В-третьих, посреди леса буквально в одночасье вырос замок. Нет, это не оговорка. Его не строили, не возводили – просто вырос. Ещё вчера не было, а сегодня взял да и появился. И вот это оказалось самым страшным. Потому что когда Оглобля, не веря собственным глазам, приблизился к замку и потрогал высокую каменную стену, которой тот был обнесён, с ним случилось что-то непонятное. Тело налилось смертельной слабостью, в глазах потемнело, а в голове стали возникать странные картины и видения. Сплошная темнота, в глубине которой мелькают тусклые багровые огни… Сцены с участием многоликих кошмарных тварей, чьи несчитанные руки-щупальца тянутся к бедному лешему… И ещё что-то такое виделось, чего он, леший, передать не в состоянии – словарного запаса не хватает.
Но что Корней чувствовал точно: ещё несколько минут у стены замка – и он не сможет уйти. Он просто умрёт в этом страшном месте. Но сначала сойдёт с ума…
В ту ночь он бежал, куда глаза глядят. Бежал без оглядки, дрожа и всхлипывая от ужаса. Но беда в том, что податься, в общем, было некуда. Профессиональный леший дальше леса убежать не мог. А лес был насквозь пропитан страхом. За каждым кустом мерещился зверечеловек. В каждой ветке чудилась зелёная чешуйчатая рука.
И когда ужас окончательно стал непереносимым, Корней решился.
В разных концах леса у него были тайники. Теперь он вспомнил, что в одном из них с незапамятных времён хранится нетронутая бутылка вина. Её когда-то забыли вусмерть пьяные туристы, приехавшие на пикничок. После них осталась загаженная полянка, на которой валялся всякий мусор, в том числе недоеденные припасы…
Прокравшись к тайнику, Оглобля извлёк бутылку, аккуратно снял пластмассовую пробку и залпом выпил вино. Для храбрости, и вообще… Не выливать же! Тем более что от времени «Солнцедар» просветлел и облагородился. Сполоснув бутылку, поддатый леший прочёл одно за другим три заклинания. При помощи первого он уменьшился в размерах и пролез в тару. После второго пробка плотно закупорила горлышко. А выслушав третье, изнутри, бутылка сама собой поднялась в воздух, долетела до ближайшего водоёма, коим оказался безымянный ручей, и плюхнулась на дно.
Там и пролежал несчастный леший до тех пор, пока рука сына эфира не извлекла сосуд на поверхность.
Торопливо записывая показания Оглобли, Фёдор искоса поглядывал на товарищей. Лефтенант вёл себя предсказуемо: какие бы странные вещи ни рассказывал леший, ни один мускул на строгом лице не дрогнул. Валькирия слушала с полузакрытыми глазами, время от времени кивая – интересно, чему? А вот Мориурти…
Фёдор воспринимал профессора как-то не всерьёз. Вроде бы мировое светило, но, с другой стороны, ведёт себя несолидно. Молодится, косит под рубаху-парня, не упускает случая выпить и нахамить… Но сейчас Фёдор вдруг увидел другого Мориурти. Слушая Корнея, тот энергично подался вперёд, взгляд зажегся исследовательским пылом, – короче, недюжинный интеллект заработал на всю катушку, препарируя и оценивая информацию.
Сам Фёдор пока что ни черта не понимал. Но он чувствовал, что ужас, пережитый лешим, каким-то образом связан с его собственным кошмаром. Там зверелюди, тут монстр позорный – в обоих случаях сверхъестественные твари…
Закончив рассказ, леший умолк и понурился.
– И долго вы просидели? – спросил Лефтенант.
– Дык ить кто его знает… Часов нет… Надо полагать, лет десять…
– Значит, примерно десять лет назад у вас в округе невесть откуда взялись монстры, и сам собой из-под земли вырос какой-то замок?
– Выходит, так.
– А может, вам это всё померещилось? – вкрадчиво спросил Лефтенант. – Сами же говорите, мох покуривали, на травку подсели…
Леший рванул на груди засаленный полушубок.
– Обижаешь, начальник! – сдавленно сказал он. – Да у нас любого зверя в лесу спроси…
– Субъективно не врёт, – неожиданно поддержала Валя-Кира. – Я чувствую. Опять же: ну, один раз накурился и увидел чертовщину, другой раз… Но речь-то идёт о системных наблюдениях всякой небывальщины в течение довольно долгого времени. Я правильно поняла?
– Очень даже правильно! – истово произнёс Корней, благодарно глядя на заступницу.
– А о чём говорили фантомашки из леса? Ну, когда их допрашивал кардинал? Они тоже говорили про каких-то монстров, про какой-то местный ужас, – напомнила Валя-Кира.
– Десять лет, – невпопад сказал вдруг Лефтенант, и задумался.
Пользуясь паузой, в Корнея вцепился профессор. Его вопросы касались таинственного замка. Как он выглядел? Кто его воздвиг? Известно ли, кому принадлежал? Что говорили в лесу по поводу неожиданного появления замка – может, были хоть какие-то домыслы?..
На все вопросы леший отвечал отрицательно: не в курсе, не слышал, а хрен его знает… Что касается внешности замка, то Корней незатейливо описал его как «высокий такой, большой дом с башенками, с чёрной крышей, а вокруг четырёхугольная стена из крупного тёсаного камня…». При слове «стена» его начало запоздало трясти.
– Ну, будет, будет, – жалостливо сказала Валя-Кира, гладя патлы в колтунах материнским жестом. – Всё кончилось, мы тебя не обидим. Намёрзся, небось, за десять лет на дне, в бутылке-то…
Леший всхлипнул и уткнулся нечёсаной головой в девичье плечо. «А сердце доброе, ёксель-моксель», – с тихой радостью отметил Фёдор.
– Ну-с, информации очень мало, – бодро сказал профессор. – Но кто бы ни был строитель и хозяин замка, о безопасности он позаботился основательно. Если приступ слабости и кошмарные видения нашего друга Оглобли не случайность, то – что? Каждый, кто касается замковой стены, испытывает мгновенный парализующий приступ депрессии, напрочь лишающий воли, сил, желаний… Словом, становится лёгкой добычей. Интересный способ. А каким образом?..
Забрав бородку в кулак, Мориурти уставился в синее небо, словно рассчитывал найти подсказку между облаками.
– Не напрягайтесь, профессор, – усмехнулся Лефтенант. – Узнаем на месте.
– То есть?
– В рамках исследования зоны мы можем посетить замок, и разобраться, что там к чему, – отрубил полковник. – В задание экспедиции такой визит полностью укладывается.
– А действительно! – вскричал профессор. – Блестящая мысль! Посмотрим, пощупаем, разберёмся! Заодно и с монстрами познакомимся. Дьявольски интересно…
Леший переводил испуганный взгляд с Мориурти на Лефтенанта.
– Это вы что удумали? – боязливо спросил он. – Это вы хотите в тот замок?..
– Обязательно, – подтвердил полковник. – А ты будешь у нас проводником.
Реакция лешего была быстрой и решительной. Первым делом он показал контрразведчику и профессору кукиш. Затем уменьшился в размерах и полез в бутылку. Валя не удержалась от восклицания. Фёдор вскочил на ноги, роняя протокол. Лефтенант лишь усмехнулся.
– А пробка-то! – ехидно сказал он. – Чем закупориваться будешь, родной? Фёдор наш, чтобы тебя вызволить, всю пробку порезал. Так что либо ищи другую, либо лезь обратно.
Поразмыслив, Корней нехотя выполз наружу и принял обычные размеры.
– Твоя взяла, начальник, – угрюмо сказал он.
– Вот и славно, – подхватил Лефтенант. – Отведёшь нас в замок – и свободен, как птица в полёте. И, само собой, внакладе не останешься.
Быстро прикинули маршрут. По словам лешего, идти можно двумя путями. Первый, напрямик, был самым коротким, но проходил через деревню Поросячий Угол, посещать которую Оглобля наотрез отказался. Лешему западло. Второй путь деревню огибал, шёл исключительно лесом, но был длиннее. Потеря времени, что нежелательно. А дорога и без того намечалась неблизкая. Полковник нашёл соломоново решение.
– Пойдём коротким путём, – сказал он. – А придём в деревню, будешь прятаться в сосуде…
На том и порешили. Бутылку Лефтенант убрал в свой рюкзак. Фёдор проводил её грустным взором, но спорить с командиром не стал.
Наскоро позавтракали, причём леший категорически отказался от бутербродов с чаем – лишь похрустел желудями, которые собрал прямо здесь. Впрочем, по его словам, за последние десять лет есть он как-то разучился, так что теперь надо восстанавливать навыки. Фёдор выполнил давешнее обещание – навестил дубов-великанов. Они побеседовали на экологические темы, а заодно осудили местных дятлов, не в меру энергично долбивших дубовую кору. Потом экспедиция тронулась в путь.
Идти по лесу с Корнеем было удобней и проще, чем без него. Шагая впереди, леший находил еле заметные тропинки, отпугивал змей, уберёг профессора от падения в заросшую травой и корнями яму. Но особенную заботу Оглобля проявлял о Вале – видимо, почувствовал в баронессе-колдунье родственную душу. Ревновать к лешему было бы верхом идиотизма, поэтому Фёдор только умилялся.
И, конечно, как нельзя кстати было звериное чутье Корнея. Опасность он ощущал за версту, что и доказал ещё до обеда.
В какой-то момент леший остановился так резко, что идущий следом профессор тюкнул его носом в затылок. Профессора, в свою очередь, тюкнул полковник и зашипел от боли. Валин модельный носик был спасён благодаря Фёдору – успел придержать за плечи и даже слегка прижал девичью спину к груди.
