– Тебя собачка на прогулку зовёт, – сказал он.
Емеля так торопился, что вытряхнул на пол всё содержимое рюкзака. Телефон, как назло, почему-то оказался на самом дне.
– Я ничего не понимаю! – услышал он тревожный Галкин голос. От волнения она даже не поздоровалась. – Наверное, мы ошиблись в расчётах! Она что-то затевает, но я не понимаю, что! Скорее приходи, может, ты сообразишь!
И она быстро протараторила адрес.
От неожиданности Емеля вспомнил, что он хитрый.
– Такой узор делается обратной петелькой, – спокойно сказал он. – Леска должна продеваться дважды в одно и то же отверстие, и лучше брать цвета парами или по три. Но обязательно с промежутком в один оранжевый и зелёный.
Папа уставился на Емелю, открыв рот.
– Ты о чём? – проговорил он.
– Ты о чём?! – завопила в трубке Галка. – Ты слышал, что я говорю?
– Слышал, – поспешил сказать Емеля. – И вижу, что без моего присутствия не обойтись. Это не телефонный разговор. Я всё понял, выхожу, – как можно спокойнее добавил он и нажал отбой.
– Зато я ничего не понял, – сказал папа. – Ты так увлечён бисероплетением? И даже даёшь выездные консультации?
– Приходится, – скромно сказал Емеля. – Я один узорчик придумал. «Гордиев узел» называется. А девчонки повторить его сами не могут.
– Называл бы уже сразу «Щукинский узел», – заметил папа. – Может быть, прославишь фамилию в почётном деле бисероплетения.
С этими словами он опять ушёл в кухню.
– Почему бы и не бисероплетение? – услышал Емеля мамин шёпот. – Главное, чтобы ребёнок был увлечен каким-нибудь конкретным делом и поменьше задумывался неизвестно о чём! У него скоро начнётся переходный возраст, а при его характере…
«Мама на всё готова, лишь бы я собаку в дом не тащил», – подумал Емеля.
Пяти минут ему хватило на то, чтобы захлопнуть все учебники, проглотить ещё не успевший разогреться обед и выскочить из дому.
Дом, к которому велела подойти Галка, оказался совсем близко. Это была такая же девятиэтажка, как та, в которой жили Щукины.
– Так мы, оказывается, почти соседи, – запыхавшись, сказал Емеля, подбегая к Галке, которая стояла у крайнего подъезда. – А ты похожа на тайного агента, занятого слежкой за…
– Ты вот шутишь, а нам действительно придётся слежкой заниматься! – перебила его Галка.
– Разве я против? – пожал плечами Емеля. – За кем и за чем следить? За твоей собственной квартирой?
– В этом доме не я живу, а Нинель. Я к ней иногда сама на урок прихожу. А сегодня даже специально напросилась. Всё-таки у неё интереснее, чем дома, с Растяпой можно поиграться. Ну вот, а она меня пораньше отпустила, потому что куда-то торопилась. Пока я учебники собирала, ей кто-то позвонил. Она долго ничего не говорила, только слушала, а потом знаешь, что сказала? «Я её не кормила, как вы и велели. В темноте, говорите, и чтобы не бегала? Хорошо. Да, ошейник не забуду. Выезжаем через полчаса!» – Галка быстро взглянула на часы. – Так что сейчас они выйдут.
– И что ты так перепугалась? – удивился Емеля. – Что Тяпу не покормили? Так у неё, наверное, есть специальный распорядок еды.
– Собак не кормят, – сказала Галка, – перед каким-нибудь ответственным событием. Цирковых – перед представлением, поисковых – перед…
– Значит, Нинель ведёт её на поиски?! – воскликнул Емеля. – Но почему она тогда сказала «выезжаем»? Ведь Архангельское в двух шагах, туда не надо ехать.
– В том-то и дело, – согласилась Галка. – Я ничего не понимаю. Если она едет просто по своим делам, то зачем ей Растяпа, да ещё не покормленная, да ещё с ошейником? А когда ничего не понимаешь, то лучше просто взять да и посмотреть, куда она поедет.
Тут ребята увидели, как из самого дальнего подъезда быстро вышла Нинель Петровна. Тяпы рядом с ней не было… Зато в руке у неё была большая чёрная сумка, застёгнутая наглухо.
– Ничего себе… – возмущённо прошептал Емеля. – Получается, Тяпа в сумке?! Она же там задохнётся!
– Вряд ли Тяпа задохнётся в сумке, но нам лучше находиться поблизости, – решительно сказала Галка. – Побежали!
* * *
Хорошо, что у Нинели не было машины. Она направилась к автобусной остановке. Впервые в жизни Емеля с замиранием сердца чувствовал себя в новой роли – сыщика. Новые ощущения всегда интересны – было и страшно, и тревожно, и… Интересно, одним словом. К тому же сильно прислушиваться к своим чувствам он не успевал: ему надо было прикрывать Галку. Сам он для Нинели был посторонним, одна-единственная встреча в парке ей вряд ли запомнилась, а вот Галка не должна была попасться ей на глаза. Иначе слежка оказалась бы просто провальной.
Это занятие оказалось трудным. Во-первых, надо было приблизиться к остановке как раз в тот самый момент, когда уже подойдёт автобус. Не торчать же рядом с Нинелью слишком долго. Во-вторых, нельзя было войти в автобус вместе с ней. А значит, надо было как-то проскочить в заднюю дверь.
Эта задача представлялась Емеле нелёгкой. Ведь в заднюю дверь можно только выходить, а входят все через переднюю, и водитель за этим следит…
«Хорошо, что Москва всё-таки не пустыня и не тундра, – подумал Емеля. – Бедуинам и эскимосам следить друг за другом ещё труднее».
Проскользнуть в заднюю дверь, пока из неё выходили пассажиры, оказалось нетрудно. Может быть, им просто повезло – водитель отвлёкся…
– Где ты научился так ходить? – восхищённо шепнула Галка, когда они с Емелей уже были в автобусе. – Скользишь, как тень от самолёта по земле!
– Вообще-то, – смущённо ответил Емеля, – я этому не учился. Просто само получилось. Как там Тяпа в сумке? – тут же вздохнул он. – Не очень твоя Нинель добросердечная, раз упрятала собаку в этот мешок! И как ты с ней занимаешься?
– Да мы же только уроком и занимаемся, откуда мне знать о её добросердечности? – пожала плечами Галка.
– Значит, твои родители не должны были оставлять тебя на такую мегеру.
– Да я уже совсем самостоятельная, – махнула рукой Галка. – Могла бы и одна остаться. А Нинель они попросили просто так – помочь, если что-нибудь случится.
– Случилось! – усмехнулся Емеля. – Твоя помощница сокровище ищет. А ты ей в этом помогаешь. Всё перевернулось с ног на голову, да ещё в таком интересном виде.
Автобус миновал Архангельское, переехал Кольцевую дорогу и уже катил по Москве.
– Интересно, куда она нас всех завезёт? – прошептал Емеля. – Домой-то мы хоть вернёмся? Хорошо, что в город въехали. Ясно, что хотя бы судьба Муму Тяпе не грозит.
– Такой юмор я не понимаю, – сказала Галка.
– Что тут непонятного? Чёрный юмор, жанр такой.
– Глупый жанр.
Емеля молча согласился. Что касается глупых мыслей, то их уж точно сначала обдумывать надо, тут и сомнений быть не может. Если бы он хорошенько подумал, никогда бы не ляпнул про Муму. Теперь даже вспоминать об этом не хочется.
– Конечная остановка! – объявила кондукторша. – Станция метро «Тушинская».
– Значит, путешествие продолжается, – заметил Емеля. – Ещё и на метро покатаемся. А бедненькая Тяпочка совсем укачается, как космонавт в центрифуге.
Но Нинель в сторону метро не пошла. Она обогнула здание станции и направилась вдоль железнодорожных путей. От вида рельсов, ржавых труб, перепачканных мазутом шпал, – от всего этого промышленного пейзажа на душе у Емели стало тревожно. Он даже боялся признаваться самому себе в своих плохих предчувствиях. Зачем тащить собаку в закрытой сумке на пустынные железнодорожные пути? Не хотелось отвечать на этот вопрос… Да и следить стало труднее. На всей тропинке вдоль железнодорожного полотна была одна только Нинель. Правда, вдалеке виднелось несколько человек, идущих навстречу, но это не спасало ситуацию. Выскакивать на открытое пространство ребятам было нельзя. Один лишь поворот головы Нинели – и слежка будет раскрыта.
– Придётся опять спортом заниматься, – сказал Емеля. – Как только она скроется вон за той будкой, побежим изо всех сил следом. Чтобы не упустить её из виду.
– Не споткнись только, – не забыла подсказать Галка. И хихикнула: – Ты здесь никаких веток между собой не связывал?
– Твой юмор хоть и не чёрный, но такой же глупый, – отмахнулся Емеля.
На этот раз он бежал быстрее, чем Галка. Но и устал быстрее.
– Ты… стайер… – запыхавшись, еле выговаривая слова, объяснил он. – А я… спринтер. Могу очень быстро бежать, но… мало…
– Ты только не усовершенствуй обе свои способности, – улыбнулась Галка. – А то в будущем сделаешь несколько стремительных прыжков и рухнешь без сил.
Сама она дышала ровно, как спящая кошка.
– Местечко… – всё ещё задыхаясь, огляделся Емеля, – подходящее… для всяких… тайничков. Можно хоть посреди белого дня клады выкапывать, никто не заметит. И метро рядом, и дома, а место пустынное. Интересно, почему это?
