Гарри. — У меня нет выбора. Я должен был бы простить вас, даже если бы вы были полностью ответственны за её смерть, а вы не были. Я по-прежнему считаю, что вы сыграли бо́льшую роль в попытке спасти её, чем в её смерти.
«Он этого не понимает. Он действительно не понимает. Он ещё не осознал и, вероятно, не осознает в течение несколько лет».
По крайней мере, Северус сделал всё возможное. Наверное, было даже лучше, чтобы мальчик пока не обдумывал всё до конца. И ему ещё предстояло пройти через многое в этом разговоре.
— В любом случае, почему вы вообще сказали мне об этом? — спросил Гарри.
Это было такое же хорошее начало, как и любое другое.
— Я хотел, чтобы ты знал об этом, потому что это имеет отношение к… просьбе… У меня к тебе есть просьба. Но… я не уверен, должен ли я просить тебя сейчас или подождать, когда у тебя будет время обдумать.
Мысль о том, что Снейп может быть в чём-то не уверен, была явно странной.
— На самом деле я планировал вообще об этом не думать, — пробормотал Гарри.
Северус нахмурился, глядя на него.
— Ты не должен…
— Послушайте, это просто сделает меня несчастным, понимаете? Это так же, как и все другие глупости, которые пошли не так в моей жизни. Не могли бы вы просто забыть об этом?
— Ты не можешь вечно убегать от этих вещей, Гарри.
— Ну хорошо, — Гарри нахмурился. — Я могу попробовать. — Затем его лицо прояснилось, и он слегка улыбнулся. — В любом случае, что вы за слизеринец? Вам же, чёрт возьми, выгодно, чтобы я какое-то время игнорировал это.
«Так и есть», — покачал головой Северус. Возможно, Гарри действительно был прав. В любом случае, ни один из них ничего не мог поделать с прошлым.
— Язык, Гарри, — рассеянно одёрнул он.
Гарри всегда мог сказать, что не хотел этого.
— Прошу прощения, — сказал он с озорным блеском в глазах. — Это в ваших же интересах. Но вы всё ещё ведёте себя как тупица.
— Слабоумный, — поправил Северус.
— И это тоже, — ответил Гарри. Заметив, что Северус нахмурился, он быстро продолжил: — В любом случае, о чём вы хотели меня попросить? Ведь всё это из-за вашей просьбы, да?
— Отчасти — да.
— И?
Северус глубоко вздохнул, застыв на месте, хотя его так и тянуло снова начать расхаживать по комнате. В конце концов теперь не то чтобы неподходящий момент, хотя и не совсем подходящий.
— Я уже упоминал, что я… хотел завести семью, — начал он, — и как в своём высокомерии и гордыне упустил этот шанс. Я… надеялся… что ты можешь стать моим вторым шансом.
Гарри уставился на него, чувствуя, как заколотилось сердце.
— Вы… я… я не понимаю, — наконец сказал он. — Ч-что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, Гарри, что хочу сына. Что хочу, чтобы ты был моим сыном. Если… если ты позволишь, я бы хотел официально усыновить тебя.
Гарри продолжал пристально смотреть на него.
«Он хочет, чтобы я был его сыном. Типа, сын, сынок? Как будто мы отец и сын?»
— Вы… не… пожалуйста, не шутите так, — наконец сказал он. — Вы не можете… — он замолчал, чувствуя, как глаза начинает щипать.
«Это невозможно. Это чёртово зеркало просто внезапно нашло дорогу в мои сны или что-то в этом роде».
В любую минуту это могло обернуться кошмаром.
— Я не шучу, Гарри. Я абсолютно серьёзен. Я знаю, что я не… не самый лучший человек в мире и определённо не стану самым лучшим отцом, и ты не очень хорошо меня знаешь на самом деле, но у тебя… у тебя нет семьи, как и у меня. И я надеялся… — Он покачал головой.
«Очень красноречиво, Северус. Что ты мямлишь?»
— Я говорю серьёзно, Гарри. Я хочу быть твоим отцом. Я хочу, чтобы ты был моим сыном.
«Разве я не должен сейчас упасть в обморок?» — подумал Гарри, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. В любом фильме, или в любом более добром мире, он уже потерял бы сознание.
— Ты можешь обдумывать это сколько угодно, — наконец сказал Северус. — И я не жду, что ты вообще это примешь. Всё может просто идти в том направлении, в котором шло, я не буду на тебя давить…
«Ты всё ещё мямлишь, Северус».
— …и ты, конечно, можешь остаться в общежитии, как твои одноклассники, но провести со мной Рождество и лето.
«А теперь ты уговариваешь. Просто заткнись и дай ребёнку подумать».
Он должен был убедиться, что правильно истолковал реакцию мальчика на зеркало, что Гарри действительно хотел этого. Но надежды не питал. Вероятность того, что Гарри согласится, всё ещё казалась крайне низкой.
«Ради всего святого, он знает меня всего три месяца!»
Впрочем, в этом не было ничего необычного.
«Просто дай ему подумать».
Но это было действительно трудно сделать, когда Гарри смотрел так, словно у него было две головы.
— Вы… вы серьёзно? — наконец заговорил мальчик.
Северус просто кивнул, сердце бешено колотилось в груди.
— Почему?
И теперь ему действительно нужно было говорить обдуманно. Если он скажет хоть что-то не так, Гарри решит, что это из жалости, или потому, что Дамблдор ему велел, или что-то не менее разрушительное.
«Так что теперь ожесточённый, злой, вспыльчивый Пожиратель Смерти может говорить о своих чувствах».
Северус, вероятно, заслужил это, учитывая его разговоры с Гарри.
«Просто скажи правду. От него ты же всё время требуешь правды».
— Потому что… потому что ты — это ты, — медленно начал он. — Потому что ты того сто́ишь. Потому что ты уже давно чувствуешь себя «моим», хотя я не имел права претендовать на это. Поскольку ты прав — просто «учитель» не может зайти так далеко. Я хочу власти, постоянства и взаимоотношений с тобой как с сыном. Потому что у тебя нет семьи, а она тебе нужна. Потому что у меня нет семьи, а я хочу её иметь. Потому что ты — это ты, и ты мой, и как бы опасно это ни было, я хочу, чтобы весь остальной мир знал об этом. Потому что я думал, что ни к кому не способен испытывать
