— Где мы только не были! Никакой работы здесь и в помине нет. Надо уезжать отсюда.
— Куда? — крикнул Эл.
— Сами не знаем. Здесь мы все обрыскали. — Он отпустил тормоз, и машина медленно двинулась дальше.
Эл долго смотрел им вслед.
— А по-моему, лучше ездить в одиночку. Один скорее работу найдешь.
Флойд положил стамеску и невесело улыбнулся.
— Ты еще неученый, — сказал он. — На разъезды нужен бензин. А галлон бензина стоит пятнадцать центов. Эти четверо не могут разъезжать на четырех машинах. Они складываются по десять центов и покупают бензин. Тебе всему этому еще поучиться надо.
— Эл! — Эл посмотрел на Уинфилда, с важным видом остановившегося рядом с ним. — Мясо готово, ма сейчас будет нас кормить. Иди, она тебя зовет.
Эл вытер руки о штаны.
— Мы сегодня еще не ели, — сказал он Флойду. — Я поем и приду.
— Да это не обязательно.
— Приду, приду, чего там. — Он пошел за Уинфилдом к палатке Джоудов.
Около нее было тесно. Дети такой плотной стеной обступили котелок с варевом, что мать, поворачиваясь, задевала их локтями. Том и дядя Джон стояли рядом с ней.
Мать растерянно проговорила:
— Не знаю, как быть. Надо накормить семью. А что я с этими поделаю?
Дети стояли как вкопанные и смотрели на нее. Лица их ничего не выражали, глаза перебегали с котелка на оловянную тарелку, которую мать держала в руках. Глаза неотступно следили за ложкой, ходившей от котелка к тарелке, и когда мать передавала дяде Джону его порцию, глаза впились в нее. Дядя Джон подцепил полную ложку, и глаза поднялись кверху вместе с ней. Дядя Джон отправил в рот полкартофелины, и глаза уставились ему в лицо, следя за его выражением: вкусно ли, понравится ли ему?
Дядя Джон словно впервые увидел их. Он жевал медленно.
— Возьми, — сказал он Тому. — Я не хочу.
— Ты же сегодня ничего не ел, — сказал Том.
— Да у меня что-то живот болит. Не хочется.
Том спокойно сказал:
— Иди в палатку и ешь там.
— Да мне не хочется, — твердил дядя Джон. — Я и в палатке их буду видеть.
Том повернулся к детям.
— Уходите, — сказал он. — Марш отсюда! — Глаза оторвались от котелка и недоуменно уставились ему в лицо. — Марш отсюда. Так нехорошо делать. Все равно вам не хватит.
Мать разложила по тарелкам порции мяса с картошкой — совсем маленькие порции — и поставила тарелки на землю.
— Не могу я их гнать, — сказала она. — Просто не знаю, что и делать. Забирайте каждый свою тарелку и идите под навес. А то, что осталось, пусть они доедают. Вот эту дайте Розе. — Мать улыбнулась детям. — Слушайте, малыши, — сказала она, — разыщите себе где-нибудь щепочки, а я вам дам, что осталось. Только чтобы без драки.
Дети стремительно и молча разлетелись в разные стороны. Кто побежал искать щепки, кто по палаткам — за ложками. Не успела мать разложить еду по тарелкам, как они снова окружили ее — молчаливые, голодные, как волки. Мать покачала головой.
— Что же делать? Ведь семью не обделишь. Семью надо накормить. Руфь, Уинфилд, Эл! — громко крикнула она. — Берите скорей тарелки. Идите с ними под навес. — Она виновато посмотрела на дожидавшихся детей. — Здесь совсем мало, — сконфуженно сказала она. — Я поставлю котелок на землю, а вы поскребите остатки, только досыта из вас никто не наестся… Что же поделаешь. Я не дать не могу. — И, сняв котелок с огня, она поставила его на землю, сказала: — Подождите. Еще горячее, — и быстро ушла в палатку, чтобы не видеть этого.
Ее семья сидела прямо на земле, каждый со своей тарелкой, и в палатке было слышно, как дети скребут щепочками, ложками и кусками ржавой жести. Котелка за ними не было видно. Они не переговаривались между собой, не дрались, не спорили, но в каждом их движении чувствовалась железная настойчивость и чуть ли не ярость. Мать повернулась спиной, чтобы не видеть этого.
— Так больше нельзя, — сказала она. — Надо прятаться от чужих глаз. — Щепочки и ложки уже скребли по самому дну, а потом дети разошлись, оставив пустой котелок. Мать посмотрела на тарелки. — Вы, наверно, никто досыта не наелись.
Отец встал и, ничего не ответив ей, вышел из палатки. Проповедник улыбнулся и лег на землю, положив руки под голову. Эл сказал:
— Пойду помогу тут одному, он с машиной возится.
Мать собрала тарелки и пошла мыть их.
— Руфь! — крикнула она. — Уинфилд! Принесите-ка мне воды.
Она дала им ведро, и они пошли с ним к реке.
К палатке подходила высокая, широкоплечая женщина. Платье на ней было запыленное, все в масляных пятнах. Женщина шла, горделиво подняв голову. Остановившись в нескольких шагах от палатки Джоудов, она воинственно посмотрела на мать. Потом подошла ближе.
— Здравствуйте, — холодно сказала она.
— Здравствуйте, — ответила мать и, встав с колен, пододвинула ей ящик. — Садитесь, пожалуйста.
Женщина подошла совсем близко.
— Нет, не хочу.
Мать вопросительно посмотрела на нее.
— Вам что-нибудь нужно?
Женщина подперла бока руками.
— Мне нужно, чтобы вы заботились о своих собственных детях, а моих оставили в покое.
Мать широко открыла глаза.
— Я ничего такого не сделала… — начала она.
Женщина нахмурилась.
— От моего мальчишки так и разит тушеным мясом. Он сказал, что вы их накормили. Тушеным мясом вздумали хвалиться? Нечего этим хвалиться. У меня и без того много забот, а тут мальчишка прибегает и спрашивает: «Почему у нас нет тушеного мяса?» — Голос ее дрожал от злобы.
Мать подошла к ней вплотную.
— Вы сядьте, — сказал она. — Сядьте, давайте поговорим.
— Не хочу я садиться. Я стараюсь хоть как-нибудь накормить семью, а вы тут со своим тушеным мясом лезете!
— Вы сядьте, — повторила мать. — У нас теперь мяса до тех пор не будет, пока не получим работу. А если б ребятишки вот так обступили вас со всех сторон, что бы вы сделали? Нам самим не хватило, да разве детям откажешь, когда они смотрят такими глазами?
Руки женщины повисли вдоль тела. Она испытующе посмотрела на мать, потом повернулась, быстро зашагала прочь и, пройдя в свою палатку, прикрыла за собой по́лы. Мать проводила ее взглядом и снова опустилась на колени рядом с горкой оловянных тарелок.
К палатке быстро подошел Эл.
— Том! — крикнул он. — Ма, Том здесь?
Том высунул голову из-под навеса.
— Ты что?
— Пойдем, — взволнованно сказал Эл.
Они пошли вместе.
— Что случилось? — спросил Том.
— Подожди, сейчас узнаешь. — Эл подвел его к машине Флойда. — Это Флойд Ноулз, — сказал он.
— Мы с ним уже виделись. Ну, как дела?
— Да вот кончаю, — ответил Флойд.
Том провел пальцами по блоку мотора.
— Ну, Эл, что там у тебя? Выкладывай.
— Знаешь, что Флойд говорит? Расскажи ему, Флойд.
Флойд начал:
— Может, лучше бы помолчать… да ладно. Тут один приехал, говорит, что работа есть, дальше на севере.
— Дальше на севере?
— Да. Есть такое место — долина Санта-Клара. Далеко, у черта на куличках.
— А какая работа?
— Сбор слив, груш, консервирование. Говорят, скоро все созреет.
— А очень далеко? — спросил Том.
— Кто его знает! Миль двести, что ли?
— Да, не близко, — сказал Том. — А откуда ты знаешь, что там будет работа к нашему приезду?
— Заранее этого знать нельзя, — ответил Флойд. — Но ведь здесь все равно ничего нет, а тот, кто мне сказал, получил письмо от брата. Брат сам туда едет. Он никому не велел говорить, а то все ринутся. Выезжать придется ночью. Пораньше приедем, может, получим работу.
Том внимательно приглядывался к нему.
— Зачем же так, крадучись?
— А затем, что, если все туда ринутся, работы не хватит.
— Уж очень далеко.
Флойд сказал обиженно:
— Я тебе по-дружески говорю. Не хочешь, не надо. Твой брат мне помог, потому я вам и говорю.
— А ты наверно знаешь, что здесь нет работы?
— Слушай, я три недели здесь рыскал, и хоть бы что-нибудь попалось — ничего нет! Если хочешь ухлопать на разъезды черт знает сколько бензина — пожалуйста, ищи сам. Я вас не прошу со мной ехать. Чем больше будет народу, тем меньше у меня шансов.
Том сказал:
— Да я тебе верю. Только уж очень далеко. Мы надеялись здесь поработать, надеялись подыскать себе жилье.
Флойд продолжал все так же терпеливо:
— Вы только что приехали. Вам еще многому надо поучиться. Если послушаете меня — кроме хорошего, ничего не будет. А нет — этот урок обойдется вам дороже. На постоянное жилье вы здесь не рассчитывайте, потому что в этих местах постоянной работы нет. Брюхо погонит вас дальше. Ну вот, теперь все начистоту.
— Все-таки надо бы поискать, — озабоченно проговорил Том.
К соседней палатке подъехала легковая машина. Из нее вылез человек в комбинезоне и синей рубашке. Флойд крикнул:
— Удачно съездили?
— Никакой работы здесь нет и не будет, пока не созреет хлопок. — И человек ушел в рваную палатку.
