Пусть тысяча б красавиц римских пала.
Затравлена, чтоб утолить нам страсть.
Хирон
В желанье том - любовь и милосердье.
Арон
Нет только матери - сказать; аминь.
Хирон
Сказала б то же, будь их двадцать тысяч.
Деметрий
Пойдем и станем всем богам молиться
За матушку в мученьях родовых.
Арон
(в сторону)
Чертям молитесь, - боги нас забыли.
За сценой трубы.
Деметрий
Что трубы цезаря нам возвещают?
Хирон
Рожденью сына радуется он.
Деметрий
Тсс... Кто идет?
Входит кормилица с черным ребенком на руках.
Кормилица
День добрый, принцы.
Вы не видали, где Арон-арап?
Арон
Раб, или господин он, иль никто,
Вот здесь Арон: что нужно от Арона?
Кормилица
О дорогой Арон, мы все погибли!
Спасай, иль горе вечное тебе!
Арон
Ну, что еще тут за концерт кошачий?
Что кутаешь и тискаешь в руках?
Кормилица
Что скрыть хотела бы от взоров неба,
Императрицын стыд, бесчестье Рима!
Ах, принесла она, ах, принесла.
Арон
Что? И куда?
Кормилица
Куда? В постель! Ребенка!
Арон
Дай бог ей счастья. Кто ж ей послан богом?
Кормилица
Да черт.
Арон
Ну что ж! Мать чертова она!
Счастливый вывод.
Кормилица
Выводок дурной
Неладный, черный, гадкий, будто жаба,
Среди породы белой наших стран.
Императрица шлет тебе твой оттиск,
Чтоб острием кинжала окрестить.
Арон
Черт побери! Чем черный цвет так плох?
Морданчик милый, славненький цветочек!
Деметрий
Что сделал ты, подлец?
Арон
Тебе того не переделать.
Хирон
Бед матери наделал.
Арон
Ее лишь матерью я сделал.
Деметрий
И этим, чертов пес, ей бед наделал.
Будь проклят выбор мерзостный ее!
Проклятье дьявольскому порожденью!
Хирон
Он жить не должен.
Арон
Нет, он не умрет.
Кормилица
Так надлежит, Арон: так мать желает.
Арон
Как - надлежит? Так пусть никто другой,
Сам плоть и кровь свою предам я смерти.
Деметрий
Я головастика проткну мечом.
Дай мне его: покончу с ним я скоро.
Арон
Скорей я выпущу тебе кишки.
(Берет ребенка у кормилицы и обнажает меч.)
Прочь, подлецы! Убить хотите брата?
Но светочами я клянусь небес,
Сиявшими, когда зачат был мальчик,
Тот под мечом моим умрет, кто тронет
Наследника и первенца Арона!
Вам говорю, юнцы: ни Энкелад
С исчадьями грозящими Тифона,
Ни славный сам Алкид, ни бог войны
Его не вырвут из отцовских рук.
Мальчишки, выбелены вы, как стены,
Как вывески кабачные, пестры!
Цвет черный лучше всех других цветов:
Он отвергает все цвета другие.
Не обелить всем водам океана
Вовеки черных лебединых лап,
Хоть он их омывает непрестанно.
Скажи императрице, - я не мальчик:
Свое возьму; пусть делает как знает.
Деметрий
Ты хочешь госпожу свою предать?
Арон
То госпожа моя, а это - сам я;
Подобье юности моей и сила.
Я это миру предпочту всему,
Я это миру вопреки спасу,
Иль поплатиться вам придется в Риме.
Деметрий
Осрамлена навеки этим мать.
Хирон
Рим заклеймит ее позор презреньем.
Кормилица
И в гневе цезарь обречет на смерть.
Хирон
При мысли о бесчестье я краснею.
Арон
В том преимущество всех вас, красавцев:
Коварный цвет! Он краской выдает
Поступки скрытые и тайны сердца!
Вот паренек, окрашенный иначе:
Плутишка улыбается отцу,
Как будто молвя: "Старина, я твой".
Он брат ваш, принцы: той же кровью вскормлен,
Которая дала вам прежде жизнь;
Из той же заключавшей вас утробы
Освободясь, явился он на свет;
Так, он ваш брат с вернейшей стороны,
Хоть на лице мою печать он носит.
Кормилица
Арон, что я скажу императрице?
Деметрий
Решай, Арон, что делать надлежит:
Мы под твоим подпишемся решеньем.
Спаси дитя так, чтоб мы все спаслись.
Арон
Присядем и давайте все обсудим.
Нам с сыном лучше быть настороже:
Садитесь-ка подальше, и давайте
Про безопасность нашу толковать.
Они садятся.
Деметрий
А сколько женщин видело ребенка?
Арон
Так, молодцы! Когда мы все в ладу,
Ягненок я; но лишь заденьте мавра,
Ни бешеный кабан, ни львица гор,
Ни океан, вздымающийся бурно,
С неистовством Арона не сравнятся.
Но кто ж ребенка видел? Отвечай!
Кормилица
Корнелия-повитуха, я сама,
Да кто ж еще? - Одна императрица.
Арон
Императрица, бабка, ты сама...
Хорош секрет, коль третьего в нем нет.
Ступай скажи о том императрице.
(Закалывает кормилицу.)
Куви! Куви!
Вот так визжит пред вертелом свинья.
Деметрий
Что ты, Арон! Зачем ты это сделал?
Арон
Принц, осторожностью поступок вызван.
В живых оставить - выдала бы нас
Болтливым длинным языком. Нет, принцы!
Узнайте же намеренье мое:
Мулей, земляк мой, близко здесь живет;
Его жена вчера лишь разрешилась.
Дитя - в нее и белое, как вы.
Дав золота жене, вы с ним столкуйтесь
И расскажите все подробно им:
Как через то возвысится ребенок,
И цезаря наследником он станет
За моего, подмененного им,
Чтоб успокоить при дворе грозу;
И пусть с ним цезарь нянчится, как с сыном.
Смотрите, принцы, я ей дал лекарство,
(показывая на кормилицу)
А вы устройте похороны ей;
Поля вблизи, вы ловкие ребята.
Покончив с этим, не теряйте время,
Сейчас же присылайте бабку мне.
А раз кормилицу и бабку сбудем,
Пусть женщины болтают что хотят.
Хирон
Ты тайны, вижу, на ветер не бросишь,
Арон.
Деметрий
За мать и за вниманье к ней
Премного мы обязаны тебе.
Деметрий и Хирон уходят, унося тело кормилицы.
Арон
Теперь быстрее ласточки я - к готам:
Пристроить там сокровище мое
И Таморы друзей увидеть тайно.
Я унесу тебя, мой толстогубый;
Ведь это ты толкнул пас на уловки.
Кормиться будешь ягодами ты,
Кореньями, плодами, творогом,
Сосать козу, и жить в пещере будешь,
И станешь воином и полководцем.
(Уходит.)
СЦЕНА 3
Площадь.
Входит Тит, неся стрелы, к концам которых прикреплены записки
с ним Марк, Люций Младший и другие патриции
(Публий, Семпроний и Кай) с луками.
Тит
Сюда, мой Марк, сюда. - Друзья, вот здесь.
Ну, покажи свою стрельбу мне, мальчик.
Потуже натяни, - достигнет цели.
Terras Astraea reliquit {Астрея покинула землю.}.
Марк, помнишь ты - она бежала, скрылась.
Ну, примемся за дело. Вы, друзья,
Измерьте океан, закиньте сети:
Поймаете ее, быть может, в море,
Хоть там не больше правды, чем на суше.
Нет, Публий и Семпроний, вы должны
Лопатою и заступом рыть землю
И прорубиться в самый центр ее;
А вступите в Плутоново владенье,
Не откажите передать прошенье;
Сказать, что помощи и правосудья
Старик Андроник просит у него,
Что страждет он в неблагодарном Риме.
О Рим! Тебя несчастным сделал я
В тот час, как отдал голоса народа
Тому, кто ныне так жесток ко мне.
Ступайте и внимательнее будьте,
Военные суда все обыщите:
Преступный цезарь мог сослать ее
И правды ищем мы, что ветра в поле.
Марк
О Публий мой, не тяжело ли видеть
В таком расстройстве дядю твоего?
Публий
И потому, отец, и днем и ночью
Нам следует заботиться о нем
И потакать причудам всем его,
Пока не сыщем средства к исцеленью.
Марк
Друзья, его скорбям нет исцеленья.
Соединимся с готами; войной
Отплатим Риму за неблагодарность
И Сатурнину лживому отмстим.
Тит
Ну что же, Публий? Что, друзья мои?
Вы не нашли ее?
Публий
Нет, но Плутон велел тебе сказать,
Что просьбу о возмездье ад исполнит;
Астрея же так занята на небе
С Юпитером иль где-нибудь еще,
Что подождать еще тебе придется.
Тит
Увы, меня отсрочками он кормит!
Я в огненное озеро нырну
И вытащу ее из Ахерона.
Марк, лишь кустарник, а не кедры мы;
Костяк наш сделан не под стать циклопам.
Но мы - металл, мы сталь вплоть до спины,
Хоть от обид спина разбита, гнется.
И если правды нет в аду, ни здесь,
Мы к небу обратимся: пусть нам боги
Для мщенья правосудье ниспошлют.
За дело! Ты стрелок хороший, Марк.
(Раздает им стрелы.)
Ad lovem - это вам; вот - ad Apollinem;
Ad Martem - для меня;
{Юпитеру... Аполлону... Марсу.}
Меркурию, Палладе это, мальчик;
Сатурну это, Кай, не Сатурнину:
Ты б на ветер пустил свою стрелу.
Когда скажу я, Люций, Марк, - стреляйте!
Поверьте, я обдуманно писал:
Мной из богов никто не обойден.
Марк
Друзья, пускайте во дворец все стрелы:
Мы цезаря в гордыне уязвим.
