— Да, сэр?
— О… да… э… значит так, официант. Пожалуй, я выпью двойную порцию шотландского и маленькую бутылку содовой. Я не постоялец отеля, но, надеюсь, не нарушаю никаких правил. Хотел повидаться здесь с одним человеком, — он сделал упор на слово «здесь».
— Как вам угодно, сэр, — пробормотал официант, убирая со стола пустую чайную чашку и сахарницу.
— Который час? — осведомилась старушка.
Прежде чем официант успел ответить, вновь прибывший картинно извлек из кармана тяжелые золотые часы.
— Без пяти десять.
— Благодарю вас. Тогда мне пора спать, — сообщила она им обоим.
Официант открыл дверь, пропустил старушку вперед и пошел за виски.
— Два шиллинга и десять пенсов, — сказал он, поставив виски и содовую перед гостем.
Плотный краснолицый мужчина улыбнулся, а потом с наигранной беспечностью спросил: «Ты не собираешься угостить меня, Джо?»
— Нет.
Мужчина протянул официанту три шиллинга.
— Сдачи не надо, — воскликнул он, убедительно изображая щедрого клиента.
Официант ничего не ответил, сунул монеты в карман и собрался уходить.
— Подожди, подожди. Только не надо притворяться, будто ты меня не знаешь.
— Я прекрасно тебя знаю, Добби, — ответил официант, вновь повернувшись к нему лицом. — Так в чем дело?
— Я же сказал, что пришел сюда повидаться с одним человеком. С тобой, Джо, с тобой.
— Как ты узнал, что я здесь? — спросил официант.
— Столкнулся с Мэгги в полумиле отсюда, — объяснил краснолицый, взмахнув рукой, — и она рассказала мне о вашем разговоре. Только об этом и говорила. Ты бы лучше ее послушал, Джо. Я давно не видел Мэгги, до сегодняшнего вечера, она ничуть не изменилась. Все также остра на язык. Господи! Слышал бы ты, как она тебя честила! И вот что я тебе скажу, Джо. Не умеешь ты ладить с женщинами. Никогда не умел.
— Ты пришел сюда не для того, чтобы сказать мне об этом, не так ли? Если только для этого, считай, что зря потратил свое драгоценное время, — и официант сделал шаг к двери.
— Одну минуту, Джо. Ну чего ты такой нетерпеливый? Я пришел, чтобы посмотреть на тебя, Джо, в этой чудесной форме официанта. Захотелось узнать, где ты работаешь. Хороший, тихий отель, Джо, очень хороший, тихий отель. Из тех, где никогда ничего не происходит. Здесь полиция тебя не тревожит, не так ли, Джо? Думаю, не тревожит. Хороший, тихий отель, для благородных дам и господ, которые не любят шума и суеты. Вот это мне больше всего нравится, Джо. В таких отелях останавливаются только благородные дамы и господа.
— Давай без трепа, Добби, — бросил официант.
Добби вновь широко улыбнулся. Ему-то как раз нравился собственный треп.
— Хорошо, Джо, не хочешь трепа, обойдемся без него. Я задумал одно дельце. Сейчас не буду говорить тебе, какое, но ты знаешь, что я под этим подразумеваю, мы знакомы не первый день, не так ли, Джо? И для этого дельца мне нужно тихое и спокойное место, где я мог бы пожить неделю-две. Вот я и подумал: остановлюсь-ка я здесь, а ты мне поможешь, не так ли, Джо?
— Не пойдет, — отрезал официант.
— Куда ты так торопишься, Джо? Ты даже не знаешь, что я хочу тебе предложить.
— И не хочу знать. Заруби себе на носу, Добби, я не буду тебе помогать, а ты не будешь здесь жить.
— Не буду, значит? — весело спросил здоровяк.
Официант не находил в этом ничего смешного. Он сделался мрачным, глаза потемнели. Прежде чем заговорить, он приблизился вплотную к столику, и голос его зазвучал угрожающе.
— Ты прекрасно знаешь, что я завязал, Добби. И эта гостиница не для твоих делишек, так и запомни.
— От старых друзей лицо воротишь, Джо? Думаешь, это мудрое решение?
— Я тебе все сказал, — стоял на своем официант. — Я завязал и не собираюсь ничего менять.
— Хороший респектабельный официант в хорошем респектабельном отеле. Это же здорово, не так ли, Джо?
Добби посмотрел на свою сигару, положил ее в пепельницу, залпом допил виски. Вскинул голову, поймал взгляд официанта.
— Негоже смотреть на меня свысока, Джо, и ты это знаешь. Как ты получил эту работу? Да ладно, не хочу знать. Но готов спорить, они понятия не имеют о том, что ты сидел.
Официант облизнул губы.
— Не имеют, — признался он.
— Естественно. Хороший, респектабельный отель. И что? Официант — отбывший срок преступник. Дорогой мой, такое просто невозможно! Бывших заключенных…
— Понятно, понятно, — перебил его официант.
— Одно слово управляющему, и здесь появится новый симпатичный официант.
— Ты этого не сделаешь, Добби!
— Я не хочу этого делать, но если старый друг не желает мне помочь в одном совершенно безопасном дельце, которое ничем ему не грозит, мне просто придется устроить ему неприятности. А это легко, очень легко.
— Почему бы тебе не оставить меня в покое? Я же не вмешиваюсь в твои дела. Мне твоя компания ни к чему. Когда-то я сошел с правильного пути и понес за это наказание. Кстати, куда более суровое, чем ты, Добби, не забывай об этом.
— Видишь ли, Джо, я не только удачливее, чем ты, но еще и умнее, — важно произнес мистер Добби. — Знаю, по мне этого не скажешь. Но я умный.
— Я завязал. Зарабатываю, сколько могу, не вмешиваюсь ни в чьи дела. Ради Бога, оставь меня в покое, Добби.
— Не могу, Джо. Извини, но не могу. И тебе нельзя вот так открещиваться от старых друзей. Есть у меня одна идейка, и если ты мне поможешь, неприятностей у тебя не будет, Джо, наоборот, получишь от меня дружеский подарок. Но если будешь упираться, Джо, тебе это выйдет боком. О респектабельности придется забыть. Похоже, ты потеряешь работу. И едва ли быстро найдешь другую, не так ли? И кто тогда будет помогать твоей дочери, которая только что родила?
— Ты узнал и об этом? — с горечью спросил официант. — Всё предусмотрел, так, Добби?
— Мэгги мне сегодня все рассказала. Говорю тебе, Джо, когда женщины злятся, они вываливают все. Не умеешь ты ладить с женщинами, Джо, отсюда и твои неприятности. Так что будем делать? Будешь мне помогать или как?
Официант подошел еще ближе, к самому столику, наклонился над ним, опустил голову. От его профессиональной выдержки не осталось и следа. Он выглядел, как очень опасный человек, настоящий бандит.
— А теперь послушай меня, Добби, — заговорил он едва слышно, почти шепотом. — Я немало сил положил на то, чтобы получить это место. Меня оно полностью устраивает. Но если ты заложишь меня, мне придется уйти.
— Да, а потом… что?
— Я знаю. Можешь мне не говорить. Я скажу тебе сам. Если ты заложишь меня, и мне укажут на дверь, все будет кончено. Мне понадобились годы, чтобы сюда устроиться, но вышибут меня за какие-нибудь пять минут. А потом деваться мне будет некуда. А как насчет тебя, Добби, как насчет тебя?
— Это ты о чем? — Похоже, мистеру Добби стало не по себе, потому что его лицо покрылось потом. — Меня ты заложить не сможешь, даже не думай об этом. Некоторые поумнее тебя уже пытались это сделать, но остались с носом.
С губ официанта сорвался смешок, самый короткий и неприятный, какой только слышала «Коричневая гостиная». Он оперся на одну руку, а вторую, сжатую в здоровенный кулак, вытянул перед собой.
— Я не собираюсь тебя закладывать, Добби, — прошептал он. — Я разберусь с тобой сам. Отправлю туда, где ты больше никому не доставишь хлопот. Другую работу я уже не найду, да и искать не буду. Свободного времени у меня будет много, и я потрачу его всё, до последней минуты, чтобы найти тебя. А уж когда найду, отплачу тебе сполна.
Мистер Добби выглядел уже не таким цветущим, как раньше, но старался не сдаваться.
— Я это уже слышал, и не однажды, и попытки такие предпринимались, да ничего не вышло.
— На этот раз выйдет, — пообещал официант. — И мне не придется все делать самому. Нас будет двое. Я знаю, где сейчас Ржавый. Он вышел из тюрьмы, ты в курсе, Добби?
— Ржавый вышел из тюрьмы, — кивнул мистер Добби, побледнев еще сильнее. — Но он умер.
— Не умер. Я с ним виделся и говорил, не прошло и двух месяцев, и знаю, где он сейчас. Он не прочь потолковать с тобой, Добби, совсем не прочь, только думает, что ты в Южной Америке. Жаль, ты не слышал, что он о тебе говорил, Добби, а ещё про то, что он с тобой сделает. Как только меня выгонят, я тут же пойду к Ржавому, и мы вместе начнем искать тебя, Добби. Учти, я говорю серьезно. Работая здесь, я не сую нос в чужие дела, но, оказавшись на улице, стану совсем другим, понимаешь?
— Понимаю, Джо.
Официант выпрямился.
— Так что со своим дельцем отправляйся куда-нибудь еще, Добби. Здесь тебе ничего не светит.
Мистер Добби встал, направился к двери.
— Ладно, Джо. Если тебе хочется, будь и дальше хорошим мальчиком. Счастливо оставаться.
Он старался держаться с прежней вальяжностью, но румянца на лице как не бывало.
Провожать его официант не стал. Постоял несколько минут у стола, глубоко дыша, как человек, чудом спасшийся от неминуемой смерти. Потом с ним словно что-то случилось: он как бы ссохся, глаза потухли, лицо сделалось бесстрастным, — короче, он вновь превратился в немолодого официанта. На столе его ждали стакан из-под виски и пустая бутылочка из-под содовой. Он их убрал.
