– Но Берт – член этой банды, и ему совсем не надо подходить близко к месту происшествия! – воскликнула девочка и поймала Фреда за рукав, пока он не ушёл к себе в комнаты. Эдди радостно крутился у её ног.
– Что? О чём ты? – Детектив повернулся и посмотрел на Мейзи. – Можешь, пожалуйста, принести мне горячей воды? Хочу умыться.
– Берт подаёт остальной банде сигналы – и делает это во дворе дома номер двадцать девять на Альбион-стрит, – объяснила Мейзи. Она пыталась говорить спокойно и разумно, но нотка ликования всё равно пробралась в её голос. Она ведь обнаружила такую важную улику!
– Что? На это жаловалась твоя бабушка? Что кто-то крадёт бельё? Я думал, дети шалят.
– Бандиты хотят, чтобы все так думали! – ответила девочка. – Но вот украли шесть картин – включая сегодняшнюю. И я увидела, как Берт Дайсен повесил красную нижнюю юбку на заднем дворе дома мисс Барнс. У неё это произошло уже пять раз – всегда красная одежда. А белое бельё у других домов – просто отвлекающий манёвр! – Мейзи захихикала от радости и гордости за себя, но потом вдруг вспомнила, что она серьёзная девочка. – Он передаёт послания. Я уверена. Вы говорили, полиция считает его причастным к делу. Так и есть.
Мистер Гранже задумчиво на неё посмотрел:
– Всё это притянуто за уши, Мейзи, но если ты правда видела его сегодня на заднем дворе и он менял бельё…
– Правда!
– Мне лучше вернуться в Скотленд-Ярд и всё им рассказать! – ответил полицейский.
Девочка вздохнула.
– Я не хочу, чтобы он оказался вором. В метро он был так мил! Хотя я не понимаю, почему он там работает, – добавила Мейзи. – Если он в банде Спэрроу, то вряд ли нуждается в деньгах…
Мистер Гранже уже поспешно надевал пальто:
– Наверное, для отвода глаз. Скажи бабушке, я не буду ужинать.
– Там вещи хорошо прятать в темноте… – внезапно сказала Мейзи, когда детектив подошёл к двери.
Он остановился. Медленно развернулся и посмотрел на неё с удивлением:
– В тоннелях метро? Почему же мы сразу об этом не подумали?! – воскликнул мистер Гранже. – Всё время мы искали картины не там, где надо! Надо срочно вернуться в Скотленд-Ярд! Нельзя терять ни минуты, особенно сейчас – в Лондон едет герцог!
– Какой герцог? – нахмурилась Мейзи.
– Ты не слышала? Я думал, ты читаешь бабушкины газеты. Герцог Леопольд, немецкий принц. Он родственник королевы – брат какой-то, хотя у неё столько братьев, что она сама всех их не упомнит. Он приезжает в Лондон на выставку со своими картинами, некоторые из них – настоящая драгоценность. Им сотни лет. Королева тоже посетит выставку. Начальник полиции в ужасе. Клянусь, Мейзи, когда он узнал, что приезжает герцог, поседел на глазах! Ни в коем случае нельзя подпустить банду Спэрроу к его картинам, а мы до сих пор не знаем, как их остановить! Чарли Спэрроу просто мастер в своём деле. Картины буквально исчезают.
– Может, попросить герцога не приезжать? – предложила девочка.
– Что, сказать ему, что лондонская полиция не в состоянии защитить его и его картины? Да он подумает, что мы дураки!
Мейзи пожала плечами – ей казалось, лучше выглядеть дураками, чем позволить украсть картины герцога. Но мистер Гранже вряд ли с ней согласится.
– Будет просто катастрофа. Нельзя позволить этому случиться! – твёрдо заявил полицейский. – Надо вернуться в Скотленд-Ярд и рассказать им про метро и сигналы Берта.
– А можно мне с вами? – спросила девочка, но мистер Гранже уже ушёл, и дверь за ним захлопнулась ещё до того, как Мейзи закончила вопрос.
Она осталась в коридоре одна – со щенком и с грязными чашками на подносе.
* * *
– Эдди, как же это нечестно! – жаловалась Мейзи, протирая фарфор. – Это я разобралась в деле! Наверняка он даже не упомянет меня, когда будет рассказывать начальнику о новых уликах!
Эдди выглянул из-за огромной кости, что вырыл во дворе, и сочувствующе посмотрел на хозяйку.
– Ты погляди, чем я занимаюсь! Уборкой! Это я должна ловить банду преступников, а не они. Как же нечестно!
– В жизни мало справедливости, Мейзи, – заметила бабушка из кладовой, когда внучка проходила рядом. – Ты закончила?
– Почти, – вздохнула Мейзи.
За Чарли Спэрроу ей лучше не гоняться – девочка это прекрасно понимала. Джордж сказал, он страшный и очень высокий и убил двоих людей, которые его предали. Но очень обидно сидеть дома и даже не знать, как продвигается расследование!
– Хорошо. Иди, погуляй с собакой. Проветрись. Ты так зла, что у тебя волосы чуть ли не дыбом стоят. Я не знаю, в чём дело, и знать не хочу, Мейзи. Уверена, мне это не понравится.
Бабушка притворялась, что не замечает желание Мейзи стать сыщиком: она его не одобряла, ведь леди не должны себя так вести. Но иногда это приносило определённую пользу – уж это отрицать бабушка не могла.
– Спасибо, бабуль! – Мейзи сняла фартук и поцеловала бабушку, потом повязала шарф и выбежала на улицу.
Погода для марта стояла прохладная, и уже начало темнеть. В сумерках плясали странные тени, и девочка старалась держаться к Эдди как можно ближе. И всё-таки бабушка правильно сделала, что отправила её погулять. Из-за несправедливости Мейзи сильно разозлилась, а прохладный свежий воздух её успокоит.
– Когда-нибудь, – прошептала она щенку, когда они дошли до ворот Риджентс-парка и повернули обратно, – когда-нибудь я стану настоящим детективом, как Гилберт Каррингтон. Полиция придёт ко мне и будет просить моей помощи. А то, видите ли, всё самое интересное достаётся только им!
Эдди семенил рядом с хозяйкой, довольно обнюхивал мусор и радостно гавкал на фонари.
– Нам надо попрактиковаться, – сказала девочка щенку. – Посмотри, вон перед нами идёт молодой человек, давай проследим за ним? Так, чтобы нас никто не заметил. С Бертом нам сегодня повезло. Он очень вовремя вышел из табачного магазина – иначе мы бы его потеряли. Сыщик обязан уметь правильно выслеживать преступника. У меня, к сожалению, не такой нюх, как у тебя, Эдди.
Как только девочка решила, что сейчас она – сыщик, то сразу выпрямилась и вытянула шею: так обычно делает Эдди, когда чувствует что-то необычное.
– Спокойнее, – велела Мейзи сама себе.
Она сбавила темп, пошла прогулочным шагом. Нельзя, чтобы молодой человек её заметил, вся суть в этом. Девочка пристально посмотрела на фигуру перед собой, пытаясь запомнить детали. Тёмный пиджак. Тёмные брюки. Обычные ботинки, каких много. На голове – шапка, бесформенная и поношенная. Получается, это не самый важный джентльмен в Лондоне. Да и трости у него нет или даже аккуратного зонтика – кстати, начинает накрапывать дождь. Самый обычный молодой человек – идёт себе по улице да напевает. Мейзи усмехнулась, стараясь не начать подпевать. Мисс Лейн научила её этой песне – «Та-ра-ра! Бум-дэ-эй! Та-ра-ра! Бум-дэ-эй!».
Единственной заметной приметой молодого человека были его волосы. Из-под шапки выбивались упругие кудряшки – чуть темнее, чем у Мейзи. В свете фонарей кудри блестели – возможно, мужчина нанёс на них специальное масло. В целом же он был достаточно… обыкновенным.
– Неважно! – одёрнула себя девочка. – Все преступники выглядят как обычные люди!
Девочка не могла долго за ним идти – пора было домой. К счастью, молодой человек шёл в том же направлении, что и она. Мейзи всё ждала, что он свернёт, но, кажется, тот направлялся прямиком к Альбион-стрит. Вот они уже на Глентворт-стрит, что идёт параллельно. Всё более заинтригованная Мейзи поспешила за ним и с удивлением выдохнула, когда молодой человек уверенно свернул в узкий переулок, даже без нормального названия – бабушка звала его тупиком Альбион, но таблички там нигде не было. Мейзи всегда казалось, что переулок образовался случайно, сам по себе. Он никуда не вёл, но где-то посередине в стене был фонтан с питьевой водой. Возможно, когда-то люди думали, что этот переулок оживёт.
Становилось всё темнее. Девочка отошла вбок – переулок такой маленький и пустой, что её шаги будут точно слышны. Потом она заглянула в переулок, проверить – далеко ли молодой человек ушёл, можно ли ей выходить из укрытия.
Но его там не было.
Мейзи стояла посреди дороги, забыв о прямой осанке, и просто не понимала, куда пропал мужчина. В переулке нет никаких ворот. Может, он понял, что за ним следят, и перешёл на бег? Но улица вымощена камнем – она бы точно услышала топот. К тому же ботинки у него совсем обычные – они издают цокающий звук, когда мужчина идёт по мостовой…
Так куда же он пропал?
И, что самое главное, почему?!
