Да, вышла еще одна хорошая книга, перевод переписки Клоделя и Жида. Впрочем, Вы, наверно, читали ее по-французски.
На днях ездил в Кембридж — чудесный городок. И почему о нем ничего не слышно? Он куда симпатичнее современного Оксфорда. Поехал из-за печальных изменений, происходящих вокруг нас в середине жизни. Сапожник, который шил мне обувь на заказ на протяжении двадцати семи лет, разорился и бросил работу. Мне порекомендовали некоего мистера Трасселла — судя по всему, он действительно сапожник экстракласса. Когда я сидел у него и он измерял мне ногу, в мастерскую ворвалась босоногая миссис Уолстон, подруга Грэма Грина. Пронеслась по комнате, заглядывая в коробки, и извлекла оттуда округлый ботинок, похожий на те, что надевали лошадям на копыта, чтобы косить траву. «Никогда не видела ничего более шикарного!» Мистер Трасселл: «Это, мэм, моя собственная обувь, к сожалению, у меня деформированная нога». Миссис Уолстон: «Вы просто обязаны сделать мне точно такую же пару». Каково? Разве дед Вашего Фрейда ничего не писал по этому поводу?
Отправился к ней домой, где она живет с мистером Уолстоном (в котором я замечаю неутешительное сходство с собой). Дом — полная чаша, и не самая аппетитная. После обеда он достал коробку гигантских сигар, из тех, которые не тянутся и которым отдают предпочтение люди вроде Корда́ [155], и сказал: «Я вам эту сигару не предлагаю, просто подумал, что вы захотите на них взглянуть».
* * *
Лоре Во
21 декабря 1952 Отель «Мандори», Гоа [156]
Дорогая моя Лора,
прошла неделя, с тех пор как мы расстались. Мне же кажется, что гораздо больше. Жаль, что тебя здесь нет, — ведь у тебя сейчас середина зимы. А здесь жарко, правда, не так, как летом в Италии. Почти все время дует прохладный ветерок. Красота необыкновенная: острова, широкие реки, океан, горы. Все или зеленое, или красное. Под моей верандой протекает река, по ней плывут арабские парусники с Персидского залива. Люди здесь мягкие и дружелюбные. Правительственные чиновники так же тупы, как большинство чиновников в большинстве стран. Ходил на коктейль, а верней на виски к генерал-губернатору. Дамы сидели полукругом в центре гостиной. Каждая вновь прибывшая обменивалась рукопожатием с каждой из присутствующих, после чего присоединялась к мужчинам на веранде. Точно как в Голливуде — вот только пить здешним дамам было нечего. Повсюду сотни барочных церквей — похоже на Мексику с той лишь разницей, что скульптуры здесь не со свирепыми лицами, а с кроткими и радушными.
…Повстречал паломников из Читтагонга, рассказал им, что там похоронен мой дед. Обещали, что разыщут его могилу и помолятся за упокой его души.
Индусы необычайно радушны. В первый же день утром, когда я брился, появился местный чиновник со словами: «Все жители Гоа спрашивают, как вы спали». Плохо только одно: дьявольский шум в гостинице, которая еще достраивается. Шум такой, что даже читать невозможно. Я, впрочем, почти весь день отсутствую.
Как же мне тебя жаль — сидишь в своем ледяном доме.
Индусы почитают коров ничуть не меньше, чем ты.
С любовью, Ивлин.
* * *
Лоре Во
5 января 1953 Мисор
Дорогая моя Лора,
Индия похожа на Стинкерс. По садам, поедая цветы, бродят коровы. Низшие классы называют меня «master» [157], что для меня вполне привычно. Все воскресенье проскучал в Бангалоре. За обедом угостил кьянти двух итальянских иезуитов. Пришли в неописуемый восторг. Один из них сказал: «Когда я сегодня утром ходил к мессе, мог ли я думать, что за обедом буду пить кьянти!» И то сказать, не об этом надо было думать.
В баре повстречал англичанина. Сказал ему, что приехал посмотреть на храмы. «Индуистская религия, — говорит, — сплошной секс. И обратите внимание, для них секс вовсе не отвратителен, не то что для нас с вами. Они считают его прекрасным».
Сегодня ездил в Серингапатам — о нем ты можешь узнать, если изучишь историю Албемарл-хаус. Дворец султанов Типу как две капли воды похож на «Павильон» в Брайтоне; посмотрел — и меня потянуло домой.
Завтра поеду бог весть куда смотреть скульптуру. Очень утомительно и дорого. Потом планирую податься еще дальше на юг в Мадуру, а оттуда — в Бомбей и домой.
Престарелый индус сбрил мне усы. А также состриг почти все волосы, потом стиснул мой лысый череп обеими руками и постарался его раздавить, после чего сделал попытку сломать мне шею и больно сдавил руки. По всей вероятности, все это входит в процесс, именуемый «стрижка» в этой экзотической стране.
Все здешние женщины очаровательно одеты, они столь женственны, что всем европейкам впору стать лесбиянками. У мужчин же вид, как правило, пренелепый. Единственно достойные люди — здешняя прислуга.
Боюсь, что в Бангалоре я повел себя невежливо: местный чиновник пришел меня приветствовать и отвел в похожий на дворец гостевой дом для почетных гостей, но дом показался мне неуютным, и я съехал. <…>
Индийские отели по-своему роскошны. Одноместный — по нашим понятиям — номер состоит из трех комнат и ванной. Кормят отменно. Выпивка стоит так дорого, что впору ввести Сухой закон.
С любовью, И.
* * *
Нэнси Митфорд
17 сентября 1953 Пирс-Корт
Дорогая Нэнси,
какая же Вы странная девушка! Ваш magnum opus завершен, и Вы не радуетесь. Мне бы так. И Вы не нуждаетесь в деньгах? А вот мои дети голодают, одежда моя в лохмотьях и сваливается с моего исхудавшего тела. Вам бы на улице танцевать, а не греться на солнышке. Солнце — опаснейший враг рода человеческого. В цивилизованные времена все от него прятались. О да, я знаю, Вы мне на это скажете, что Людовик XIV лежал нагишом на крыше Версальского дворца в окружении обнаженных кардиналов и герцогинь, — но я Вам не поверю. <…>
Что Вам известно про Бельгию? Собираюсь взять Лору с собой, дабы лишить ее удовольствия собирать традиционный осенний урожай. Бельгийцы по-прежнему к нам расположены, я правильно понимаю? В мире осталось немного мест, где англичан не побивают каменьями. Что, бельгийцы и в самом деле позорно повели себя со своим королем? Мне про них мало что известно. У них, кажется, имеются недурные картины, не правда ли?
Читаю толстенную биографию Диккенса, автор, конечно же, американский профессор [158]. Подробнейшим образом описывает каждую котлетку, которую классик съел, каждую речь, которую он произнес на всех без исключения банкетах. Вы знали, что это был совершенно непереносимый человек?
Школьные каникулы были мучительны, но, по счастью, они близятся к завершению.
С тех пор как Вы видели меня последний раз, я сильно похудел. И, пожалуй, похорошел.
С любовью, И.
* * *
Редактору «Дейли мейл»
Вторник, 24 ноября 1953 Клуб «Сент-Джеймс»
П. Г. Вудхауз
Мистер Иддон задает вопрос: «Помните Вудхауза?» («Дейли мейл», 11 ноября). Ответ от истинных любителей художественной литературы: «Да. Каждую его книгу мы ждем с нетерпением и постоянно перечитываем его великолепные произведения».
Далее мистер Иддон пишет: «В моем архиве имеется его „объяснительное письмо“». Насколько я понимаю, речь идет об абсолютно удовлетворительном ответе мистера Вудхауза на нападки, которые затрагивают его честь и касаются его поведения во время войны [159]. Мистер Иддон ставит словосочетание «объяснительное письмо» в кавычки и этим дает понять, что объяснения мистера Вудхауза подозрительны. Но поскольку это письмо стало сейчас общественным достоянием и более в архиве мистера Иддона не скрывается, эти издевательские кавычки (если мистер Иддон имел в виду издевательство) лишены всякого смысла.
