— Какого…
На залитой осенним солнцем равнине раскинулся яркий оранжевый ковер. Останки зданий и сооружений, искореженные обломки изгородей и опор линий электропередач тонули в благоухающем море календулы, простирающемся, как показалось Новаку, до самого горизонта. Тиана была права, это место действительно было особенным. И дело было не только в температуре воздуха. Сам воздух был каким-то другим, невероятно чистым, густым и тягучим. А тишина здесь стояла такая, что у молодого человека закладывало уши. Странное ощущение полной беззаботности и отрешенности поселилось в его голове. Он взглянул на свою спутницу. Девушка, очевидно, чувствовала то же самое. Или правильнее сказать, она вернулась в свое обычное и, вероятно, естественное для нейтралов состояние.
Насилу вспомнив, зачем пришел, парень сделал шаг к цветочной россыпи. Неожиданно в глазах его потемнело, дыхание перехватило, а ноги сами понесли его к одному из напрочь разрушенных домов. Пробежав метров пятьдесят, он споткнулся и упал, а когда вновь поднялся и он сам, и это место были совершенно другими.
Новак видел наводненные людьми улицы и пылающие дома, слышал яростный рык заклинаний и отчаянные крики о помощи, чувствовал запах крови и горелой плоти. Он знал, что где-то среди этих сербов, мечущихся из стороны в сторону, есть те, кого он должен спасти. Он помнил это, но все равно повторял себе снова и снова, пробираясь сквозь толпу и завалы. Уходя от атак неприятеля, прикрывая от ударов своих, он мчался вперед. Он был уже близко. Он видел знакомый забор и калитку, почерневшие и обуглившиеся. Дом был цел, он выдохнул с облегчением. Но в тот же момент почувствовал холодную острую боль, раздирающую затылок. Он попытался сделать шаг, но, покачнувшись, упал. И падение его стало невыносимо долгим и мучительным. Черная леденящая бездна поглотила его.
— Рассеять! — расслышал он откуда-то издалека. Этот пронзительный голос, казавшийся ему таким знакомым, пробивался к нему сквозь мрак. Он потянулся к нему навстречу, будто прорывался с большой глубины сквозь водную толщу на поверхность к солнцу.
Парень открыл глаза и обнаружил себя лежащим на траве, где-то в середине этой бескрайней цветочной долины. Невена сидела рядом, задумчиво глядя на покрытое легкой пеленой облаков небо.
— Что произошло?! — произнес Алес, вставая с земли.
— Это место едва не поглотило тебя, — спокойно и почти равнодушно ответила девушка. — Впредь будь осмотрительнее и помни о том, кто ты есть.
Молодые люди прошли еще сотню метров к югу и остановились перед той самой разрушенной церковью, которую Прица показала Новаку в Софии. Парень едва отошел от видения, а теперь его снова затрясло от волнения. Он наконец-то достиг того, к чему стремился на протяжении многих недель. Алес боялся подумать о том, что будет, когда он овладеет силой источника, потому просто радовался тому, что все его текущие проблемы вскоре закончатся. Хотя нет, он не просто радовался, он был счастлив сознавать, что его жизнь снова вернется в привычное русло.
— Ты готов? — с сомнением спросила Невена, перешагивая через фундамент.
— Абсолютно! — восторженно произнес Новак.
Девушка беспокойно покачала головой, но промолчала. Осторожно ступая по обломкам обвалившихся стропил, металлическим балкам и битому стеклу, девушка приблизилась к алтарю. Алес последовал за ней.
Четверть часа ушла у них на то, чтобы сдвинуть алтарь в сторону. Под его массивными каменными плитами находился небольшой тайник. Там в пыльной серо-зеленой шкатулке, завернутая в льняную материю лежала керамическая табличка с незнакомыми Новаку знаками.
— Это он? — в нетерпении выпалил парень.
— Да, — ответила Невена. Ее тон был подобен звону металла.
— Но что это? — Алес недоуменно разглядывал табличку.
— Думаю, самый древний из дошедших до наших дней образцов первой письменности, — проговорила девушка без энтузиазма.
— Не могу разобрать, что здесь написано, — простонал он, мучительно всматриваясь в знаки.
— Не удивительно, — с той же интонацией произнесла она. — Это язык шумеров, давно утерянный и ныне не существующий.
Алес невольно выругался.
— Ты можешь перевести? — требовательно спросил он.
— Боюсь, ты будешь разочарован, — утомленно выдохнула Прица. — Но если дословно, то «Человек есть Источник».
— И все? — с недоверием воскликнул Новак.
— Все, — подтвердила девушка, пристально глядя ему в глаза.
— Но… — попытался возразить он, но осекся под натиском ее тяжелого взгляда.
Все верно, он не должен полагаться на Невену. По крайней мере, не в этом вопросе. Если сама табличка не имеет никаких уникальных свойств, значит, все дело в надписи. В ней должен быть скрытый смысл. Нужно только понять какой.
— Человек есть источник… — Незаметно для самого себя он начал рассуждать вслух. — Источник знаний? Глупость… Человек лишь извлекает знания и того, что его окружает. А если так, то в целом, источник знаний — это мир. Но источником чего может являться человек? В свете последних событий, я бы сказал, источником всеобщих катаклизмов. Но едва ли здесь об этом…
— Может ли быть, что речь идет о каком-то конкретном человеке? Миссии, вроде Иисуса или Иоанна… Тоже вряд ли, в противном в истории осталось бы упоминание о нем, — Казалось Алес снова зашел в тупик.
— Человек есть источник… — Не имея иного выбора, он вернулся к началу. Он снова и снова повторял различные вариации до боли знакомых названий реликвии. — Первоисточник знаний. Знание… Заклинателям знание позволяет обрести силу слова. Но тогда… Не может быть…
Новак замолчал, ошарашено глядя на Прицу, присевшую на обломок ступени перед алтарем. Казалось, ей его терзания были совершенно безразличны.
— Человек — источник силы… — выдохнул он, накрывая рот ладонью. Никаких откровений, никаких открытий или уникальных заклинаний. Простая незамысловатая фраза, увековеченная в назидание потомкам.
Девушка встала и отряхнула запылившуюся сзади тунику.
— Понимаешь ли ты, что значит эта фраза? — вкрадчиво уточнила она, вглядываясь в выражение его лица.
Новак кивнул. Он понимал, но не желал принимать этого. В голову пришли слова отца: «Единственная причина, по которой ты не можешь стать сильнее, это ты сам». Эту прописную истину он знал с детства. Но, как оказалось, именно ради нее проделал столь долгий и трудный путь.
— Если все так, почему твой народ отдал свои жизни, чтобы скрыть источник? — В подступающем приступе паники Новак пытался ухватиться за любую возможность.
— Те, кто уничтожил Живну, шли сюда не за источником. Какой бы мощной по слухам ни была реликвия, для Конклава она не представляла угрозы, в отличие от тех, кто ее охраняет. Тебе известно, какой силой обладают нейтралы. И то, что совсем не обязательно родиться в семье нейтралов, чтобы быть им. Теоретически, нейтралом мог бы стать каждый. Именно это и вызывало опасения Конклава. Возможность того, что наше число возрастет, и мы перестанем придерживаться политики, которой следовали неотступно тысячелетиями, приводила позитивов в ужас. Поэтому они приняли решение полностью истребить нас раньше, чем произойдет что-либо подобное.
Этим леденящим кровь откровением Невена лишила Алеса последней надежды.
— Но ты говорила, что были и другие, кто разыскивал первоисточник… — Надежды не было, но молодой человек все еще сопротивлялся.
— Да, и поначалу я пыталась донести до них истину, — с надрывом сказала девушка, выдержав продолжительную паузу. — Но кому нужна истина, когда легенды обещают безграничные силу и власть. Впервые, все вышло случайно, но очень скоро я поняла, что убийство едва ли ни единственный способ сохранить себе жизнь…
Новак должен был разозлиться, впасть в ярость, чтобы не впасть в отчаяние. Но злиться было не на кого. Тот, что отправил его за источником, погиб. Та, что привела его сюда, предупреждала его, чтобы он не ожидал от реликвии многого. Но он не прислушался к ней, как не прислушался к доводам здравого смысла. Он уверовал в сказку, за что и поплатился.
