Так; что же из этого? То, что пока эти гады будут в гостиной, только дурак туда не зайдет и не использует случая.
А что такого? Подумаешь, Пилбем! Подумаешь, Тилбери! Да хоть двадцать. Вбежал, схватил — и привет. Что они тогда запоют? То-то и оно! Коту ясно.
Однако сперва надо поразведать. Вроде бы окно приоткрыто. Он осторожно подобрался к нему и тут же услышал:
— Спрятали? А верное место?
Затаив дыхание, он припал к стене словно радиолюбитель, нежданно поймавший Сан-Франциско.
Пилбем, позаимствовавший мотоцикл у шофера по фамилии Ваулз, приехавший в «Герб» и представший пред лордом Тилбери, разительно отличался от Пилбема, еще так недавно болтавшего по телефону. Тот, телефонный Пилбем, не сдерживал избытка сил, прекрасно зная, что кто-кто, а уж он-то на коне. Нынешний, кабачный, был отчаявшимся игроком, поставившим все на последнюю карту.
После тяжелой сцены в гостиной ему понадобилось минут десять, чтобы увидеть свой единственный шанс. Если у него хватит способностей всучить рукопись заочно, умолчав о том, что существует она в крайне переработанном виде, тогда — порядок, тогда — все спасено.
Конечно, при следующей встрече лорд Тилбери будет холодноват, но это ничего, сыщик привык и к большей неприязни. Итак, последняя карта.
— Спрятали? — переспросил виконт, выслушав его объяснения. — А верное место?
— Еще бы!
— Что ж вы ее не принесли?
— Опасно. Вы не знаете, что там творится, все за ней охотятся: Галли, и Конни, и Ронни, ну все как один. Сегодня я говорил Монти Бодкину, шиш у них что-нибудь утащишь, прямо воровское логово.
Монти тихо, но гневно охнул. Нет, думал он, это уж слишком. Мало этому гаду рукописей, он еще остроты крадет. Чем-чем, а сравнением этим наш герой тайно гордился.
— Так, так, — сказал лорд Тилбери, — понимаю. Но если вы спрятали ее в спальне…
— Ну, что вы!
— Где же тогда?
Миг настал, Пилбем собрал все силы.
— Знаете, — сказал он, — лучше сперва кончим дело. Книжка при вас?
— Неужели, — возразил лорд, — вы думаете, что я заплачу заранее?
— Конечно, — ответил Пилбем и перестал вдыхать воздух. Ставка сделана, рулетка набирает ход.
Монти показалось, что и лорд воздух не вдыхает, поскольку он долго молчал. Когда же он заговорил, тон у него был такой, каким он должен быть у тяжко оскорбленных.
— Ну, Пилбем! Я надеялся, вы мне верите.
— Наш девиз — «Никому не верь», — сообщил сыщик, обретая недавнюю развязность.
— Но откуда же мне знать?..
— Это вы мне не верите! — воскликнул Пилбем. — Что ж, дело ваше, тогда говорить не о чем. Нет, нет, я не в обиде. Пойду в замок, поговорю с сэром Грегори и леди Констанс. Им тоже нужна рукопись, хотя — по другим причинам. Они собираются ее уничтожить. Парслоу предлагал пять сотен, но мы с ним еще потолкуем…
— Пятьсот фунтов — большие деньги, — произнес виконт в такой манере, словно ему вырывают зуб.
— Не меньше тысячи, — отвечал сыщик тоном удалого дантиста. — По телефону вы вроде согласились.
— Я думал, вы принесете…
— Ладно, Тилбери, мое дело предложить, — сказал Пилбем и, судя по звукам, проделал именно то, что так советуют делать, когда хочешь выказать небрежность, то есть закурил.
— Молодец! — прибавил он немного позже. — Если можно, на предъявителя.
Повисла тишина, лишь тяжкое сопение указывало на то, что бережливый человек выписывает тысячу фунтов. Спутать эти звуки нельзя, слишком они похожи на агонию.
— Прошу!
— Спасибо.
— А теперь…
— Вот, слушайте, — сказал Пилбем. — В замке я прятать побоялся, отыскал пустой свинарник. Дайте ручку, сейчас нарисую. Тут — огород. Идете вдоль заборчика, слева будет этот свинарник, на такой полянке. Ничего, не ошибетесь, там больше зданий нету. Значит, шарите в соломе, — вот тут, где крестик. Ясно?
— Вполне.
— Найдете?
— Найду.
— Хорошо. Да, забыл. Я сказал «пустой свинарник», но с тех пор они перетащили туда свинью. Эту Императрицу.
— То есть как?
— А так. Решил вас предупредить, чтоб не испугались. Лорд Тилбери явственно зашелся от гнева, но, как ни странно, тут же успокоился. Эта деталь придавала повести большую правдоподобность.
— Ладно, — сказал он с леностью, посильной для человека, который расстался с 1000 фунтов, — разберемся.
— Со свиньей справитесь?
— Конечно. Они меня любят.
При этих словах Монти ощутил, что его почтение к благородным животным несколько уменьшилось. Приличное животное ни при каких обстоятельствах не полюбит лорда Тилбери.
— Порядок, — сказал Пилбем. — Я б на вашем месте сейчас и пошел. Фонарик хотите?
— Вообще-то да.
— Займите у хозяина.
— Прекрасно. Что ж, я иду.
Монти услышал, как открылась и закрылась дверь. Лорд Тилбери вышел в ночь. Сыщик, видимо, не вышел, поскольку вскоре донеслось ругательство, и, заглянув в окно, герой наш увидел, что тот наклонился над столом. Вероятно, ругался он потому, что обнаружил отсутствие каких бы то ни было письменных принадлежностей.
Так оно и было. Пилбем, человек действия, хотел немедленно отправить чек в банк. Он позвонил, и Монти услышал:
— Дайте ручку, бумагу, конверт. И чернил!
Собой он был доволен. Собственно говоря, все вышло гораздо лучше, чем он ожидал. Многие ли, думал он, провернут такое дельце? И сыщик покрутил свои гнусные усики.
Когда он крутил их, на плечо его легла рука. Чек кто-то вырвал. Обернувшись, он увидел Монти Бодкина.
— Ч-черт! — вскричал он.
Монти не ответил; дела — весомее слов. Сурово глядя на противника, он разорвал чек пополам, потом — на четыре части, потом — на восемь, шестнадцать, тридцать две. Шестьдесят четыре ему не дались, а потому, направившись к камину, он высыпал туда новоявленные конфетти.
Как мы помним, сыщик вскрикнул, а теперь он молчал, обалдело созерцая трагедию. Какое-то мгновение боевой дух Пилбемов чуть не побудил его броситься на злодея, но тут же и угас. Пилбемы храбры, но не опрометчивы. Монти был выше его дюймов на восемь, тяжелее — фунтов на двадцать, да еще и глядел сурово.
Словом, сыщик принял удар судьбы. Вскоре дверь открылась и закрылась; он остался наедине со своими мыслями.
Монти вышел в залу. Там никого не было, но вскоре появился лорд Тилбери, экипированный для похода.
— Решили выйти?
— Да, знаете, иду прогуляться.
— Бог в помощь! — напутствовал Монти.
Собственно говоря, выйти надо было и ему, но он решил подождать — все равно он обгонит грузного, неповоротливого лорда. А пока нужно выполнить суровый долг. Он подошел к телефону и вызвал замок.
— Попросите, пожалуйста, лорда Эмсворта, — сказал он тем искусственным голосом, каким говорила бы, вероятно, простуженная жаба.
— Сейчас соединю, — отвечал несравненно более приятный голос Биджа.
— Да, да, — согласился Монти, опускаясь еще на октаву. — Дело срочное.
Девятый граф укрылся в библиотеке и лежал на кожаной кушетке. Доктор пришел и ушел, оставив распоряжения, а также заверив, что опасности нет. Боль тоже ушла, и мы могли бы предположить, что граф — спокоен.
О нет! Прежде всего, он трепетно ждал, что скажет ветеринар об Императрице, набитой бумагою. Казалось бы, хватит, но сестры, леди Констанс и леди Джулия, собрались у ложа и терзали какой-то чушью про деньги и Роналда.
Довольно долго удавалось отбиваться, произнося через равные промежутки времени: «Э?», «А?», «Э, а?» и «Ой, Господи!», а думая — о своем. Бумага… Чернила! Кислота они или нет? Мысли стали темнее.
И все же, все же… Он вспомнил, как она случайно проглотила сигару, и ничего, я не заболела. Что там, сияла и радовалась. Возьмем шляпу Пербрайта — тоже обошлось. Да, она отъела два кусочка, но переварить такую шляпу, это вам не фунт изюма! Вспомнив злосчастные пиршества, граф приободрился.
Однако Биджу пора бы и вернуться, думал он. Они с ветеринаром — у нее, но где же рапорт? Бедный граф снова тосковал о своем дворецком, как поэты прошлого века тосковали о газелях и, скажем, арабских скакунах.
Именно в этот миг ему и позвонили.
— Лорд Эмсворт? — произнес глубокий, странный голос.
— Да, да.
— У меня есть основания пола…
— Минуточку! — возопил лорд. — Одну минуточку! Ну что, Бидж?!
— Ветеринар сообщает, милорд, что опасности нет.
— Нет?
— Нет, милорд. Никакой опасности. Услышав вздох облегчения, голос сказал:
— А, что?
— Простите, простите, я говорю с дворецким, о ней. Очень важно, вы уж простите. Так вы говорили…
— У меня есть основания полагать, что на вашу свинью скоро нападут.
— Что?!
— Нападут на свинью.
— Не может быть!
— Может.
