– Похоже, он спит, – сказал Филипп, – представляешь, лежит прямо на полу и дрыхнет.
– Бедный, так устал, – посочувствовала сыну мама. – Филипп, отнеси его наверх, пожалуйста.
Филипп был сильный, он отнёс Малыша в их комнату и снял с него ботинки, носки, брюки и свитер, а Малыш так и не проснулся. Потом Филипп накрыл его одеялом, подоткнул и пошёл вниз.
– Малышу тяжело ходить со мной на работу, – вздохнула мама, – я всё время забываю, какой он ещё маленький.
– Наверно, ему бы понравилось, если бы ты могла больше не работать, – ответил Филипп.
Малыш проспал два часа и проснулся бодрый и полный сил, как после долгой ночи, так что укладывать его в обычное время сегодня смысла не было.
– Что ж с тобой делать? – сказала мама. – Видно, придётся позволить тебе сходить со мной к тётушке Заботе.
– О-о! – удивился довольный Малыш. – Думаешь, мне надо позвать с собой Щепкина?
– Нет-нет, – сказала мама, – там темно, ещё потеряешь его. И надень-ка второй свитер, а то ты со сна, распаренный.
«Ничего себе! – подумал Малыш. – Идти в темноте вдаль, вот здорово! И совсем не страшно, потому что вместе с мамой».
Иногда навстречу им проезжала машина, и свет фар так резал глаза, что Малыш зажмуривался. А мама всякий раз тянула его чуть ли не в канаву за обочиной, потому что очень боялась, что человек за рулём автомобиля их не заметит. Но их, похоже, было хорошо видно издали, ведь у Малыша на куртке нашита широкая светящаяся полоса, а мама такую же приделала себе на шапку. Но когда машин не было, они шли просто в чёрной темноте, зато на небе светились звёзды.
– Малыш, а ты знаешь, что у звёзд есть имена? – спросила мама. – Пояс Ориона и Кассиопея, а вон видишь четыре звезды таким прямоугольным ковшиком, а перед ним ручка ещё из трёх? Это Стуре-Бьёрн, Большая Медведица, её ещё называют Повозка Карла. А рядом несколько звёздочек, очень на неё похожих, только меньше – как будто её медвежонок? Это Лилле-Бьёрн, Малая Медведица. В детстве я её обожала.
– А почему медвежонок не вырос? – удивлённо спросил Малыш, потому что мама-то вон как выросла за эти годы, а этот звёздный медвежонок, Лилле-Бьёрн, – нет.
– Звёзды не меняются, – сказала мама. – Смотри, это ведь дорожка к домику тётушки Заботы? Давай на неё свернём, там машин точно нет.
Машин здесь действительно не было, света фар тоже, и темнота стояла, что называется, непроглядная. Дорожка вилась среди высоких елей, больших, чёрных, всё заслонявших. Малыш не видел ничегошеньки. Мама делала руками такие движения, как будто плыла в темноте. Они шли тихо-тихо, молча и оба на цыпочках. Но потом мама испугалась, что Малыш испугается, кашлянула и прошептала:
– Ну вот, уже близко.
– У-у, – кивнул Малыш.
Он дал маме руку, чтобы мама могла успокоиться, подбадривая его, если совсем испугается.
– Львов в Норвегии нет, – сказал он, – а вон уже светится домик тётушки Заботы.
– Правда, – откликнулась мама, и они снова стали разговаривать, и шли теперь уже не на цыпочках, и мама не разгребала руками темноту перед собой.
А Малыш шёл и смотрел на звёзды. Многих из них он теперь знал – и медвежонка, и медведицу, и других. Они светят всем людям, и Малышу тоже.
– Мама, а давай каждый вечер гулять и смотреть на звёзды, – сказал он.
– Давай начнём с одного вечера, – ответила мама.
Тем временем они подошли к домику, мама постучала, и тётушка Забота открыла дверь. Но она была какая-то чудная.
– Заходите, заходите. Так вы с Малышом? Очень приятно.
– Он заснул после обеда, – объяснила мама, – а Филипп ушёл, пришлось мне взять Малыша с собой.
– Очень приятно, – сказала тётушка. – Только давайте говорить потише, у меня гость.
– Так у вас гости? – спросила мама. – Тогда мы лучше пойдём, наверно, а я зайду в другой раз.
– Нет-нет, – зашептала тётушка, – я и угощение приготовила. Заходите, я вам всё расскажу. Малыш, я очень радовалась, что твоя мама придёт ко мне в гости, а теперь вы пришли вдвоём, это вдвое лучше.
Малыш расстроился, услышав о госте. Интересно, это дядя или тётя? Наверняка кто-нибудь маме незнакомый, тогда все будут говорить красиво и важно, как всегда делают взрослые, когда плохо друг друга знают.
Они вошли в крохотную прихожую, мама сняла с Малыша куртку, а тётушка взяла у неё пальто. Потом мама посмотрелась в зеркало и пригладила волосы. Малыш шагнул в гостиную, стол был накрыт, стояли бутерброды и печенье, но за столом никто не сидел. А надо вам сказать, что гостиная тётушки Заботы была ещё немножко и спальня, потому что вдоль одной стены стояла большая кровать, покрытая ажурным вязаным покрывалом, сквозь которое просвечивало красное одеяло. Малыш привык считать, что кровать стоит здесь для красоты, но тётушка взяла его за руку и подвела к кровати. Покрывало было откинуто, край одеяла загнут, на подушке лежала головка с тёмными волосами, бледным лицом и закрытыми глазами.
– Ты завела себе мальчика? – спросил наконец Малыш.
– Только на время, – ответила тётушка. – Присаживайтесь к столу, пожалуйста, я всё расскажу по порядку. Я поэтому и просила вас не шуметь.
– Понятно-понятно, – сказала мама.
Она уже достала своё вязанье и была, судя по всему, страшно довольна, что гостей никаких нет, кроме мирно спящего мальчика. Малыш держал в одной руке бутерброд, в другой – кусок пирога и не отрывал взгляда от незнакомого мальчика.
– Я присмотрю за ним, – сказал он.
Мальчику бы, конечно, понравилось такое предложение, если б он услышал.
– Как его зовут?
– Лилле-Бьёрн, – ответила тётушка.
Малыш даже заулыбался про себя. Надо же, мальчика зовут почти так же, как звёзды, с которыми Малыш только что познакомился. Вот здорово!
– Бедняжка, – вздохнула тётушка Забота, – досталось ему в последние дни. Он живёт в городе с мамой и папой. У них крошечная каморка, и вот теперь они оказались в списке, чтобы через год купить себе квартиру в новом доме. Но надо ещё собрать денег на первый взнос и на мебель, поэтому родители Лилле-Бьёрна нанялись на корабль и ушли в море.
– В море? – спросил удивлённый Малыш. – Его мама – моряк?
– Ну, не моряк, конечно, – рассмеялась тётушка Забота, – но морячка. Она там, на корабле, готовит и убирает, а папа Лилле-Бьёрна служит матросом. А за мальчиком должна была присматривать тётка матери, Гури Пеньколодсен. Она живёт за горой.
– Гури? – ответила мама. – Людей она, правда, сторонится, но так крепкая, а мальчику полезно пожить в деревне. Смотрите, какой он худой и бледный.
– И усталый, – добавил Малыш.
– Я встретила его в день приезда, – сказала тётушка Забота. – Но потом кто-то сказал, что давно не видел Гури Пеньколодсен. А мне ведь до всего дело есть, сами знаете.
– Точно, – ответила мама. – Она не появлялась в магазине давным-давно.
– Вот именно. И я сразу вспомнила, что у неё должен гостить мальчик. Мне как раз надо было в те края, так я напекла печенья и заглянула к ним. Большая удача, что мне пришло в голову их проведать. Прихожу. Мальчик сидит в углу и грызёт чёрствую горбушку, а тётушка его совсем разболелась, лежит в постели, себя не помнит и о малыше тем более не вспоминает. А он-то здесь никого не знает, и домов там поблизости нет. Ему только и оставалось, что сидеть и ждать, когда тётя поправится. Я, конечно, сразу вызвала доктора, и Гури забрали в больницу, лежать ей там месяца два, не меньше, считает доктор. Что делать тем временем с мальчиком, он не знал, ну я и сказала, что заберу его. Он, бедный, и так натерпелся, не хватало только отправить его теперь в совсем незнакомое место. А мы с ним сразу подружились, он спросил меня, засыпая, нельзя ли ему побыть у меня, пока родители не приедут. Я сказала: «Конечно, только тётя твоя наверняка захочет тебя забрать, когда поправится». «Не уверен, – ответил он мне, – кажется, она не разбирается в мальчиках». Тогда я объяснила ему, что мне нужно ходить к разным людям, помогать им по хозяйству и с делами, а он пообещал, что будет тихо сидеть и ждать меня. Не ребёнок, а золото. Теперь мне нужно договориться со столяром, чтобы сделал ему кроватку, а сегодня я уж лягу тут на диванчике, чтобы его не будить и не перекладывать. Бедный малыш, он несколько дней еды нормальной не видел.
– А его точно зовут Лилле-Бьёрн? – спросил Малыш. – Прямо как Малую Медведицу?
– Точно, – ответила тётушка. – Но я решила написать письмо его родителям, чтобы они не тревожились о нём, и хотела попросить твою маму приписать от себя, что я нормальный, приличный человек и на меня можно положиться, что я буду хорошо смотреть за их сыном.
– Напиши, что у тётушки Заботы золотая медаль по присмотру за детьми! – сказал Малыш маме.
