У Нуку возникло ощущение, что Якоб прощупывает, разбирается ли он в психологии. Порывшись в памяти, он припомнил традиционную классификацию основных типов темперамента и отыскал нужное определение: «Устойчивое, сосредоточенное внимание характерно для флегматиков».
— Думаю, на должность гидролокаторщика лучше подошел бы флегматик, — сказал Нуку с видом игрока, который в последнее мгновение выбивает мяч с линии ворот, спасая их от, казалось бы, неминуемого гола.
Командир искоса взглянул на него:
— Да, сюда бы больше подошел флегматик. Об этом должны думать те, кто комплектует курсы гидролокаторщиков. Хотя и их понять можно. Было бы смешно, если бы курсы запрашивали: столько-то холериков для пулеметных постов, столько-то флегматиков для радиопостов и столько-то меланхоликов для камбузов.
— Учтите, коки, как правило, не совсем меланхолики, — рассмеялся Нуку.
— Надо же куда-то девать и меланхоликов. Но, шутки в сторону, гидролокационный пост особый. Гидролокаторщик должен часами сосредоточенно слушать и смотреть на экран, а там часами ничего не происходит. Драгомир же через каждые десять минут вскакивает со стула. Использует любой повод, чтобы встать, что-то сделать, лишь бы не следить за экраном… Как говорят, терпения не хватает.
— Играет роль и воспитание.
— Я тоже так считаю. Стараюсь привить ему чувство ответственности и так далее. Я просто привел пример, какие проблемы ставит иногда жизнь. Но это не должно тебя пугать, — добавил он. — У нас хороший экипаж, только его надо держать в руках.
Нуку немного задумался. Ему импонировала искренность командира, который не стал приукрашивать действительность, не прибег к предостережениям типа: «Еще увидишь, с чем приходится сталкиваться на корабле», а в нескольких словах описал состояние дел, определил свое отношение к этому и в общем виде обрисовал программу действий для вновь прибывшего офицера. Когда Нуку поступал в Морской институт, у него сложилось кое-какое представление о будущей службе — представление, базирующееся на предположениях. А все, чем он занимался после окончания института, было слишком далеко от идеала.
— Осмелюсь заметить, что теперь у меня начнется настоящая жизнь моряка, и я постараюсь быть достойным этого звания…
— Я в этом уверен, — улыбнулся Якоб, когда они уже подходили к трапу.
Пуку непроизвольно замедлил шаг и поднял глаза. Палуба «морского охотника» почти не возвышалась над бетонным пирсом. Трап с латунными поручнями поднимался к флагштоку высотой в человеческий рост. На палубе, рядом с трапом, выстроились в шеренгу четверо матросов с автоматами. Около них стоял другой матрос и держал в руке аккуратно сложенный трехцветный флаг. Стало быть, близился момент подъема флага. И Нуку подумал: Якоб нарочно так рассчитал время, чтобы они подошли к кораблю именно сейчас и жизнь Нуку на корабле началась столь торжественно. Сотни раз из окна отделения технического обеспечения Нуку наблюдал за церемонией поднятия флага, и это всегда производило на него впечатление, а сегодня он уже чувствовал себя непосредственным участником этого древнего ритуала, повторяющегося изо дня в день на военных кораблях.
Якоб ступил на трап. Послышалась трель свистка, которой вахтенный приветствовал подъем командира на борт корабля. «Традиция… — подумал Нуку. — Как важно беречь традиции! Это вселяет гордость за свой труд». Он поймал взгляд командира, который приглашал следовать за ним. Трап слегка вибрировал под ногами. Когда Нуку ступил на палубу, то заметил установку с противолодочными бомбометами. По обе стороны платформы лицом друг к другу выстроились в две шеренги матросы.
— Экипаж, смирно!
Команду подал высокий лейтенант, блондин, с рельефно проступающим кадыком. Он сделал несколько шагов вперед, остановился перед командиром и отдал рапорт. Несмотря на то что это были общеизвестные слова, для Нуку, помощника командира «морского охотника», они прозвучали как-то по-особенному. Экипаж приготовился к подъему флага. Докладывал лейтенант Пэдурару. Якоб поздоровался с ним за руку, а затем поприветствовал экипаж. Команда бодро ответила на его приветствие. Словно эхо, с соседних кораблей послышался ответ экипажей на приветствия своих командиров — на всех кораблях эта церемония проходила одновременно. После ответов на приветствия все смолкло и воцарилась тишина. Казалось, и корабли, и люди, и даже трактор, трещавший где-то в поле, неподалеку от порта, замерли в ожидании. Но вот послышалась протяжная команда:
— Время вышло!
— Время… время… — вторило эхо на других кораблях.
— Флаг поднять!
Дважды мелодично прозвучал свисток вахтенного. Еще и еще раз повторился он на других кораблях. «Мой час настал», — подумал Нуку и почувствовал, как затуманиваются у него глаза. Он отдавал честь трехцветному флагу, который медленно поднимался вверх, переливаясь всеми цветами — голубым, ярко-желтым и, наконец, пурпурно-красным и отражаясь в утренних лучах солнца на лицах матросов, взявших оружие «на караул». И уже не было меня, тебя, его — был экипаж.
Торжественная минута прошла. По команде караул взял автоматы на плечо и занял место рядом с шеренгами. Якоб повернулся к Нуку и улыбнулся, удовлетворенный тем, что вступление нового офицера в должность прошло столь торжественно. Нуку сделал шаг вперед и приблизился к командиру. Он пытался уловить выражение лиц матросов, но они казались неподвижными, а сами матросы в одинаковых бескозырках напоминали ему близнецов. Это можно было сравнить разве что с трюками телеоператоров, которые ради зрительного эффекта заполняют телевизионный экран бесчисленными силуэтами одной и той же балерины.
— У меня для вас приятная новость, — сказал Якоб, обращаясь к экипажу. — На наш корабль прибыл новый помощник, старший лейтенант Нуку Думитреску. Думаю, многие его знают: он прибыл к нам не издалека, а из отделения технического обеспечения. Так что он для нас не чужой. Наша задача — сделать все, чтобы он как можно быстрее освоился в коллективе. — А затем обернулся к Нуку, сказал: — Товарищ помощник командира корабля, представляю вам экипаж «МО-7», борющийся за звание «передовой корабль». От имени всего экипажа добро пожаловать на борт корабля! — и крепко пожал ему руку, всем своим видом давая понять, что это выражение чувств всего экипажа.
Нуку улыбнулся. Надо было сказать несколько слов людям, стоящим перед ним. Он попытался прочесть что-нибудь на их лицах, будь то недоумение, радость или недоверие, но не смог. Лица матросов были бесстрастны.
Он почувствовал себя перед ними беззащитным и не смог выдавить ни единого слова. Лишь легким кивком поблагодарил командира. Якоб улыбнулся в ответ, очевидно, понимая состояние молодого офицера, и, чтобы снять смущение, сам обратился к экипажу:
— В десять часов, как вам известно, мы поднимаем якорь. Товарищ помощник командира вступает в свои обязанности тотчас же. Обдумайте свои действия, — добавил он с некоторой долей иронии, — и хотя бы ради первого знакомства постарайтесь соблюсти приличия. Вольно!
Лейтенант сделал шаг вперед, приложил руку к козырьку и, повернувшись, скомандовал:
— Экипаж, смирно! Вольно, разойдись!
Строй мгновенно, но без суматохи рассыпался. Матросы, с любопытством поглядывая на нового помощника командира, побежали кто к носовой части, кто к люку, ведущему в двигательный отсек. Несколько человек собрались возле орудийной платформы.
— Вот так, — произнес Якоб. — Не сердись, не люблю длинных церемоний.
— Это было бы обременительно и для меня, и для них.
— Да. Если бы ты знал, каким я застал корабль, когда впервые прибыл на него. Корабль был разукомплектован до последнего винтика, а экипаж работал на строительстве дороги, ведущей к порту, той, по которой мы шли.
— А я думал, что все здесь так и было.
— Ничего похожего, — запротестовал Якоб. — Каждый призыв ежегодно что-то строил: портовую дамбу, склад, стадион, здание радиостанции. Может, потому и люблю я этот порт, этот город. На Якорной улице во время ведения земляных работ по строительству жилого квартала нашли фракийскую статуэтку. Она прекрасно сохранилась, пролежав две тысячи лет в земле. Сколько нашествий пережила эта земля! Процветающие города сжигали дотла и стирали с ее лица завоеватели, уничтожали землетрясения, а вот эта статуэтка сохранилась. Не кажется тебе это символичным? Мне так кажется.
— Безусловно, это символично. И любопытно с точки зрения истории, но я раньше ничего не слышал об этой статуэтке.
— Некоторое время говорили, а затем внимание горожан привлекли новые открытия, сделанные археологами, например при строительстве портовой дамбы. Потом расширение порта, судоверфи… Многое связывает меня с этим городом… Я не могу представить тебя офицерам, — сменил вдруг тему Якоб, словно очнувшись от воспоминаний, — все на совещании в штабе. Только Пэдурару, штурман, остался на борту. Я поднимусь к себе еще раз посмотреть документы похода. Их подготовил Пэдурару. Обычно это делает помощник, но сейчас для помощника у меня есть другая задача. Осмотри боевые посты.
