную реальность фактов. Гюисманс развивает здесь мысль, высказанную Бодлером в работе "Салон 1859 года", где поэт, выступая против живописцев-натуралистов, противопоставляет им фантазию "королеву качеств", и говорит: "…позитивной банальности я предпочитаю чудищ собственной фантазии".
„..обозначают их родовой кличкой: декаданс. Вся эта глава — полемика Гюисманса с воображаемым и реальным собеседником-догматиком. Как явствует из повествования, взгляд писателя расходится с общепринятыми взглядами на античную литературу и на литературу первых веков христианства. Гюисманса привлекают стиль, структура, образная система таких античных авторов, с которыми перекликаются некоторые современные писатели (о них подробно рассказывается в XIV главе романа); для Гюисманса не существует пропасти, отделяющей античных "декадентов" от современных; в его глазах Малларме принадлежит к декадансу так же, как и Петроний. Мысль Гюисманса выглядит не столько уж пародоксальной, если вспомнить, что в стихотворении Малларме "Осенняя жалоба" (одно из настольных стихотворений дез Эссэнта) есть фраза: "Я проводил долгие дни с моим котом и с одним из последних авторов латинского декаданса, потому что с тех пор, как белокурого создания не существует, причудливо и странно полюбил я то, что заключено в слове падение". Другой любимый дез Эссэнтом писатель, Бодлер, в статье "Новые заметки об Эдгаре По" (1857), как и Гюисманс, резко полемичен, когда затрагивает проблему декаданса: "Литература декаданса! Пустые слова, падающие созвучностью эмфатичного зевка изо рта сфинксов без загадки, караулящих святые врата классической эстетики. Каждый раз, когда гремит этот неопровержимый оракул, можно быть уверенным, что речь идет о произведении более занимательном, чем "Илиада"; по всей вероятности, о стихотворении или романе, все части которого искусно и на диво слажены, стиль великолепно орнаментирован, где использованы все ресурсы языка и просодии, за всем чувствуется твердая рука".
Все упомянутые в этой главе авторы и книги достаточно подробно и необычно охарактеризованы самим Гюисмансом.
…"in — octavo"… — восьмидольный формат или книга в 8-ю долю листа.
…патрология Миня. Патрология — трактат, посвященный жизни, деяниям и доктринам отцов церкви. Французский эрудит аббат Минь (1800–1875) был самым известным в XIX в. издателем патрологии. Кроме полного собрания сочинений Св. Терезы, Боссюэ, Фенелона, произведений испанских аскетов, он выпустил Латинскую патрологию в 308 томах; Греко-латинскую патрологию в 168 томах; 28-томную теологическую энциклопедию; Всемирную теологическую энциклопедию, Всемирную коллекцию христианских ораторов и т. д. (всего 2000 томов in-quatro"). Успех его предприятия навлек на аббата гнев парижского архиепископа, считавшего, что такой коммерческий размах несовместим с духовным саном.
Мерсиус Ян (1579–1639) — голландский историк и филолог, ставший знаменитым в шестнадцать лет, когда написал комментарий к одному из наиболее греческих авторов, Ликофрону.
Его затруднял выбор камней… После Гюисманса душу драгоценных камней прекрасно почувствовал Оскар Уайльд. Страницы романа "Портрет Дориана Грея", драмы "Саломея", сказок, где описывается жизнь драгоценных камней, — прямое продолжение этих страниц Гюисманса, хотя порой уступающее им во вкусе и первоощущении.
Гюстав Моро (1826–1898) — французский художник, близкий Гюисмаису своим мироощущением (любовь к драгоценностям, оригинальное преломление античных сюжетов, мистицизм, тонкий вкус) и, как дез Эссэнт, затворившийся от шума большого города. Лишь позже, когда Моро завещал свой дом-картинную галерею Франции, он стал признанным мастером, чей талант ни у кого не вызывает сомнений. Загадочность образов Моро послужила источником вдохновения для Жана Лоррэна, написавшего роман "Астарта" (1899).
Она вытваряет танец — неологизм: от "творить" и "тварь".
Альгамбра — резиденция мавританских королей в Гренаде. В 1526 г. испанский император Карл V прибавил к ансамблю дворец в итальянском стиле.
Мантенья, Андрее (1431–1506) — итальянский художник эпохи Возрождения. Якопо де Барбари, по прозвищу Франциск Вавилон (еще одно прозвище — Мастер с кадуцеем) — живописец и гравер XVI в. Сохранилось очень мало его работ, к числу самых известных принадлежат "Тритон и сирена", "Св. Иероним", Марс и Венера", "Святое семейство", "Св. Екатерина".
…у Лимозена — великолепный блеск… — Лимозены — семейство французских мастеров по эмали в XVI в., происходили из Лиможа. Наибольшее восхищение вызывал Леонар 1-й (ок.1505 — ок.1577), который прославился сериями "Двенадцать апостолов", "Жизнь Христа", "Психея" и портретами современников, среди которых следует упомянуть портрет королевы Клод, жены Франсуа I. Всего Леонар создал около 1840 эмалей.
Одилон Редон (1840–1916) — один из самых загадочных художников Франции. К характеристике Гюисманса, данной этому мастеру, можно лишь добавить слова Редона о самом себе: "В музее естественной истории я занимался остеологией. Наблюдение и сравнение скоро дало мне общую идею построения живых существ. Потом мне пришла мысль о создании новых существ по своей воле… Каждый, кто писал обо мне, хотел обратить меня в свою веру. Меня называли визионером, даже спиритом. Но для меня это реальность… Я это вижу. Это у меня в глазах. Бессознательное — это, может, единственная реальность".
Одилон Редон вдохновлялся рассказами Эдгара По, флоберовским "Искушением Св. Антония", а после выхода романа Гюисманса — образом дез Эссэнта. В начале XX в. специально для журнала "Весы" создал эскиз обложки и несколько заставок (1904, № 4)
Теотокопулос — настоящая фамилия великого испанского художника, вошедшего в историю под именем Эль Греко (1541–1614), автора шедевров "Вид Толедо", "Погребение графа Оргаса", "Пятая печать Апокалипсиса", "Лаокоон" и др. После Гюисманса Эль Греко привлек внимание известного французского писателя Мориса Барреса, выпустившего в начале XX в. книгу "Греко, или Секрет Толедо".
