Филиппу пришлось положить Малыша на крыльцо, чтобы отпереть дверь, но Малыш не проснулся. Он спал, пока Филипп нёс его по лестнице, раздевал, надевал на него пижаму…
Сам Филипп чуть было не заснул тут же рядом с ним, но вспомнил, что он отвечает за себя, Малыша и дом. Поэтому он спустился в подвал и проверил, выключен ли свет. Потом убедился, что огонь в печи в гостиной потух, попробовал, заперта ли входная дверь и окна. Всё оказалось в полном порядке, можно ложиться спать. Как он ни устал, а всё же вспомнил, что надо завести будильник.
Он поставил его на стул прямо под ухо, чтобы точно услышать. Вспомнил, что не выучил уроки, и тревожно подумал, что же он скажет завтра в школе и куда денет Малыша. Про это надо было подумать прямо сейчас, но от усталости мысли прокручивались в голове, не сцепляясь в рассуждения.
«Я подумаю об этом завтра», – сдался Филипп и тут же заснул.
В доме было тихо. И он никому не собирался сообщать, что в нём спят крепким сном двое очень уставших мальчишек.
Утром Филипп будильника не услышал, хорошо хоть Малыш проснулся. Он сел в кровати и позвал: «Мама!» Никто не ответил. А сам Малыш не знал, приснилось ему про маму и больницу или это вправду случилось.
Он босыми ногами прошлёпал в спальню, обе кровати стояли застеленные. «Значит, не приснилось», – подумал Малыш. Он пошёл назад к брату. Филипп всё спал. «Вот хорошо, что я поехал с ним домой, – подумал Малыш. – Иначе что б с ним стало?»
– Ты не забыл, что тебе в школу? – строго спросил он. – А ещё большой мальчик! Вставай сию минуту, а я пошёл включать плиту!
Он собрал одежду в ком и отправился одеваться на кухню, там было теплее всего. Малыш включил плиту на единичку. Мама всегда варит себе кофе, но Филипп, наверно, не будет. Спустился Филипп тоже с комом одежды.
– Сварим по яйцу, идёт? – сказал Филипп. – Теперь давай думать. Ты считаешь, мне сегодня в школу надо идти?
– Конечно! Ты сам говорил, что боишься пропускать, а то будешь знать меньше остальных. Но если хочешь, можем остаться дома, это всегда приятно.
– Нам надо съездить в магазин и предупредить, что мама не придёт. Значит, все меня увидят, а не идти в школу, если здоров, стыдно.
– Ну нет, я не хочу сидеть дома один, – сказал Малыш.
– Ты не будешь сидеть дома один, – ответил Филипп. – Но давай подумаем об этом в автобусе. До него ещё полчаса. Может, помоем посуду? А то мы вчера бросили грязную.
– Лучше оставим это развлечение на вечер, – предложил Малыш.
Мытьё посуды на пару со старшим братом он считал приятным развлечением.
– Что-то в этом есть, – ответил Филипп. – Я пойду соберу портфель и проверю, везде ли у нас порядок.
– Не везде. Мы постели не убрали, – сказал Малыш.
– Не страшно, в доме только мы. Слушай, мне надо написать записку на фабрику, чтобы они папе позвонили.
Филипп написал записку, сложил портфель и снова посмотрел на Малыша.
– Ты оделся? А где твои варежки? Ой, мокрые! Что ж ты их вчера не положил сушиться?
Тут он сообразил, что это он сам забыл про варежки, Малыш заснул ещё по дороге домой.
– Угу, идти в этих грязных мокрюшках ты не можешь, – сказал Филипп. – У тебя есть другие варежки?
– Мама обещала связать, когда у неё будет время, – ответил Малыш.
Филипп порылся в папином ящике и вытащил пару перчаток.
– Держи. Они тебе великоваты, но с голыми руками идти нельзя, сегодня мороз.
– Понятно, – кивнул Малыш, разглядывая свои огромные сегодняшние варежки. – Зато места в них много.
– Вот шарф, – продолжал Филипп. – Готов?
– Я да. А ты? – спросил Малыш.
Нет, Филипп ещё не оделся. А одевшись, он ещё пошёл проверить, выключена ли плита, потом запер дверь и убедился, что убрал ключи в рюкзак. Наконец они сели в автобус, и тут Филипп вспомнил:
– Ой, Малыш, мы бутербродов на завтрак не взяли!
– Ничего страшного, – успокоил его Малыш, – я не голодный.
В магазине их встретил хозяин, взмыленный и встревоженный.
– Ужас сколько дел! – пожаловался он, не отрываясь от работы. – Ума не приложу, как мы справимся с этой предрождественской горячкой. А куда вы дели свою маму? Надеюсь, сегодня она приехала на автобусе? Я вчера сказал ей, что хватит ездить на велосипеде, надо оставить его до весны.
– В том-то и дело, – сказал Филипп, – что вчера она упала, свалилась с дороги и теперь в больнице.
– У неё очень болит голова и нога, – добавил Малыш.
– Что вы такое говорите? – ахнул хозяин. – Какое несчастье! Какой ужас! Да ещё под Рождество! Что же я буду делать? Попробую найти кого-нибудь в помощь, но это нелегко.
– Наверно, я мог бы помочь, – сказал Малыш.
– Ой, бедный, – покачал головой хозяин. – Нет, знаешь, сейчас это будет не очень кстати, тут дым коромыслом, сам видишь. Да-а, ну и ну. Я желаю вашей маме поскорее выздороветь и чтобы всё у неё быстро прошло.
– Мы зайдём днём за продуктами, – предупредил Филипп. – Но попросим записать в долг, мама не успела дать нам денег.
– Не волнуйтесь, запишем в долг, – пообещал хозяин магазина. – Так, держите по яблоку. Ой, опять телефон звонит, я скоро с ума сойду. До свидания, ребята.
– Он не подумал сказать, что я могу остаться здесь, – проговорил Малыш и откусил большой кусок яблока.
– Да, – согласился Филипп. – Значит, пойдёшь со мной.
– В твою старшую школу?
– Ну да, – сказал Филипп. – Во время уроков ты будешь гулять, а на переменах приходить ко мне погреться. Я даже не знаю, как быть. Ты же не можешь ходить со мной на уроки.
– Нет, Филипп, – огорчился Малыш. – Я же без Щепкина сегодня, забыл его из-за этих варежек.
– Ещё неизвестно, понравилось ли бы Щепкину в школе, – ответил Филипп, замявшись.
– Неизвестно, – кивнул Малыш.
Он и сам был не уверен, что ему так сильно понравится в школе у Филиппа.
У ворот школы Малыш увидел много больших мальчиков и больших девочек, все они шли учиться.
– Я постою здесь, пока они все не пройдут, а потом буду играть на этой площадке, хорошо? – сказал Малыш.
– Отлично, но я побуду тут с тобой до самого звонка, – ответил Филипп благородно, хотя ему наверняка хотелось пойти к приятелям и поболтать с ними до уроков. – Дай честное слово, что ты никуда с площадки не уйдёшь, – сказал Филипп. – А то где мне потом тебя искать?
– Я буду здесь, – ответил Малыш.
Тут прозвенел звонок, и все потянулись в школу.
– Ну, гуляй тут и ругай меня, а то я ни одного урока не сделал, – проговорил на прощание Филипп.
– Лучше сразу об этом скажи, – предложил Малыш.
– Придётся, – согласился Филипп, затесался в толпу школьников и исчез.
Малыш дождался, пока во дворе никого не осталось, и вошёл в ворота. Из-за внезапной тишины двор казался странно большим. Малыш взглянул на окна. Ученики входили в классы. «Интересно, где сейчас Филипп?» – подумал Малыш. Ему бы хотелось это знать. Тогда бы он смотрел на нужное окно и знал, что там Филипп.
В ворота вбежал мальчик, на всех парах пересёк двор и влетел в школу. «Опаздывает», – подумал Малыш. Стоять в центре двора было неуютно, потому что тогда двор казался бескрайним. Малыш решил держаться поближе к ограде. Наверно, вдоль неё можно весь двор обойти? Будет целое небольшое путешествие. Только идти надо побыстрее, напомнил себе Малыш, иначе ноги мёрзнут, а ему тут целый день гулять. За вычетом перемен – Филипп сказал, чтобы на переменах он заходил в школу, греться.
Малыш пустился в путь. Сперва он шёл вдоль ограды. Набрёл на большой навес. Тут под крышей стояли велосипеды и несколько самокатов. Вот бы ему разрешили взять такой самокат, уж он бы накатался! Весь двор бы объездил! Ну хорошо, ладно, брать нельзя, но думать так понарошку ведь можно. Вот он берёт самокат, лихо отталкивается ногой…
Он, кстати, мог бы санки с собой захватить, если бы наперёд подумал, и Щепкина взять, если б не забыл. Про Щепкина неизвестно, конечно. Он Филиппа побаивается, говорит, слишком большой. А в школе все такие же большие, как Филипп, а некоторые ещё больше. Вдруг бы Щепкин оказался посреди двора, когда открываются двери и выходят ученики. Он бы очень испугался.
Малыш обошёл весь двор вокруг. И теперь решил пересечь его наискось. Отважиться на такое было страшно, ведь надо будет бежать через середину. «Всё равно я сделаю это, – сказал себе Малыш. – На старт, внимание, марш!» – скомандовал он себе и припустил вперёд. Но, добежав как раз до середины, он увидел, что взрослый мужчина входит в ворота. «Прячемся за велосипедным навесом», – мелькнула у Малыша спасительная мысль. Но он здесь, а навес – там.
Малыш замер посреди двора и стал внимательно рассматривать свои ботинки. Если он не будет дышать, возможно, чужой мужчина вообще не заметит его. Не тут-то было. Мужчина направился прямиком к нему. Приветливо улыбаясь, он спросил:
