оправился после смерти отца. Таким стал странным.
– Тебе Том всегда казался странным, – ласково улыбнулась Десси. – Ты находил странным, что ему не по душе занятие бизнесом.
– Речь о другом. Он теперь все время о чем-то думает. Совсем не разговаривает, всю ночь бродит один среди холмов. Я к нему заехал, а он стихи пишет. Исписанные страницы разбросаны по всему столу.
– Никогда.
– А вот я писала. И весь стол был завален исписанными страницами.
– Не надо тебе ехать.
– Позволь мне самой решить, – мягко возразила Десси. – Я кое-что потеряла и хочу попытаться обрести это снова.
– Не говори глупости.
– Милый братец, позволь мне решить самой. Прошу тебя.
Уилл, вконец рассерженный, вышел из дома сестры и едва успел на поезд.
2
Том встретил Десси на вокзале в Кинг-Сити. Она увидела брата еще из окна поезда. Он всматривался в каждый вагон. Том привел себя в порядок: лицо выбрито так тщательно, что сияет, как темное полированное дерево. Рыжие усы аккуратно подстрижены. На Томе широкополая шляпа с высокой плоской тульей и коричневая норфолкская куртка с двумя нагрудными карманами, подпоясанная ремнем с перламутровой пряжкой. Башмаки сияют в лучах полуденного солнца: не иначе Том прошелся по ним носовым платком прямо перед прибытием поезда. Жесткий крахмальный воротник плотно охватывает мощную красную шею, голубой вязаный галстук украшает булавка в виде подковы. Том сжимает перед собой огрубевшие от работы руки, пытаясь скрыть волнение.
Десси с криком: «Том, я здесь!» принялась махать рукой из окна, хотя прекрасно понимала, что из-за стука вагонных колес брат ее не слышит. Сойдя на перрон, она увидела, что Том стоит к ней спиной и лихорадочно озирается по сторонам. Десси улыбнулась и встала сзади.
– Прошу прощения, незнакомец, – тихо заговорила она. – Не видали ли вы, случайно, некого мистера Тома Гамильтона?
Он резко повернулся и с радостным криком заключил Десси в медвежьи объятия, приплясывая от счастья. Одной рукой он приподнял сестру, а второй ласково похлопал пониже спины, уткнувшись жесткими усами в щеку. Потом взял за плечи и слегка отстранил от себя, всматриваясь в лицо. Брат и сестра, закинув назад головы, залились веселым смехом.
Начальник станции, высунувшись из окошка, оперся локтями в черных нарукавниках о подоконник.
– Ох уж эти Гамильтоны! Ты только посмотри на них! – обратился он к телеграфисту.
Том и Десси, соприкасаясь кончиками пальцев, церемонно переступали с пятки на носок, при этом брат пел «дудл-дудл-ду», а сестра – «дидл-дидл-ди». Потом они снова обнялись.
Том с высоты своего роста взглянул на Десси:
– Вы, вероятно, Десси Гамильтон? Как же, припоминаю. Но вы сильно изменились. Куда подевались косички?
Том довольно долго возился с багажными квитанциями. Положил их в карман, потом никак не мог найти, а когда отыскал, схватил чужие вещи. Наконец все корзинки были благополучно погружены в повозку. И вот уже две гнедые лошади бьют копытами твердую землю, вскидывая головы, так что подпрыгивает сверкающее дышло да поскрипывает крестовина. Сбруя начищена до блеска, и медные оковки сияют, будто сделаны из золота. На кнутовище красуется красный бант, и красные ленты вплетены в хвосты и гривы лошадей.
Том подсадил сестру в повозку, делая вид, что загляделся на ее лодыжку, и изображая напускное смущение. Потом он подтянул мартингалы, освободил удила и размотал с кнутовища вожжи. Лошади повернули так резко, что колесо со скрежетом прошлось по упору.
– Не желаешь заехать в Кинг-Сити? – спросил Том. – Славный городок.
– Нет. Я его помню.
Том повернул налево, на юг, пуская лошадей легкой размеренной рысью.
– А где Уилл? – поинтересовалась Десси.
– Не знаю, – угрюмо откликнулся Том.
– Он с тобой говорил?
– Да, сказал, что тебе не следует сюда приезжать.
– И мне он сказал то же самое, – призналась Десси. – Да еще уговорил Джорджа мне написать.
– А собственно, почему, если таково твое желание? – вконец разозлился Том. – И какое до этого дело Уиллу?
Десси ласково погладила брата по руке:
– Он считает, что ты не в себе. Говорит, ты пишешь стихи.
Лицо Тома потемнело от гнева.
– Наверное, заходил в дом в мое отсутствие. И чего ему надо? Должно быть, рылся в моих бумагах.
– Успокойся, не горячись, – принялась уговаривать Десси. – Не забывай, Уилл – твой брат.
– Интересно, что бы он сказал, надумай я порыться у него в бумагах? – возмутился Том.
– Он бы этого не допустил, – сухо ответила Десси. – Уилл все документы запирает в сейф. А теперь давай не будем портить себе день дурным настроением.
– Ладно, – согласился Том. – Видит бог, я не держу зла! Но Уилл доводит меня до белого каления. Получается, если я не хочу жить по его образу и подобию, стало быть, спятил? Вот так – взял да и спятил.
Десси поспешила переменить тему разговора:
– Знаешь, в последнее время мне изрядно досталось. Мама тоже хотела ехать. Том, ты когда-нибудь видел, чтобы мама плакала?
– Что-то не припомню. Она не из плаксивых.
– Так вот, она плакала. Так, всхлипнула пару раз да шмыгнула носом. Для нее и этого много. А потом вытерла нос, протерла очки и ушла в себя, словно захлопнула крышку часов.
– Господи, Десси, как хорошо, что ты вернулась! Я будто
