шепнул, что на Встречах сейчас инициируют только крупных стиллов. Элестов на пятнадцать и больше».
Старый пес: «Это понятно. Чем больше элементов в стилле, тем он мощнее. А мы, видно, потенциальные элесты малочисленных стиллов».
Мурокоша: «Да. И поэтому они с нами не возятся. Отвергают».
Это всё было, конечно, только предположениями, но резонными. Мало ли какие задачи решает Союз? И какая-то Наташка, как и те бедолаги, прячущиеся на форуме с их страданиями, ему совсем не интересны. Значит, заботиться нужно самой. Не санкционировано Союзом? Что ж. Сразу вряд ли по голове дадут, если только организаторам, но это не ее печаль. А победителей не судят.
Ценник конский?
Как предприниматель она знает, что цена — понятие относительное.
Червячок сомнения ворочался и покусывал где-то на периферии сознания. Ощущение, что что-то не так, было, но настолько вялое, что Наташа мысленно отмахнулась и от него, и от червячка.
«Пока долго думаешь, пролетаешь мимо кассы», — прикинула она, тыкая в яркий баннер внизу форума.
Квадратик с надписью «Вы платите — мы помогаем» сменился змеёй, обвивающей яблоко. Змея подмигнула, и баннер развернулся во всплывающее окошко с заполняемой формой…
03.07.2029 8:30 Москва. Офисный центр «Шаболовка»
Старый офисный центр на время ремонта лишился арендаторов. Поэтому, когда на пороге управляющей компании появились люди в дорогих костюмах с предложением снять все, директор посчитал, что они — психи и что ему страшно повезло. Юрист попыталась что-то возразить и на что-то указать, но он просто отмахнулся. Своя охрана — да пожалуйста. Смешанный режим эксплуатации — непонятно, но какая разница?
Через пару дней на фасаде здания появилась табличка с надписью «инвестиционный фонд РИК». На входе появился настоящий КПП, а внутрь внесли, втянули и втащили массу оборудования, видимо, остро необходимое для работы с финансами.
Фонд заработал. Сторонний наблюдатель, если бы таковой нашелся, решил, что финансисты работают круглосуточно, без отгулов и выходных. Сутки напролет входили и выходили люди, подъезжали и отъезжали машины, в окнах, через тонкие щели между поляризующей пленкой и стеклом, просачивался свет. Но если бы тот же самый наблюдатель решил проникнуть вовнутрь и каким-то образом миновал угрюмую охрану на входе, то, попав внутрь он все равно ничего бы не понял.
Пройдя первые три этажа, он обнаружил бы клерков, сидящих за мониторами. Тех же самых клерков, что-то жующих в столовой. Их же, спящих в отдельных предназначенных для сна капсулах. Да, фонд заботился о своих сотрудниках.
На четвертый этаж этот любопытный бы не попал. Если бы вообще решил пробираться по заляпанной раствором лестнице мимо недокрашенных стен, сквозь проходы, завешенные кусками грязного полиэтилена. Тогда он, к своему удивлению, нарвался на гуриков, с навесным оборудованием недвусмысленного назначения. И, прежде чем те его выпроводили, мог бы успеть увидеть странную вывеску. Например, «Не беспокоить. Заседание клуба анонимных алкоголиков». В прочем, каждый, кто знаком с миром финансов и работой в нем, не счел бы ее странной.
А вот человек, уверенно шагающий по коридору четвертого этажа, явно не был просто любопытным. Глядя на трехдневную щетину на лице, изрядно потертую джинсу и растоптанные кроссовки, посчитать его служащим фонда его мог бы лишь человек незаурядной фантазии. Что не мешало посетителю чувствовать себя как дома.
Остановившись напротив гурика, дождался пока тот просканирует на наличие электронных устройств, и скользнул за дверь, где, согласно вывеске, шло заседание людей, страдающих от чрезмерной любви к крепким напиткам.
Сумрачный зал освещался только экраном. Присутствующие смотрели на него, синхронно следя глазами за происходящим, одновременно моргали, вздыхали и ерзали на жестких стульях. На вошедшего внимания никто не обратил. Он занял свободное место, уставился на экран, где карту, покрытую кружочками постоянно меняющихся диаграмм, сменило изображение полноватой дамы с пышной огненной шевелюрой.
— Есть кандидат, — объявил сухой ровный голос. — Наталья Рогожина. Подруга Лилии Ивановской, элеста стилла тридцать восемь.
Присутствующие вздохнули. Голоса зазвучали разом, сливаясь в один:
— Почему она?
— Союз объявил ей годовой мораторий на Встречи. Она оплатила участие в нелегальной Встрече на Мальдивах. У нас есть исполнитель в поле доступа. Кроме этого, Лилия крайне деликатно относится к Наталье. Она не привлекает ее к движению глоферов, ждет ее естественного развития.
— Кандидата утверждаю, — объявил голос, слитый из многих.
03.07.2029 7-40 Мальдивы. Архипелаг «Хвост русалки» остров 68 — Семапрохилодус
Солнце давно поднялось над океаном, а завтрак всё никак не начинался. Гуманоидные роботы — гурики сновали в тени виллы у бассейна, накрывая на стол. Они расставляли блюда, накрытые крышками, из-под которых прорывались ароматы жареного бекона, колбасы и свежей выпечки, смешиваясь с запахом моря. Наташа сглотнула, борясь с искушением приподнять прозрачную крышку и стащить кусочек колбаски.
«Договаривались завтракать вместе с Лилей», — подумала Наташа со вздохом.
По её ощущению, ожидание сильно затягивалось. Она посмотрела туда, где отмель обрывалась в пучину океана, и увидела специально оборудованную трамплином антиграв-платформу, висящую высоко над водой.
На платформе, похожей и на ковёр-самолёт, и на бетонную плиту, разминалась женская фигурка. Она застыла на мгновение и шагнула на трамплин. Несколько раз качнулась, подпрыгнула, с силой ударив ногами пружинистую доску, и свечкой взвилась в воздух. В верхней точке полёта она замерла на миг, собралась в комок, и, перевернувшись несколько раз, подобием иглы воткнулась в воду, выбив из неё маленький белый фонтанчик.
«Эх, Лиля, — снова вздохнула Наташа. — Подруга… Следующий этап эволюции человека. Блин! Вернее, элест».
Платформа опустилась к самой поверхности, подбирая ныряльщицу, и снова поднялась в воздух.
«Лиля-Лиля, когда ты напрыгаешься? Есть хочется. Тут не все как ты, продвинутые. Некоторые — обычные люди. Голодные. И похоже, долго ещё будут обычными и голодными».
За спиной Наташи звякнуло и она обернулась. Рядом с блюдами гурик расставлял тарелки и приборы. Двери виллы широко распахнулись, пропуская второго гурика с огромным подносом в манипуляторах. Робот обошёл Наташу и водрузил посреди стола запотевший с холода кувшин воды и огромную прозрачную вазу с фруктами и ягодами, выложенными на поблёскивающем острыми краешками колотом льду.
Одна льдинка размером с орех съехала с блюда и, докатившись до хрустального бокала, со звоном остановилась. Гурик подцепил льдинку чайной ложечкой и бросил обратно в кучу льда. Не успел он положить ложку на стол, как льдинка скатилась вновь и доехала до корзинки с плюшками. Он подобрал льдинку и водрузил её на самый верх ледовой кучи.
Колотый лёд дрогнул и несколько кусочков высыпались на скатерть, разъезжаясь по всему столу. Робот протянул ложку к
