И, конечно, как нельзя кстати было звериное чутье Корнея. Опасность он ощущал за версту, что и доказал ещё до обеда.
В какой-то момент леший остановился так резко, что идущий следом профессор тюкнул его носом в затылок. Профессора, в свою очередь, тюкнул полковник и зашипел от боли. Валин модельный носик был спасён благодаря Фёдору – успел придержать за плечи и даже слегка прижал девичью спину к груди.
– Тихо вы! – прошипел Оглобля. – Растрещались тут…
– Что случилось? – одними губами спросил Лефтенант.
– Этот впереди…
Кто такой «этот» можно было не спрашивать. Подобную дрожь в голосе лешего могло вызвать лишь присутствие зверечеловека.
– Далеко, близко?
– Близко…
В руках у полковника блеснул пистолет. У Фёдора тоже блеснуло.
– Стариков и женщин в тыл, – беззвучно скомандовал полковник.
Зажав рот возмущённому профессору, Фёдор пихнул его к себе за спину. Туда же бережно переместил Валю. Корней, дрожа челюстью, отступил сам. Теперь можно было спокойно воевать.
И в этот миг впереди по курсу, совсем рядом, раздался чей-то крик. Это был крик смертельного ужаса и полной безысходности. С таким криком бросаются на амбразуру или ложатся на плаху, что, с точки зрения последствий, одно и то же. И, словно в ответ, прозвучало рычание – низкое, утробное, глумливое.
Не сговариваясь, Лефтенант и Фёдор кинулись вперёд. На пути стеной стоял густой дикий шиповник. Офицеры вломились в него, как танки, оставляя на ветках клочья одежды. А были ещё и шипы… Фёдор нехорошо выругался и мимолётно пожалел, что не носорог.
Картина, открывшаяся за кустарником, была достойна классического сериала «Унесённые монстром».
На лесной прогалине, попирая траву и мох, стоял зверечеловек. Впрочем, термин лешего оказался весьма приблизительным. Чудовище напоминало человека лишь очертаниями огромной фигуры и прямостоянием. А вот зверского в нём было предостаточно: лошадиная морда с зубами крокодила, по-змеиному чешуйчатая кожа, и когтистые лапы, как у медведя. С головы твари свисали неопрятные косицы, придавая несомненное сходство с известным рэпером Яафроафриканцем. Яафроафриканец тусовался на канале «Чувак-ТВ» и прославился нереальными дредами, за которые стал почётным гражданином острова Ямайка…
Чудовище медленно обернулось на шум. В вытянутой лапе извивался взятый за грудки человек. Другая лапа повисла над головой, словно монстр собрался оскальпировать страдальца.
– Стой, стрелять буду! – крикнул полковник.
Но тварь и так стояла. А стрелять было опасно: где гарантия, что не попадёшь в жертву? Так что команду полковник отдал вхолостую, и монстр это понял. Во всяком случае, он издевательски расхохотался. Прикрываясь человеком, словно щитом, чудовище неторопливо направилось к офицерам.
Неожиданно Фёдор ощутил привычное жжение в районе безымянного пальца левой руки. Он не удивился. И так ясно, что пощады от монстра ждать нечего… Яшмовый талисман сигналил: «Бей первым, Федя!»
Сын эфира почувствовал небывалый прилив бодрости и отваги. Дух великого Хаудуюдуня ударил в голову. Показалось, что седенький Суй Кий бесплотно стоит за плечом и жестами показывает, куда бить в первую очередь.
– Не стреляй, командир, – сказал Фёдор сквозь зубы, – я сам с этим разберусь, ёксель-моксель…
Лефтенант с сомнением посмотрел на бойца. Потом с отвращением на чудовище.
– Попытка не пытка, – буркнул он. – Ладно, иди. Если что, я прикрою.
Как он собирался осуществлять прикрытие в этой ситуации, было неясно. Однако воодушевлённый моральной поддержкой начальника, боец смело шагнул навстречу монстру. Он жалел лишь о том, что густые заросли кустарника не позволят Вале увидеть предстоящий поединок.
Глава восьмая
Зона для Робинзона
Первое правило каждой драки – вывести противника из себя. Достигается это разными способами. Фёдор выбрал самый простой.
– Слышь, ты, козёл, отпусти человека, – мирно сказал он. – Поговорим по-мужски, один на один. Или дрейфишь, баклан недоделанный?
Монстр, однако, не обиделся. Он ухмыльнулся и свободной лапой сделал непристойный жест, что очень не понравилось Фёдору.
– А за такие телодвижения можно и схлопотать, – заметил он. – Тебя в детстве папа с мамой не учили, что хамить нехорошо? Хотя какие у тебя папа с мамой… Такие же монстры позорные.
Монстр засопел. Упоминание родителей в оскорбительном контексте ему точно не понравилось. Заметив это, Фёдор продолжал с удвоенной энергией.
– И какой хозяин тебя только на работу нанял, – задумчиво сказал он. – Морда ящиком, руки крюки, душонка трусливая… Над собой поработать не хочешь? А то ведь к зеркалу и подойти-то стыдно, небось… Отпусти мужика, урод! – неожиданно заорал он.
Монстр вздрогнул. Маленькие красные глазки, усугублявшие общую мерзость облика, уставились на бойца с тупой ненавистью. Достал его Фёдор, достал.
– Ну, всё… – отчётливо проскрежетала тварь.
С этими простыми словами она, словно цыплёнка, отшвырнула полузадушенную жертву и ринулась на сына эфира. Тот и пистолет не успел достать. Хотя и не пытался. План борьбы у Фёдора был иной. Среди многочисленных приёмов Хаудуюдуня русскую душу особенно грел один под названием «Подсобный предмет, несущий врагу временную недееспособность». В соответствии с канонами приёма Фёдор краем глаза присмотрел под ногами замечательную дубину. Теперь оставалось схватить и обрушить её на череп неприятеля. Фёдор так и поступил.
– Зацени! – посоветовал он монстру от всей души.
Нельзя сказать, что приём оставил чудовище равнодушным. Судя по трубному реву, оно приём очень даже заценило. Однако эффект оказался не совсем тот, на который боец рассчитывал. Череп уцелел, зато дубина сломалась. «Коленвал бы сюда…», – запоздало подумал Фёдор.
Тем не менее, монстр на пару секунд был выбит из колеи. Пользуясь моментом, сын эфира перешёл врукопашную и обрушил на противника град ударов. Каждым ударом можно было бы сокрушить стену в полкирпича. Однако организм твари оказался на редкость прочным. Она лишь крякала, организованно отступая под натиском Фёдора. А потом и сама перешла в контратаку.
Теперь отступал Фёдор. Перед лицом мелькали кошмарные лапы, в уши лез утробный рык, нос тревожил гнусный запах чешуйчатой шкуры. Но Фёдор хладнокровно отводил или отбивал удары, или просто уклонялся и вообще не терял головы. На тренировках Суй Кий и не так гонял. Только теперь боец до по-настоящему оценил исполненный мудрости жест наставника, посредством которого тот изложил народную китайскую истину: «Тяжело в учении – легко в бою».
Но как пригодился бы коленвал…
Полковник Лефтенант испытывал затруднение.
Как руководитель экспедиции, он должен был вступить в бой, и на пару с Фёдором завалить упрямую тварь. Но делать этого не собирался. Была на то веская причина. Да и по чисто техническим соображениям вклиниться в поединок он не мог. Сам недурной рукопашник, Лефтенант просто не поспевал за темпом движения дерущихся. Монстр двигался молниеносно, Фёдор был ещё быстрее. Вломившись в схватку, полковник имел шансы нахватать плюх с обеих сторон. По этой же причине нельзя было стрелять. Лефтенант с невольным раздражением думал, что по своим бойцовским качествам никто из гвардейцев инквизиции с Фёдором и близко не стоял.
А как человек со спортивной жилкой, полковник следил за боем с невольным азартом. Это был Бой с большой буквы, достойный сериала «Ядрёный кулак». Герои древних мифов Ван Дам и Джеки Чан обзавидовались бы. Вот только неясно пока, на кого ставить…
Услышав за спиной лёгкий шум, Лефтенант резко обернулся. Через пролом в кустарнике к месту поединка просочился арьергард экспедиции: Мориурти, Валькирия и Корней.
– Вы что тут делаете? – прошипел полковник. – Я где велел находиться?
– Да ладно, – отмахнулся профессор. – Не будьте формалистом. Считайте, что мы тянемся к руководству…
Обернувшись к полю брани, он с удовольствием добавил:
– Во дают!
На самом деле поединок сам по себе профессора не интересовал. Его интересовал Фёдор.
Как биолог, профессор вполне представлял границы физических возможностей человека. И теперь он с нарастающим удивлением следил за действиями сына эфира. То, что вытворял Фёдор, переходило всякие границы. Даже с учётом природной силы и натренированности. Даже с учётом стресса, вызванного лютой опасностью… Впрочем, если принять некоторые стимуляторы… Да нет, ерунда: откуда им тут взяться? И когда бы Фёдор успел их принять? Опасность возникла абсолютно неожиданно…
Непростой парень этот боец, очень даже непростой. Весь в непонятках, как рождественская ёлка в игрушках. Дважды чудом избежал смерти. Кто на него охотится? Почему? Каким образом Фёдору так везёт? Или причина не в обычном везении? Случайно или нет зверечеловек возник на пути экспедиции?
