— Мама, ты что, так и просидишь без завтрака? Я уже и есть захотела, — сказала Оксана.
— Еда на плите, подогрей, заодно и я поем, — отозвалась Рита, не отрываясь от писем.
«Какое счастье, — прочитала Рита Ивановна, — штабс-капитан Поляков посватался к Софье…»
— Так это же муж Софьи Ивановны! — почти крикнула Рита.
— Кто муж?
— Да Поляков-то, вот тебе и П.С.С.! — Рита Ивановна даже встала с тетрадью в руках. — Смотри, Оксана, это же муж Софьи Ивановны за кем-то охотился или следил, это его, видимо, письма прятала и хранила умершая старушка; теперь остается только узнать, за кем же он охотился и чего хотел.
— Мама, ты скоро помешаешься на этих записях. Пойди, прогуляйся. Дома почти месяц сидела, тут сидишь.
— Благодаря записям мы теперь находимся в этом доме, а Иван имеет законное наследство. Пустые бумажки люди хранить не станут. А я постараюсь изучить все, и тщательно, — сказала Рита, когда они сели за стол.
— В тех документах, моих приемных родителей, есть много неясного, прямо так и, кажется, что есть еще вторая их часть.
— И где эту вторую часть искать? — спросила Оксана.
— Наверно, где-то в архивах… А где именно? Да и далеко не во всякий архив пустят: туда допуск нужен…
Заканчивался август; погода установилась, как всегда в это время, — мягкая, ровная, поистине «бархатная». Днем тепло, даже в середине дня жарко, к вечеру прохладнее, ночью не душно, но тепло так, что многие крымчане спят на верандах, на сеновалах, а то и просто в садах в гамаках, а самые рисковые даже и на земле под деревьями, хотя в Крыму водятся не только ужи, но и змеи. Правда, змеиных укусов в этом маленьком городишке ни разу не зарегистрировали, но змея есть змея. Погода была действительно прекрасной: ясное солнечное небо, ветерок шелестит листвою чуть слышно, тепло и сухо.
Остаток завтрака съели молча. Оксана поднялась первой, убрала посуду, перемыла ее и продолжала собирать вещи.
— Как только приедет Иван, я тоже уеду в Голодаевку. Четвероногих своих заберу — зимовать тут будет легче. Думаю, что вернусь сюда, но уверенности полной нет, — сказала Рита Ивановна и вновь взялась за чубаровские документы.
Просидев над ними почти до обеда, она и уснула на диване, облокотившись на подставленную вовремя Оксаной большую подушку.
Глава тридцать шестая
— Разрешите, товарищ полковник? — сказал, открыв дверь кабинета командира части, по виду совсем молодой капитан.
— Входите, входите, Александр Сергеевич. Полковник Попов встал из-за стола и протянул капитану руку. — Здравствуйте, присаживайтесь, и я вас слушаю.
— Собственно, я пришел доложить вам в отношении вашего, как вы сами тогда выразились, «деликатного дела», — проговорил капитан.
— Так-так, и что же?
— Докладываю, — перешел на официальный тон капитан. — Денисов Валентин Григорьевич, начальник ГАИ Карченского района Крымской области, назначен на эту должность приказом № 147 Министерства Внутренних дел от 27 марта 1970 года. Подполковник раньше проживал в Сибири и работал начальником милиции, но судим не был, более того, в это, же время, как вы мне сказали, он был переведен в Крымскую область.
— Но, насколько мне известно, он или тот, которого подозревают, лично убил двух человек, хотя и осужденных, но сейчас реабилитированных. Это же серьезнейшее преступление.
— Чтобы это выяснить, необходимо опознание. Я имею фотографии Денисова, но меня предупредили, чтобы был осторожен — за Денисовым кто-то стоит: не зря тех горе-милиционеров просто отпустили, хотя они явные преступники.
— То есть как «отпустили»?
— Да так: одного вернули обратно в тюрьму, второго просто отпустили, а сержанта даже не наказали.
— Понятно… И что, у этого подполковника нет никаких зацепок?
— Если сравнивать с тем Денисовым, о котором вы говорите, так этот лет на десять моложе, а в остальном — все бьет.
— Минуточку, — полковник вызвал по селектору старшину Овсиенко, — вот сейчас придет Николай, и мы кое-что выясним.
Через несколько минут в кабинете появился Овсиенко.
— Товарищ полковник, — начал докладывать Николай, но полковник его остановил и посадил рядом с начальником особого отдела.
— Николай, нас интересует такой вопрос: кто едет с Иваном сюда в Крым? — спросил Попов.
— Его приемный отец.
— А ты слышал от Ивана насчет некоего Денисова?
— Милиционера, что ли?
— Да, да, милиционера.
— Чего ж не слышал, он мне об этом еще в армии рассказывал.
— А знает теперь кто-нибудь этого Денисова в лицо?
— Отец Ивана, а там, на Чулыме все знают.
— А Иван? — спросил капитан.
— Иван был в школе и на суде не был. Еще жили тогда у них японцы.
— Какие японцы? — опять спросил капитан.
— Ну, которые подарили отцу Ивана «тойоту» — машину японскую, но я об этом сам плохо знаю.
— Ладно, Николай, — сказал полковник. — Как со службой?
— Все в норме, мне не привыкать.
— Хорошо, тогда иди, работай.
Николай ушел.
— Я думаю, надо подождать Ивана. И только тогда продолжать. Главное — не спугнуть Денисова, иначе все может вылететь в трубу.
— Понятно, товарищ полковник. Разрешите идти?
— Минуточку, я сейчас позвоню на квартиру Ивану, может, они имеют какие-либо сведения, — сказал полковник и стал набирать номер. — Алло! Это кто? Оксана? Какая Оксана? Да, да, извините. Вы не скажете — от Ивана Егоровича нет вестей? Что вы говорите! Нет, не надо, спасибо. — Попов положил трубку.
— Берите мою машину, — обратился он уже к капитану. — Женя знает, где живет Иван, и езжайте к нему, захватите с собой фотографию Денисова и если это он, нужно действовать быстро и решительно.
— А что, Иван приехал?
— Девушка сказала, что они въезжают в ворота.
— А, может, дать им отдохнуть?
— Езжайте, и немедленно! — отрезал полковник. — Возьмите с собой Николая Овсиенко!
Полковник прошелся по кабинету взад и вперед и почти вслух сказал: «Чует мое сердце: это тот Денисов! Но кто, же стоит за его спиной?» А через несколько минут капитан Листьев, Николай Овсиенко и Женя уже мчались по проселочной дороге в сторону Старого Крыма. Новый «уазик», полученный всего три дня назад, летел резво, поднимая клубы, черно-коричневой пыли, которая переливалась паутинными отблесками в лучах низко висевшего солнца. И хотя днем было еще тепло и даже жарко и на пляжах купались и загорали, — светлое время уменьшалось значительно.
Наконец, из-за холмов вынырнул, скрытый почти полностью от человеческих глаз огромными плодовыми деревьями, городок. Только двух и трехэтажные здания возвышались над этой пышной зеленой растительностью, особенное место среди которой занимали великаны грецкие орехи и множество акаций.
«Уазик», плавно покачиваясь, пересек по камням мелководную речушку Чурук-Су и выехал на почти безлюдные улицы городка. Дом, в котором жил Иван, так до сих пор и возвышался огромным серым камнем, отличаясь неухоженностью. Правда, Иван успел перекрыть крышу, поправить забор — да и только. Подъехали почти бесшумно. Во дворе стояла «тойота» с прицепом, людей не было видно. Николай с Женей вошли во двор, поднялись на веранду, и в это время дверь из дома открылась. На пороге появился Иван.
— Ого, кого я вижу! — сказал он, поздоровавшись сначала с Николаем, потом с Женей. — Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего, — ответил водитель, а Николай добавил:
— Там в машине капитан Листьев, наш особист: он хочет видеть тебя и твоего отца.
У Ивана похолодело внутри. «Неужели как-то узнали про золото?» — пронеслась мысль, но он тут, же отогнал ее.
— А чего он хочет?
— Я толком не знаю, но его послал полковник Попов.
— Ладно, сейчас, — и Иван вместе с Николаем скрылись за дверью.
А через несколько минут Иван уже с Виктором Ивановичем подошли к «уазику». Капитан показал фотографию и спросил:
— Кто это?
Иван безразлично скользнул по фото, а Виктор ответил сразу:
— Это майор Денисов. Почему он тут подполковник — не знаю.
— А вы уверены, что это Денисов Валентин Григорьевич, которого пять лет назад судили у вас в Сибири? — допытывался капитан.
— Да, это он, — утвердительно кивнул Виктор.
— Кто это, кроме вас, может подтвердить?
— Тут никто, а в Сибири — весь район.
— Скоро приедет дочь Николая Николаевича, она тоже жила в Чулымском районе и наверняка знала Денисова, — сказал Иван.
— Точно, она работала на районной почте — подтвердил Виктор.
— Хорошо, — кивнул капитан, — поехали, Женя. Полковник, небось, заждался.
«Уазик» развернулся, покачиваясь, и умчал в горы.
— Вот дела! — проговорил Виктор. — Все начинается сызнова, жаль только, японцев нет.
— Я бы очень хотел их видеть, — размечтался Иван, — особенно Тики. «Аха» — говорила она, помнишь?
