– Я взял на себя смелость позвонить миссис Траверс еще до вашего возвращения, сэр.
– Неужели?
– Да, сэр. Я предположил, что, возможно, вы одобрите этот план.
– Еще бы! Всю жизнь мечтал отправиться в круиз.
– Я тоже, сэр. Это путешествие, без сомнения, будет чрезвычайно приятным.
– А запах соленого морского бриза, Дживс!
– Да, сэр.
– А лунная дорожка на море!
– Совершенно верно, сэр.
– А убаюкивающий плеск волн!
– Безусловно, сэр.
Я был на седьмом небе. Гвлэдис, рекламные щиты – да плевать мне на все это!
– Йо-хо-хо, Дживс! – сказал я, слегка поддернув брюки.
– Да, сэр.
– На самом деле, Дживс, я пойду дальше. Йо-хо-хо и бутылка рому!
– Очень хорошо, сэр. Доставлю немедленно.
Глава 7
ДЖИВС И МАЛЕНЬКАЯ КЛЕМЕНТИНА
Тот, кто близко знаком с Бертрамом Вустером, заверит вас, что хоть он порой уклоняется от участия в спортивных соревнованиях, но за шестнадцать лет не пропустил ни одного из ежегодных турниров, которые проводит гольф-клуб «Трутни». Тем не менее, когда я узнал, что в нынешнем году турнир состоится в Бингли-он-Си, я, признаться, некоторое время пребывал в сомнениях. Вот и сейчас, стоя у окна моего номера в отеле «Сплендид» и глядя на утренний пейзаж, я не то чтобы трясся как овечий хвост, но не мог одолеть чувства, что, кажется, совершил опрометчивый шаг.
– Дживс, – сказал я, – теперь, когда мы уже здесь, я задаюсь вопросом: разумно ли мы поступили?
– Бингли очень приятное место, сэр.
– Да, куда ни кинь взгляд, везде чертовски красиво, – согласился я. – Но хотя Бингли нежно овевается свежими морскими ветрами, мы не должны забывать, что именно здесь мисс Маплтон, старинная приятельница тети Агаты, держит школу для девочек. Если тетка узнает, что я в Бингли, она непременно потребует, чтобы я навестил мисс Маплтон.
– Весьма вероятно, сэр.
Меня пробрала дрожь.
– Дживс, я видел ее всего один раз, «летним вечером у меня в палатке, после моей победы над нервиями»[144], то есть за обедом у тети Агаты в прошлом году на празднике урожая. И уверяю вас, одного раза мне за глаза хватит.
– В самом деле, сэр?
– А кроме того, надеюсь, вы не забыли, что произошло, когда я однажды попал в школу для девочек?
– Не забыл, сэр.
– В таком случае храним тайну и даем обет молчания. Будем считать, что я здесь инкогнито. Если тетя Агата спросит вас, где я был на этой неделе, скажите, что ездил лечиться в Харроугейт.
– Хорошо, сэр. Прошу прощения, сэр, вы предполагаете появиться в обществе, имея на себе данный предмет одежды?
До этого момента наша беседа протекала в дружественной и сердечной обстановке, но сейчас я почувствовал, что между нами пробежала кошка. Я все ждал, когда мои новые брюки гольф подвергнутся обсуждению, и был готов биться за них, как тигрица за своего детеныша.
– Непременно, Дживс, – сказал я. – Почему бы нет? Они вам не нравятся?
– Нет, сэр.
– Думаете, слишком блестят?
– Да, сэр.
– Режут вам глаз?
– Да, сэр.
– Ну а по мне они великолепны, – твердо заявил я. Так как в атмосфере все равно наметилось некоторое похолодание, я счел уместным подбросить Дживсу информацию, которую до этого времени скрывал от него. – Гм… Дживс, – сказал я.
– Сэр?
– На днях я случайно встретил мисс Уикем. Мы поболтали о том о сем, и она пригласила меня в свою компанию, которая собирается этим летом посетить Антиб.
– Вот как, сэр?
Дживс скосил глаза в сторону. Дело в том, что, как я уже раньше упоминал, он крайне не одобряет Бобби Уикем.
Наступило, что называется, напряженное молчание. Я решил продемонстрировать знаменитую непреклонность Вустеров. В том смысле, что время от времени необходимо занять твердую позицию. Беда Дживса в том, что он иногда слишком себя переоценивает. Только от того, что он постоянно толпится вокруг меня и, охотно в этом признаюсь, несколько раз помог своему господину выбраться из передряги, он приобрел отвратительную манеру держаться так, будто он опекает Бертрама как слабоумного ребенка, который без него, Дживса, давно бы пропал. Меня это возмущает.
– Я принял ее приглашение, Дживс, – сказал я спокойным, ровным голосом и с элегантной небрежностью закурил сигарету.
– Вот как, сэр?
– Вам понравится Антиб.
– Да, сэр?
– Мне тоже.
– Да, сэр?
– Значит, дело решенное.
– Да, сэр.
Я был доволен. Твердая позиция, как я убедился, сделала свое дело. Дживс был раздавлен железной пятой. Если хотите, усмирен.
– Вперед и прямо, Дживс.
– Слушаюсь, сэр.
Я предполагал, что вернусь с турнира только вечером, но обстоятельства сложились таким образом, что я покинул, так сказать, арену, когда еще не пробило и трех. Я уныло слонялся по пирсу, как вдруг передо мной материализовался Дживс.
– Добрый день, сэр, – сказал он. – Я не знал, что вы так скоро вернетесь, иначе непременно ожидал бы вас в отеле.
– Я и сам не думал, что освобожусь так рано, Дживс, – отвечал я со вздохом. – К сожалению, вылетел из игры в первом же раунде.
– В самом деле, сэр? Очень огорчительно это слышать.
– Особенно обидно, Дживс, что меня обыграл болван, который до отвала наелся за завтраком и к тому же был под мухой. Сегодня мне явно не везло.
– Возможно, вы забывали неотрывно смотреть на мяч, сэр?
– Возможно. Как бы то ни было, я бесславно проиграл и… – Я умолк и стал с любопытством вглядываться в даль. – Ах ты черт! Дживс, посмотрите-ка на барышню, которая идет нам навстречу. Она чрезвычайно похожа на мисс Уикем. Как вы объясните такое невероятное сходство?
– В данном случае, сэр, оно объясняется тем, что эта юная леди – мисс Уикем.
– Да ну?
– Да, сэр. Если изволили заметить, она вам машет.
– Но какого черта она здесь делает?
– Не могу сказать, сэр.
В голосе Дживса послышались ледяные нотки. Наверняка он был уверен: каким бы ветром ни занесло сюда мисс Уикем, хорошего не жди. Он отстал на шаг, всем своим видом выражая тревожную озабоченность, а я снял шляпу и радостно ею помахал.
– Привет! – сказал я.
Бобби стала на якорь рядом со мной.
– Привет, Берти, – сказала она. – Я не знала, что ты здесь.
– А я вот он, – заверил я.
– Ты в трауре? – спросила она, глядя на мои брюки гольф.
– Отлично сидят, правда? – сказал я, проследив ее взгляд. – А Дживсу не нравятся, но он отъявленный реакционер во всем, что касается брюк. Что поделываешь в Бингли?
– Моя кузина Клементина учится в здешней школе. Сегодня у нее день рождения, и я приехала ее навестить. Сейчас иду к ней. А ты здесь останешься на ночь?
– Да. У меня номер в «Сплендиде».
– Если хочешь, можешь угостить меня там ужином.
Дживс стоял позади меня, и я его не видел, но при этих словах почувствовал, как его взгляд предостерегающе вонзился мне в затылок. Я понимал, он хочет мне сообщить, что я искушаю судьбу, соглашаясь общаться с Бобби Уикем даже в такой безобидной форме, как совместное поедание ужина. Совершенная чушь, решил я. Впутаться с Бобби в головоломную интригу в загородном доме, где может случиться что угодно, – да, тут я молчу. Но рок или несчастье просто не могут подстеречь меня за таким невинным занятием, как сидение с Бобби за одним столом в ресторане. Поэтому я пренебрег сигналами, которые посылал мне Дживс.
– Конечно. Непременно. С удовольствием, – сказал я.
– Вот и славно. Я сегодня обязательно должна вернуться в Лондон, у нас пирушка в Беркли, но я могу немного опоздать, это не страшно. Мы придем около половины восьмого, а после ужина можешь сводить нас в кино.
– Вас?
– Ну да, Клементину и меня.
– Ты хочешь сказать, что приведешь с собой это чудовище – свою кузину?
– Конечно. Неужели ты не хочешь доставить ребенку удовольствие в день его рождения? И она вовсе не чудовище. Напротив, очень милая девчушка. Она совсем не будет нам в тягость. Тебе только придется потом отвести ее в школу. Тебя это, конечно, не затруднит?
Я насторожился:
– В чем заключается процедура отведения ее в школу?
– То есть как – в чем?
– Как-то раз, когда меня залучили в школу для девочек, директриса, знаешь, такая строгая дама с глазами-буравчиками, настояла на том, чтобы я обратился к этим юным озорницам с речью о нравственном совершенствовании и будущем, которое их ждет. Надеюсь, сегодня этого не случится?
– Конечно, нет. Вы подойдете к парадной двери, ты позвонишь, и ее впустят.
Я задумался:
– Кажется, это не выходит за пределы наших возможностей, да, Дживс?
– Я хотел бы надеяться, что вы правы, сэр, – процедил Дживс сквозь зубы. Тон у него был холодный, на лице я прочел выражение: «Если бы вы ко мне прислушались…», которое меня ужасно раздражает. Иногда Дживс становится похож на одну из моих тетушек.
– Хорошо, – сказал я снова, и на этот раз подчеркнуто, пренебрегая сигналами, которые подавал мне Дживс. – Итак, жду вас в половине восьмого. Не опаздывайте. И проследи, – добавил я, чтобы показать, что под улыбчивой внешностью скрывается твердый характер, – чтобы ребенок помыл руки и чтобы он не шмыгал носом.
