Из всех представителей рода человеческого только женщина или цыган способны были бы неслышно, как привидение, прокрасться в загон. О женщине, конечно, не могло быть и речи в столь позднюю пору, очевидно, то был конокрад, который пронюхал, что этой ночью в доме почти никого нет. Это было тем более вероятно, что в Нижнем Уэзербери разбили табор цыгане.
Мэриен побоялась крикнуть в присутствии грабителя, но, когда он удалился, расхрабрилась. Живо накинув платье, она сбежала по скрипучим, расшатанным ступенькам, бросилась к соседнему домику и разбудила Коггена. Тот кликнул Габриэля, который по-прежнему жил у него, и все трое устремились к загону. И в самом деле, лошадь исчезла!
— Шш! — шикнул Габриэль.
Все стали прислушиваться. В застывшем воздухе гулко разносился стук копыт — лошадь поднималась на холм у Лонгпадла, только что миновав цыганский табор в Нижнем Уэзербери.
— Ей-ей, это наша Красотка — узнаю ее бег, — заметил Джан.
— Батюшки мои! Уж и будет же нас распекать хозяйка, как воротится домой, дурачьем обзовет! — простонала Мэриен. — Ах, зачем это не приключилось при ней — тогда не быть бы нам в ответе!
— Мы должны его нагнать! — решительно заявил Габриэль. — Я буду за все в ответе перед мисс Эвердин. Скорей в погоню!
— Как бы не так, — возразил Когген. — Наши лошади тяжелы на ногу, все, кроме Крошки, но куда же она одна на двоих! Вот если б нам заполучить ту пару, что там за изгородью!
— Что это за пара?
— Да болдвудовские Красавчик и Милка.
— Постойте-ка здесь, я мигом слетаю, — сказал Габриэль и побежал по склону холма к ферме Болдвуда.
— Фермера Болдвуда нету дома, — заметила Мэриен.
— Вот и хорошо, — отвечал Когген. — Я знаю, по какому делу он отлучился.
Не прошло и пяти минут, как прибежал Оук, в руке его мотались два недоуздка.
— Где вы их разыскали? — спросил Когген и, не дожидаясь ответа, перемахнул через изгородь.
— Под навесом. Я знаю, где они лежат, — на ходу бросил Габриэль. — Умеете вы, Когген, скакать без седла? Некогда седлать.
— Скачу на славу! — похвастался Джан.
— Мэриен, ложитесь спать! — крикнул Габриэль, перелезая через изгородь.
Они спрыгнули с изгороди прямо на выгон Болдвуда и спрятали от лошадей недоуздки в карман. Видя, что к ним подходят с пустыми руками, лошади и не думали сопротивляться, — их схватили за холку и ловко взнуздали. За неимением мундштука и узды сделали из веревки импровизированную уздечку. Оук вспрыгнул прямо на спину своей лошади, а Когген взобрался на свою с бугра. Выехав за ворота, они поскакали галопом в ту сторону, куда умчался грабитель на лошади Батшебы. Они еще не знали, кому принадлежит экипаж, в который запряжена лошадь.
Через несколько минут они достигли Нижнего Уэзербери. Внимательно оглядели тенистую рощицу возле дороги. Цыган не было.
— Негодяи! — воскликнул Габриэль. — И след простыл! Куда же теперь?
— Куда? Прямо вперед, яснее ясного! — отвечал Джан.
— Что ж! Лошади у нас резвые, и мы наверняка их нагоним, — заявил Оук. — С богом!
Впереди уже не слышно было стука копыт. Когда они выехали за пределы Уэзербери, убитая щебнем дорога стала более глинистой и мягкой, прошедший недавно дождь придал ей известную упругость, однако грязи не было. Они подскакали к перекрестку. Вдруг Когген остановил Милку и спрыгнул наземь.
— В чем дело? — спросил Габриэль.
— Стука не слыхать, так надобно разыскать ихние следы, — заявил Джан, шаря у себя в карманах. Он чиркнул спичкой и нагнулся к земле. В этих местах ливень был еще сильнее, и следы пешеходов и лошадей, оставленные до грозы, были размыты, сглажены водой и превратились в крохотные лужицы, огонек спички отражался в них, словно в человеческих зрачках. Но одни следы были совсем свежие, не заполнены водой, и две колеи, в противоположность остальным, не превратились в маленькие канавки. По следам копыт можно было определить, каким аллюром бежала лошадь: следы были парные, с промежутками в три-четыре фута, причем отпечатки правых и левых копыт приходились друг против друга.
— Ровнехонькие! — воскликнул Джан. — По следам видать, что полный галоп. Не диво, что нам ничего не слыхать. А лошадь в упряжке, взгляните-ка на колеи!.. Стойте! Да это наша кобыла, она самая!
— Почем вы знаете?
— Старина Джимми Гаррис подковал ее на прошлой неделе, и я распознаю его ковку среди тысячи других!
— Остальные цыгане, видать, отправились раньше либо другой дорогой, — заметил Оук. — Вы здесь не приметили больше никаких следов?
— Нет.
Довольно долгое время они скакали в томительном молчанье. У Коггена был с собой старинный томпаковый репетир, унаследованный от какого-то именитого предка; репетир прозвонил час. Джан зажег вторую спичку и снова начал обследовать дорогу.
— Теперь это легонький галоп, — заявил он, отбрасывая горящую спичку. — Здорово швыряет двуколку. Ясное дело, загнали кобылу спервоначалу. Ну, теперь-то уж мы их нагоним.
Вскоре они въехали в Блекморскую долину. Часы Коггена пробили два раза. Когда они вновь поглядели на дорогу, отпечатки копыт тянулись прерывистыми зигзагами, совсем как фонари вдоль улицы.
— Это рысь, я уж знаю, — сказал Габриэль.
— Перешла на рысь, — весело отозвался Когген. — Дайте срок, мы их перехватим!
Они проскакали во весь дух еще две-три мили.
— Одну минутку! — воскликнул Когген. — Посмотрим, каким ходом она брала этот пригорок. Это многое нам скажет.
Он чиркнул спичкой по своим крагам, и началось обследование.
— Урра! — вырвалось у Коггена. — Она тащилась в гору шажком — трюх, трюх! Бьюсь об заклад, еще миля-другая, и мы застукаем их!
Промчались еще три мили, все время прислушиваясь. Нельзя было уловить ни единого звука, кроме глухого шума воды, падавшей в запруду сквозь промоину в плотине, и невольно рождались мрачные мысли о том, как просто уйти из жизни, бросившись в воду. Когда они подъехали к повороту, Габриэль соскочил с лошади. Теперь следы были единственной путеводной нитью, и приходилось тщательно их разглядывать, чтобы не смешать с другими отпечатками, только что появившимися на дороге.
— Что бы это было?.. А! Догадываюсь! — проговорил Габриэль, взглянув на Коггена, водившего спичкой над следами у самого перекрестка. Джан устал не меньше загнанных лошадей, но упорно рассматривал загадочные отпечатки. На этот раз виднелись следы только трех подков. Вместо четвертой — маленькая впадина. Так повторялось и дальше.
Он сморщил лоб и протяжно свистнул: «Фью!»
— Охромела, — сказал Оук.
— Да. Красотка охромела. На левую переднюю, — медленно добавил Когген, не сводя глаз со следов.
— Едем дальше! — воскликнул Габриэль, вскакивая на взмыленного коня.
Дорога почти повсюду была в хорошем состоянии и не уступала любому большаку, хотя это был самый обыкновенный проселок. Сделав последний поворот, они выехали на дорогу, ведущую в Бат. Когген воспрянул духом.
— Здесь мы его и сцапаем! — воскликнул он.
— Где?
— У Шертонской заставы. У этих ворот сторож такой соня, каких не сыщешь во всей округе, до самого Лондона. Звать его Дэн Рендал. Я знавал его, когда он служил еще на Кэстербриджской заставе. Лошадь охромела, да еще застава, дело наше верное!
Теперь они ехали медленно, с большой оглядкой. Они не проронили ни слова, пока не увидели перед собой на темном фоне листвы пять белых перекладин шлагбаума, преграждавших путь.
— Тсс! Подъехали, — прошептал Габриэль.
— Сворачивайте на траву, — бросил Когген.
Какой-то темный предмет резко выделялся на самой середине белого шлагбаума. Раздавшийся оттуда крик нарушил глубокое молчание ночи:
— Эй! Эй! Откройте ворота!
Очевидно, то был уже повторный окрик, хотя до сих пор они ничего не слышали, ибо не успели они подъехать, как дверь сторожки отворилась и оттуда вышел полуодетый сторож с фонарем в руке. Лучи фонаря выхватили из мрака всю группу людей.
— Не открывайте ворот! — гаркнул Габриэль. — Он украл лошадь!
— Кто? — спросил сторож.
Габриэль взглянул на человека, сидевшего в двуколке: это была женщина… больше того, это была сама Батшеба.
При звуках его голоса она поспешно отвернулась, пряча лицо в тень. Однако Когген успел ее разглядеть.
— Да это хозяйка… Лопни мои глаза! — пробормотал он, совсем сбитый с толку.
Да, то была Батшеба, и она тотчас же прибегла к уловке, что всегда удавалось ей в критические минуты, если только ею не владела любовь, — она скрыла свое удивление под маской хладнокровия.
— Скажите, Габриэль, — невозмутимо спросила она, — куда это вы направляетесь?
— Мы думали… — начал было Габриэль.
— Я еду в Бат, — прервала она его, обнаруживая присутствие духа, которому Габриэль мог бы сейчас позавидовать. — Мне пришлось отправиться туда по важному делу, и я не смогла навестить Лидди. Что это вы вздумали гнаться за мной?
