Жахлевич.
- Бричку, оставленную на фольварке, я от имени помещика арестую до завтрашнего дня. Пройдетесь пешком, пан Махлевич.
- Но…
- Без разговоров. Эй, войт, выведи его!
Жахлевич в бессильной злобе скрипнул зубами, однако, не мешкая, юркнул в дверь.
Катилина повернулся к мандатарию.
- Ну, а теперь поговорим с вами,- сказал он угрожающе.
- Я… я ни в чем не виноват! - заикаясь, проговорил мандатарий.
Катилина дернулся всем телом.
- Вы негодяй из негодяев, прохвост, на котором пробы негде ставить.
- Милостивый пан, я этого… это…
- Я мог бы устроить тебе такую баню, чтоб ты запомнил ее до самой смерти, но черт с тобой. Убирайся на все четыре стороны! Через два часа чтобы духу твоего в поместье не было…
- Но, милостивый пан… я подчиняюсь окружным властям… Прежде чем меня уволить, помещик должен уведомить округ.
Катилина презрительно пожал плечами.
- Ерунда, помещик тебя не увольняет, ты сам бежишь.
Мандатарий раскрыл рот до ушей.
- Я… я… бегу?
- Вернее, сбежишь!
- Совесть не позволяет мне покинуть мой пост!
- А благоразумие советует улетучиться как можно быстрее, ибо завтра я оповещу все шестнадцать громад, и всякий, кто когда-либо давал тебе взятку, сможет теперь стребовать ее с тебя!
Мандатарий стоял, как громом пораженный. У него даже в глазах потемнело в первую минуту.
- Ха! Если милостивый пан замышляет мужиков бунтовать… - промолвил он, окончательно сбитый с толку.
- Вот видишь, нечего тебе тут делать. Убирайся куда глаза глядят и как можно скорее. И не вздумай подкапываться под меня, а то не я буду, если не посажу тебя в тюрьму.
- В тюрьму! - машинально повторил мандатарий.
- Думаешь, мне трудно будет доказать твою продажность, вымогательства, превышение власти et caetera?
Мандатарий ничего не ответил, только опустил голову. Но, выходя по знаку Катилины из канцелярии, он скрипнул зубами и прошептал:
- Ну и прохвост! Не говорил ли я! Погубил он меня. Убил, зарезал без ножа!
Тем временем Катилина принялся за Хохельку, хлопнул его по плечу и сказал:
- Теперь твой черед, пан Хохелька!
Бедный актуарий чуть на колени не упал от страха.
- Бог свидетель, я ни во что не вмешивался! - снова выкрикнул он.
- Вот по этой-то причине,- насмешливо возразил Катилина,- хотя, между нами говоря, ты глуп как пробка, я хочу повысить тебя в чинах. Станешь у меня Хохелькой с хохолком.
- Хо… холком!
- Ты уже сдал экзамен на мандатария?
- Мне не хватает только свидетельства.
- Не важно, пока можешь управлять поместьем.
Хохелька покраснел и даже как будто вдруг подрос на несколько дюймов вместе со своими бакенбардами.
- То есть как это? - пробормотал он.
- Временно назначаю тебя мандатарием!
Тут Хохелька снова задрожал, только уже не от страха, а от радости, а не зная каким способом выразить благодарность своему нежданному благодетелю, первым делом хотел броситься ему в ноги.
Но Катилине некогда было возиться с ним. Он схватил свою шляпу и быстро сказал:
- Присматривай за бумагами и жди моих указаний. А покуда будь здоров.
Хохелька поклонился до самой земли, тщетно силясь выдавить из себя хоть одно разумное слово.
Только когда Катилина вышел из канцелярии и, бросив несколько слов войту, сел на лошадь, Хохелька кинулся на диванчик и, не помня себя от счастья и от гордости, воскликнул:
- Я - Dominikalrepräsentant!
Катилина не поехал в Опарки, а повернул прямо к Оркизову.
- Сразу же и с графом покончу! - прошептал он. - Юлиуш за голову схватится, когда я ему выложу все новости… - И изо всех сил стегнул лошадь.
- С его сиятельством дело будет потрудней,- сказал он про себя, подумав,- но тут все и решится! Граф должен письменно отречься, по всей форме, черным по белому!
И он во весь опор помчался большаком к Оркизову.
Солнечный диск уже наполовину скрылся за холмами, а через несколько минут исчез совсем.
Катилина все быстрее погонял лошадь.
- Уже вечер! - недовольно буркнул он. - Э, тем лучше,- тут же утешил он себя,- так я вернее застану графа дома.
И стал мысленно взвешивать и прикидывать, с чего начать разговор, как вернее нанести удар.
- Ручаюсь,- воскликнул он вдруг,- что этот растяпа Юлиуш еще будет на меня сердиться. Кабы я посвятил его в мои замыслы, он не дал бы мне шагу ступить.
Катилина на минутку задумался, потом весело тряхнул головой.
- Если я и не поправлю дела, то уж испортить его не могу,- произнес он.- В худшем случае Юлиуш может полностью отречься от меня. Я действовал на свой страх и риск.
Было уже совсем темно, когда он наконец остановился перед знакомой нам графской усадьбой в Оркизове. Взмыленная лошадь едва держалась на ногах и громко храпела, да и у Катилины дух занялся от быстрой езды.
- Граф дома? - немного отдышавшись, спросил он у лакея, стоявшего на крыльце.
- Дома.
- Кто это там? - раздался в ту же минуту удивленный голос.
Катилина живо обернулся и увидел самого графа, а рядом его жену и дочь.
Они совершали вечернюю прогулку и как раз возвращались домой.
Катилина поспешно поклонился. Неожиданная встреча с графиней и Евгенией смутила его. Но, как всегда в минуты замешательства, его бесцеремонная, безудержная натура встала на дыбы.
- Эй! - крикнул он лакею, который не двигался с места, ожидая, видимо, графского кивка.- Подержи-ка лошадь!
Лакей, подстегнутый энергичным приказом, подбежал к нему.
Катилина ловко соскочил на землю и смело направился навстречу графскому семейству.
