– А что ему остается делать? – не очень уверенно ответил Тулес. – Для него это единственный способ избавиться от нас. Надеюсь, он воспользуется шансом.
Скалапот остановился на небольшой площадке за два метра до преграды и, задрав морду, громко замычал.
– Слушайте меня внимательно, – обратился Тулес к команде. – На счет «три» все вы подпрыгиваете повыше и с криком бьете животное пятками по спине. Поскольку у нашей дамы пяток нет, я советую ей покрепче вцепиться в гребень. Из последних сил скалапот может прыгнуть как кузнечик. Всем все понятно?
Друзья ответили нестройным хором, приготовились, и Тулес начал считать:
– Раз… Два… Три!
Все, кроме Даринды, высоко подпрыгнули, ударили пятками зверя по спине и заорали. А Тулес нагнулся к скалапоту и так сильно рявкнул зверю в самое ухо, что ошалевший хищник от ужаса рванулся вперед, врезался в дверь и легко вышиб ее, как будто она была сделана из картона.
– Ур-р-ра! – закричали спасатели, и только Тулес, разглядев что-то сквозь клубы пыли, озадаченно проговорил:
– Куда это мы попали?
Фуго просочился в щель, очутился в длинном коридоре и, не зная, куда идти дальше, остановился. Коридоры были освещены горящими факелами, воткнутыми в стенные ниши, и расходились в трех направлениях. Фуго попытался вспомнить, откуда они подошли к двери, но у него ничего не вышло.
«Если направо, – про себя рассуждал мимикр, – я пойду вдоль тронного зала. Налево – то же самое. Кажется, там апартаменты Великого Полководца. Значит, прямо». Не прячась, он побежал мимо закрытых дверей и отходящих в обе стороны коридорчиков. Добежав до конца, Фуго вынужден был повернуть. Здесь он уперся в лестницу, которая вела на второй этаж.
– Черт бы побрал эти ненормальные дворцы, – тихонько выругался Фуго. – По-моему, самая удобная квартира – это контейнер, в котором перевозят одежду. А если туда положить пару подушек, то с ним не сравнится никакой дворец. – Не переставая бурчать, мимикр поспешил назад. – А если подушки не ватные, а пуховые и рядом лежат несколько спелых ромбодаб…
Когда до тронного зала оставалось несколько метров, двери вдруг распахнулись, и два дюжих тимиука выволокли оттуда охранника, который принес сюда Алешу и Фуго. Мимикр моментально прилип к стене, размазался по ней и замер.
Тимиуки потащили вяло сопротивляющегося охранника направо, и Фуго незаметно последовал за ними. Он не сомневался, что солдаты направляются к выходу, и боялся одного: что за это время Цицерон мог пойти напролом, попасть под жестокий обстрел и погибнуть у центральных ворот города.
Дойдя до конца коридора, солдаты повернули направо и начали спускаться вниз по ступенькам.
«Мы вроде бы на первом этаже, – запаниковал Фуго. – Мы же никуда не поднимались. Какого черта они тащат его вниз?» Он заметался по коридору, ткнулся в закрытую дверь, но поворот здесь был только один, и мимикр последовал за тимиуками.
– У меня большая семья, – жалобно бормотал на ходу бывший охранник.
– Раньше надо было думать о семье, – грубо ответил ему один из солдат. – Тебе еще повезло: священный трубиран уже поужинал. Так что живи до утра. Завтракает священный трубиран на восходе большого солнца. Успеешь и выспаться и помолиться.
– А может, вы меня отпустите? – с надеждой спросил бывший охранник. – Великому Полководцу скажете, что приказ выполнен, а я вас отблагодарю. Все отдам, что у меня есть. Дом, землю. Все будет ваше.
– Кажется, он пытается нас подкупить, – сказал один солдат.
– Я бы на его месте сделал то же самое, – ответил второй. – Лучше быть живым и бездомным, чем мертвым в желудке у священного трубирана.
– Вы согласны? – не веря своим ушам, обрадовался пленник.
– А с другой стороны, – продолжил солдат, – если кто-нибудь узнает о взятке, священному трубирану бросят нас. Его увидят соседи, расскажут, что он продал дом, и нас разоблачат. Нет, лучше довольствоваться тем, что есть, чем получить взятку и попасть в брюхо священному трубирану.
– Ты очень мудро рассудил, – согласился второй солдат. – Всех взяток все равно не возьмешь, а жизнь одна.
Они спустились на этаж ниже и поволокли бывшего охранника по такому же длинному коридору. Мимикр держался в нескольких шагах от них и хорошо слышал каждое слово.
– Никто не узнает об этом! – в отчаянии уговаривал конвойных пленник. – Я больше не появлюсь в городе! Моя жена все продаст и ночью вручит вам деньги.
– Да, жалко парня, – не обращая внимания на вопли бывшего охранника, сказал солдат. – Вот ведь не повезло. Моя бы воля, я бы его отпустил. Но жизнь дается нам всего один раз, и я хочу прожить ее так, чтобы потом не было мучительно больно за один-единственный глупый поступок.
Тимиуки остановились у боковой двери, открыли ее и впихнули провинившегося охранника в тюремную камеру.
– Ты посиди здесь, а мы пока подумаем, – сказал солдат и, захлопнув дверь, закрыл ее на засов.
Конвойные, посмеиваясь, прошли мимо мимикра, который распластался по стене, и быстро удалились из коридора. Когда их шаги стихли, Фуго отлепился от стены, принял привычную для него форму валуна и призадумался. План возник у него еще по дороге в тюремную камеру, но его необходимо было обдумать и обсудить с бывшим охранником.
– Эй, смертничек, – прижавшись к двери, зашептал мимикр в щель. – Ты меня слышишь?
– Кто это? – из-за двери спросил тимиук.
– Это я, тот самый пленник, из-за которого ты сюда попал. У меня к тебе важное дело.
– Чтоб ты сдох! – услышал Фуго. – Чтоб твои родственники до десятого колена рождались с тремя ногами! Чтоб в твоем доме…
– Успокойся, у меня нет дома, – перебил его мимикр и, подумав, добавил: – И ног тоже нет. Так что свои глупые проклятья прибереги для Великого Полководца и вашего священного трубирана. Вообще-то я хотел тебе помочь, выпустить отсюда, но сейчас что-то засомневался. Очень уж ты тупой. Ладно, пойду пожелаю трубирану приятного аппетита.
– Освободить? – быстро проговорил пленник. – Я согласен! Я дам тебе денег.
– Мне не нужны деньги. Я выпущу тебя из камеры, но с одним условием: ты поможешь мне освободить моего друга, которого сам же сюда и притащил.
За дверью на некоторое время воцарилась тишина. Затем тимиук тяжело вздохнул и ответил:
– Хорошо, я согласен. Открывай дверь.
– Не торопись, – сказал Фуго. – Вначале поклянись своими родственниками до десятого колена, что ты это сделаешь, и только потом я открою. А то я вас, тимиуков, знаю: наобещаешь с три короба и сбежишь.
– Эй, – послышался голос из-за соседней двери, – освободи и меня. Я сделаю для тебя все, что скажешь.
– Послушай, выпусти и меня, – услышал Фуго из-за двери напротив. – Я поклянусь родственниками до двадцатого колена. Могу даже поклясться здоровьем Великого Полководца.
– О, да здесь запасы еды для трубирана на целый месяц, – удивился Фуго. – Ладно. Сейчас я не могу всех вас освободить. Вы же расползетесь по дворцу как тараканы. Кого-нибудь увидят, поднимут тревогу, и мы не сможем вызволить моего друга. Обещаю: как только он окажется на свободе, я вернусь и открою вам двери. Так что просите своего товарища, чтобы он поскорее мне помог.
– Тут сидят государственные преступники, – пробурчал бывший охранник в щель.
– Слышали? – громко спросил мимикр. – Он говорит, что все вы – государственные преступники и вас нельзя освобождать.
– А он кто? – зашумели в камерах.
– Чей бы скалапот мычал, а его б молчал. Меня посадили только за то, что я задел тележкой карету Великого Полководца.
– А я вообще не знаю, за что сижу, – раздался голос из дальней камеры. – Кто-то где-то что-то сказал, а арестовали меня.
– Они такие же преступники, как и ты, – сказал Фуго бывшему охраннику. – Видно, арест тебя ничему не научил. Это не они преступники, а ваш Великий Полководец – бандит и живоглот. – В коридоре тут же повисла напряженная тишина. Похоже, такие крамольные речи в стенах дворца не велись со дня его постройки. – Ладно, мы теряем время. Клянись своими родственниками, и пойдем. А то я возьму в помощники кого-нибудь другого.
– Клянусь, – моментально выпалил приговоренный тимиук. – Клянусь всеми своими предками до десятого колена.
Мимикр с трудом отодвинул тяжелый засов и на всякий случай распластался по стене. Тимиук открыл дверь, осторожно высунулся и шепотом спросил:
– Эй, ты где?
– Здесь. Я здесь. Давай выходи, – ответил мимикр, но охранник вдруг нырнул опять в камеру, захлопнул дверь и громко забормотал:
– Там никого нет! Это дух! Злой дух убитого трубирана!
Фуго принял прежний вид, подкатился к двери и раскрыл ее настежь.
– Вот он я. Видишь? Никакой я не дух.
– Да иди же ты, – зашумели в соседних камерах.
– Он что, сумасшедший? – послышалось из камеры напротив. – Его отпускают, а он не идет. Мне даже если мертвец откроет дверь, я его расцелую.
