– Да не лишит меня господь ваших милостей, господин!
– Не приходил ли хозяин Наго? – спросил диамбег.
– Как же, за дверью стоит, дожидается!
Потом стали раздумывать, куда бы мог Иаго девать награбленную парчу. Гиргола старался убедить диамбега не только в том, что Иаго отнес краденую материю к своему хозяину, у которого кишки от голода сохнут, но что и сам хозяин, по всей вероятности, участвовал в краже.
Услужливый раб, старавшийся погубить Иаго, и справедливый господин, слепо веривший словам своего слуги, охотно продолжали беседовать, а на дворе с нетерпением дожидались выхода диамбега пришедшие бог знает из какой дали просители и среди них незадачливый хозяин Иаго, который уже не раз подходил на цыпочках к дверям спальни диамбега, чтобы узнать у стоявших там есаулов, не проснулся ли их господин.
– Проснулись, но еще не изволили встать, – слышал он ответ и на цыпочках же возвращался обратно.
А во дворе тихо беседовали просители.
– Гогия, ты зачем пришел сюда в самую страду? – спросил один пожилой крестьянин у другого, который попыхивал трубкой, присев на камень.
– Я и сам, милый, не знаю! Вызвали меня, а то разве пошел бы в такую пору к этим кляузникам!
– То-то я удивляюсь, уж не жаловаться ли, думаю, явился?
– А зачем итти к ним жаловаться, если спор какой, разве мои соседи не под боком у меня? Соберемся и мигом рассудим, что к чему.
– А все же интересно, зачем он тебя вызвал? – не унимался первый.
– Сам не знаю, – вздохнул другой, потом продолжал:– на Джварваке есть пастбища, они испокон веков считались нашими. Ну, понятно, отправили мы туда и в этом году свои отары. Моего старшего сына пастухом выбрали. И что же, являются туда казаки, хватают баранов, хотят их резать…
– Нет безбожнее их никого на свете! – заметил кто-то из слушавших.
– А мой малый не стерпел, избил казака…
– Дай ему бог здоровья! – воскликнули все.
– И теперь с нас требуют уплаты за лечение казака, а место определили другое, за караулом начальника…
– А что это значит караул начальника?
– Да всему свету известно, что это место тоже наше, а с нас теперь требуют в уплату за лето шестьдесят голов баранов. Откуда нам столько взять, и, главное, за что? Земля-то ведь наша!
– Неверные они, неверные… Нет у них закона!
В эту минуту на балконе показался диамбег. Все вскочили и обнажили головы.
Мелкий феодал, хозяин Иаго, подошел поближе, снял шапку, низко поклонился диамбегу. Тот сделал вид, что не заметил старика, повернулся к нему спиной. Помещик изменился в лице, надменность диамбега оскорбила его, он вспомнил былую свою независимость. Он надел на голову шапку и отошел в сторону, гордо распрямив стан. И когда диамбег снова повернулся к нему, ожидая поклонов и униженных просьб, он увидел гордо стоящего в стороне старца, глядящего на него помутившимися от гнева глазами. У диамбега готов был сорваться с губ злобный окрик, но, взглянув на грозное лицо помещика, он испуганно отступил на несколько шагов и вкрадчиво обратился к нему:
– А, это, оказывается, вы изволили пожаловать?
– Да, это я. И, я полагаю, вам давно уже следовало меня заметить!
– Простите, я не видел вас.
Помещик взглянул на диамбега, улыбка пробежала по его лицу.
– Зачем меня вызвали? Что вам было угодно? – спросил он.
– Извините, что побеспокоил вас, – начал тот. – Но я – человек службы, и вы сами понимаете…
– Говорите покороче!.. – прервал его помещик.
– Мне вчера доложили, что ограблен караван, я сам выехал в погоню, встретил вашего человека и задержал его.
– А нашли у него награбленное?
– Нет, но бесспорно, он и есть вор!
– Для чего же вы меня побеспокоили, если уверены, что он и есть вор?
– Я хотел вас расспросить, хотел сообщ… Да, так я говорил, что… – диамбег запутался, смутился и уже не рад был, что ввязался в эту историю.
– Зачем меня расспрашивать? Расследуйте дело, и если докажете, что мой человек – вор, взыщите с него по закону! – С этими словами помещик повернулся и ушел. Диамбег застыл на месте, совершенно обескураженный таким неожиданным оборотом дела.
Опомнившись, он накинулся на крестьян, которые покорно дожидались во дворе его суда и расправы.
– Вы здесь зачем, чего вам надо? – прикрикнул на них диамбег.
– А мы по вашему вызову явились, сударь! – низко кланяясь, ответили крестьяне.
– По вызову, по вызову! – передразнил он их, прохаживаясь по двору. – Что из того, что по вызову? Мне теперь некогда заниматься вами.
Крестьяне неуверенно переглянулись. Они не могли понять, – шутит с ними диамбег или говорит серьезно.
– Чего стали?… Ступайте по домам! – снова крикнул диамбег, грозно вытаращив глаза.
– Выслушайте нас, дорогой наш! – начал было един пожилой крестьянин.
– Только у меня и дела, что тебя выслушивать! – с насмешкой перебил его диамбег. – Ступайте, ступайте, мне нынче некогда. Я в Квешети еду, если хотите, туда можете притти.
– Да что ты, господин! В этакую страдную пору нам и сюда недосуг было итти, а ты еще в Квешети нас приглашаешь. Куда это годится? Мы, жители гор, только и работаем по хозяйству что в сенокос, а в другое время нам невозможно…
– Молчать! – топнул ногой диамбег.
– Не сердись на нас, господин, богом молим тебя! – продолжал старик. – От этих дней вся наша жизнь зависит и…
– Ну и что из этого! Хоть все перемрите в один день, – мне горя мало!
– Господин!..
– Казаки! – крикнул диамбег. – Плетью, нагайками их хорошенько!
Однако этот приказ ужаснул даже таких продажных есаулов, каким был Гиргола, и никто не двинулся с места. Тогда выбежали казаки и принялись избивать крестьян нагайками.
– Беспощадные, безжалостные! Уж лучше убейте нас, напейтесь нашей крови! – кричали избиваемые крестьяне. У многих кровь струилась по лицу, капала из носа, из ушей.
Казаки разогнали народ. Диамбег с наслаждением любовался этой расправой, время от времени подбадривая своих казаков.
– Так, так их! Молодцы, ребята!
Вдоволь насытившись этим безобразным зрелищем, диамбег обратился к Иаго, которого решил примерно наказать.
– Ну, а теперь приведите ко мне того молодца! – приказал он.
Казаки с ружьями наготове ввели Иаго, как опасного преступника.
– Куда свою долю девал? – набросился на него диамбег.
– Какую долю? – удивился Иаго.
– Нет, посмотрите-ка на него!.. Будто и вовсе ни при чем!.. Ту самую, что вчера отбил, у караванщиков украл.
– Я ничего не крал, – спокойно и решительно ответил Иаго.
– Меня не обманешь! Я твердо знаю, что ты – вор…
– Нет, я не вор! Клянусь богом!
– Нет? Значит, сам не хочешь сознаться? Так я заставлю тебя сказать правду! Где ты был перед тем, как мы тебя задержали?
– Для чего вам это надо знать?
– Не признаешься? – крикнул диамбег.
– Зачем? Зачем? Все знают, что я не вор, какое вам дело-до остального?
– Я тебя заставлю признаться! Я искалечу тебя! – кричал диамбег.
– Что ж, сила и меч в ваших руках! Жаль, что вырвал у меня оружие. Но я все-таки не скажу, где я был.
– Это мы посмотрит.
– Живого меня не заставите, а мертвым…
– Сейчас же замолчать! – неистовствовал диамбег.
– Почему меня арестовали?
– Я приказываю тебе молчать!
Иаго решил больше не отвечать на вопросы.
– Не буду молчать.
Диамбег, размахнувшись, ударил его по щеке.
– Как ты смеешь мне дерзить!
– За что же ты меня бьешь? – не унимался Иаго.
Вместо ответа диамбег еще раз ударил Иаго.
– Ох, и удалец же ты, – избиваешь связанного по рукам человека! – сжав зубы, сказал Иаго.
– Вон! – взревел диамбег в бессильной злобе. – Уберите его, уберите от меня, а то убыо!
Казаки вытащили Иаго из кабинета и, надев на него кандалы, отправили в Квешети. Диамбег стал готовиться к отъезду.
Гиргола, постоянно при нем находившийся и прислуживавший ему, вдруг выглянул за дверь и, снова плотно ее притворив, заговорил полушепотом.
– Пришли кистины гвелетские. ]Гвелети – село в Хеви, сплошь заселенное кистинами, переселившимися сюда. (Прим. автора).[
– Ну, и что? – нетерпеливо спросил диамбег.
– У них награбленное добро – серебро и парча!
– Дальше что?
– Все это они несли в подарок начальнику, но я их не выпустил, прямо к вам привел.
Лицо диамбега просияло.
– Молодец! – воскликнул он. – Я отплачу тебе за службу, мой Гиргола!
– Недостоин милости вашей! – низко поклонился Гиргола. – А как же с ними-то быть?
– Ко мне их не пускай, еще увидит кто-нибудь, нехорошо будет.
Диамбег призадумался.
– Знаешь что? – продолжал он, – я сегодня в Коби заночую, пусть они туда подымутся и принесут мне все это.
– Слушаюсь, господин!
Переливчато зазвенели бубенцы, и у дома диамбега остановился возок, запряженный тремя конями черкесской породы; прекрасные кони, порывисто крутя головами, ударяли копытами в плотно убитую землю.
