А еще – у меня появилось ужасное ощущение, что, если я сейчас уйду, я потеряю свою лучшую подругу навсегда.
И я очень тихо сказала:
– Хорошо, сделаем, как ты хочешь.
Выбирать конфеты – это уже было выше моих сил, так что Элис в итоге купила и красные, и оранжевые. Она протянула два пакета старушке за кассой. Старушка улыбнулась.
– Только не ешь все сразу, деточка, а то будешь потом скакать по саду.
Элис ответила ей ангельской улыбкой (уж кем-кем, а ангелом она в этот момент точно не была), и мы пошли домой.
Вероника уже встала.
– Рада, что тебе лучше, Элис. Куда вы ходили?
Элис улыбнулась.
– Да, мам, мне гораздо лучше, спасибо. Вчера весь день провалялась, вот захотелось пройтись. Мы с Мэган немножко погуляли.
Вероника посмотрела на нее недоверчиво.
– Кто бы мог подумать. Может, зайдете к Джейми? Пора ему вставать и завтракать.
– С удовольствием, правда, Мэган? – сказала Элис с ухмылкой.
Я вяло кивнула, и мы пошли в комнату Джейми. Элис закрыла дверь и легонько потрясла брата. Он сел в постели и потер глаза.
– Элис, уходи. Уродка. – Он хотел ударить ее, но Элис вовремя отпрыгнула.
Она повернулась ко мне и улыбнулась:
– Годы тренировки.
Я не улыбнулась ей в ответ. Джейми – маленькое чудовище, но он не заслуживал того, что с ним собирались сделать. Но мне не хотелось снова расстраивать Элис, поэтому я просто сидела на кровати, подальше от Джейми, и наблюдала.
Элис вытащила из кармана пакетики с конфетами, которые мы только что купили. У Джейми сразу загорелись глаза.
– Можно мне?
– Еще бы. Ешь сколько хочешь, – ухмыльнулась Элис. Джейми потянулся за конфетами, но Элис крепко взяла его за руку. – Только сначала обещай, что не расскажешь маме, что я дала тебе конфеты. Идет?
– Да! – кивнул он.
Ему так хотелось заполучить конфеты, он бы что угодно пообещал. Элис пока не отпускала его руку.
– Если проболтаешься, я возьму всех твоих кроликов и брошу в реку. Понял?
Он кивнул.
– Обещаю. Я не скажу маме.
– Никогда?
Он с серьезным видом покачал головой.
– Никогда-никогда.
– Вот молодец, братишка. – Элис улыбнулась ему. – Какие сначала будешь? Красные или оранжевые?
Минут за десять Джейми умял почти все конфеты. Пока что об этом можно было догадаться только по липким красным и оранжевым разводам у него на подбородке. Элис лизнула бумажный платочек (фуу!) и вытерла брату лицо и руки. Потом помогла ему одеться.
Когда он пошел на кухню, Элис хихикнула и посмотрела на часы.
– Теперь надо просто ждать.
– Сколько?
– Недолго, – усмехнулась она.
Мы с Элис быстро позавтракали, но из-за стола ей уходить явно не хотелось. Я решила ей не потакать – я не собиралась сидеть рядом с бомбой, которая могла взорваться в любую минуту. Так что я предложила пойти в комнату, и Элис пришлось согласиться – если б она стала спорить, Вероника могла бы что-то заподозрить.
Мы сели играть в «Без паники»[1]. Элис оставила дверь в комнату открытой, чтобы мы слышали, что творится на кухне. Сперва все было как обычно – Джейми не слушался, хамил и капризничал. Я уже начала надеяться, что план Элис не сработает. Может, она по ошибке купила конфеты с натуральными красителями. А может, на Джейми действуют только зеленые или синие. Может, сегодня все же будет нормальный день.
Скоро я расслабилась и сосредоточилась на игре. У меня получалось лучше, чем у Элис, но она совсем не переживала, что я все время выигрываю. Она очень великодушная. Но стоило мне с головой уйти в игру, как я заметила, что звуки, доносившиеся из кухни, изменились. Джейми стал говорить громче, чаще вопил, а Вероника все больше сердилась.
К десяти часам Джейми уже носился по квартире. И это было страшно. Мы бросили игру. В таком шуме не получалось собраться с мыслями. Мы с Элис сидели рядышком на ее кровати и слушали. Я видела наши отражения в зеркале туалетного столика. У меня было такое лицо, словно мне явился призрак. А у Элис – словно она только что выиграла в лотерею.
Чуть позже к нам заглянула Вероника. Вид у нее был уставший и встревоженный.
– Ума не приложу, что сегодня на Джейми нашло. Он меня вообще не слушается. Не знаете, из-за чего он так себя ведет?
Элис пожала плечами и посмотрела в окно.
– Может, вчера было полнолуние?
Вероника сердито зыркнула на нее.
– Очень смешно, Элис. Давай-ка посерьезнее. Что мне с ним делать? Я уже все перепробовала, а мне скоро надо уйти.
Тут как раз по коридору прискакал Джейми, визжа и размахивая руками.
– Я самолет. Я самолет. Смотрите. Я самый большой и самый громкий самолет в мире. – Он остановился на секунду, набрал побольше воздуха и так заорал, что у меня в ушах зазвенело.
Вероника схватила его за руку и не отпускала. Но Джейми не переставал прыгать на месте, размахивая свободной рукой, и чуть не дал Веронике по носу. Мне показалось, ей хочется его ударить. Может, она бы и ударила, не будь меня там. Она смело приблизила свое лицо к лицу Джейми.
– Ты не самолет. Слышишь меня? Ты маленький мальчик, хотя должна сказать, сегодня ты ведешь себя как карапуз.
Тут Джейми вырвался из ее хватки и упал на четвереньки.
– Я карапуз. Я карапуз. Смотрите. Я накакал в подгузник вонючими коричневыми какашками. Уааа! Уааа! – Он быстро пополз по коридору в кухню и там продолжил истошно голосить. Загремели кастрюльки и сковородки, на секунду стало тихо, а затем снова начался крик.
Мне вдруг стало ужасно стыдно. Да, это Элис купила конфеты и скормила их брату, но я все видела и не остановила ее. Я тоже виновата. Надо было рассказать обо всем Веронике. Элис, наверное, на всю жизнь бы перестала со мной разговаривать, но все равно это был бы правильный поступок. Сейчас-то уже, конечно, поздно сознаваться. Что сделано, то сделано. Теперь надо просто сидеть и ждать, пока Джейми успокоится.
Вероника села на кровать Элис и спрятала лицо в ладонях.
– Что же мне с ним делать?
– Отправь его в сад, – предложила Элис с милой улыбкой.
Смелый ход. Впрочем, даже я понимала, что Джейми нельзя вести в сад, пока он так взвинчен. И Вероника, ясное дело, тоже.
– Как я его отправлю в сад? Он и так на испытательном сроке, после того как укусил одного малыша на прошлой неделе. И они все не могут простить ему, что он убил Робби Уильямса.
Я в ужасе посмотрела на Элис. Джейми, конечно, сорванец, но не настолько же. Она ухмыльнулась и сказала мне на ухо:
– Спокойно. Так звали золотую рыбку. Джейми спустил ее в унитаз.
Вероника снова зыркнула на нее.
– Это вышло случайно! А они там раздули из этого целую трагедию. Короче, если я отведу его в сад в таком состоянии, его точно исключат, и что мы будем делать? В другой сад его c такой репутацией не возьмут, и тогда мне в сентябре его ни в одну приличную школу не записать.
– Значит, придется ему сегодня дома посидеть, – заметила Элис с любезной улыбкой.
Вероника чуть не плакала.
– Сама знаю. Но мне надо уйти. Что же мне делать, Элис?
Мне опять стало жалко Веронику, но Элис только пожала плечами.
– Понятия не имею. Может, спросишь у папы? Ой, забыла, он с нами больше не живет. Вот я дура.
Я аж ахнула от такой наглости, но Вероника сделала вид, что ничего не слышала. Она вдруг просияла:
– Элис, будь лапочкой, присмотри за Джейми? Мне надо уйти всего на час.
Элис помотала головой.
– Извини, мам. Если воспитатели с ним не могут справиться, чего ты от меня ждешь? Мне всего двенадцать лет. Я бы хотела помочь, но не могу.
Вот ужас-то. С одной стороны, мне очень хотелось помочь Веронике, с другой стороны – я понимала, что тогда Элис на всю жизнь на меня обидится. Цена была слишком высока – особенно теперь, когда страшное дело сделано. Я закусила губу и промолчала.
Вероника грустно посмотрела на Элис.
– Элис, а что, если… – начала было она, но осеклась. И хорошо. Потому что я знала: что бы Вероника ни предложила, Элис бы не согласилась. Вероника тихонько вздохнула. – Не важно. Можешь хотя бы на пять минут его угомонить? Мне нужно позвонить.
Элис не ответила, и Вероника, воспользовавшись моментом, убежала к себе в комнату с телефоном.
Так в разгар каникул я оказалась заперта в крошечной квартирке, где мать шептала в телефонную трубку, сын катался по полу, визжа, пинаясь и швыряясь крышками от кастрюль, а дочь тайком пихала ему в рот очередную порцию конфет с вредными красителями – на тот случай, если действие первой дозы скоро закончится.
До самого вечера шел дождь – нешуточный ливень, который барабанил в окна, а затем ручьями разливался по стеклу, словно снаружи кто-то поливал дом из шланга. Мы вчетвером слонялись по квартире и действовали друг другу на нервы. Мне хотелось выйти погулять, заняться чем-нибудь – чем угодно, но Элис хотела просто сидеть в своей комнате – чем мы и занимались. Мы раз сто сыграли в «Без паники», но веселья от этого не прибавилось. Элис как-то притихла – думаю, даже она была потрясена тем, как Джейми разошелся после красных и оранжевых конфет. (Хотя не настолько потрясена, чтобы перестать его ими подкармливать.)
