Витя Маков - Снежные пирамиды

«Цивилизация Нун известна нам тем, что строила снежные пирамиды — великолепные огромные монументы», — заявил доктор исторических наук Клаус фон Ноф.

Цивилизация Нун была легкомысленна и сиюминутна. Она наслаждалась определенными моментами. Много работала ради этих моментов. А затем недолго наслаждалась. Зима была порой наслаждения. Но весной снег таял...

Одна ветвь народности Нун, прозванная историками Куннун мигрировала в Антарктику. Там она попыталась утвердить красоту снежных пирамид на века...

Остальные ветви цивилизации Нун стали использовать другой строительный материал вместо снега, и понастроили пирамид по всему миру.

Древние египтяне — это потомки цивилизации Нун, создававшей пирамиды из снега.

Постановка:

В роли робота — человек.

В роли человека — робот.

Великолепная драма о взаимоотношениях людей и роботов.

Пробы, кастинг.

Огромная очередь выстроилась около заветной двери. Каждый актер на кастинге стремился изобразить робота максимально естественно. Один актер напирал на однообразие. Другой на строгую логичность в поведении робота. Третий на искусственность. И все это у них ловко выходило! Они вполне превратились в роботов.

Один актер детского театра из небольшого городка, обычно игравший роли собачек, изображал робота так, как-будто он изображает гриб на субботнем представлении в своем театре. Получился такой наваристый грибной робот!

Но всех победил актер, импортированный из 21 века. Он и сыграл роль робота. Робот ZCN-12(3) сыграл человека.

Мне было любопытно, что происходило в той комнате. Если это секс, то я хотел посмотреть. Если это ссора, то послушать.

Я нагнулся и приставил свой глаз к замочной скважине. С другой стороны двери кто-то также глядел в замочную скважину. Наши взгляды встретились. Я утонул в этом взгляде, посвященном мне, так он был прекрасен.

Время шло, а я все глядел, и на меня глядели. Я влюбился... я упивался этим моментом. Мы так и не открыли дверь, у нас не было ключей.

Это случилось в среду в пять часов утра. Я проснулся прямо на улице, рядом с дорогой. Я и мой диван, на котором я спал, оказались посреди улицы. Мимо нас проскакал юнец с диким смехом.

Я не знал, что мне делать... Строить новый дом?! Но на это уйдет пару лет. Поселиться в салуне?! Но здесь нету салунов, а гостиница мне не подходит.

Я пошел в police. Там меня приняли, выслушали, отправили наряд по месту моего жительства, и не найдя дом, завели дело. Сначала подозревали моего соседа. Но он в эту ночь обливал керосином мой дом. Значит, он не мог его украсть. Пришлось отпустить соседа.

Через пару дней приехали люди, с которыми я жил. Не найдя дом на месте, они с бранью уехали.

А еще через пару дней дом нашелся. Как я был рад! Мой умный дом! Он устроился у реки в живописной долине.

Я понял, почему он так поступил. Это был упрек в мой адрес. Сколько раз я говорил, что уйду из дома от людей, с которыми мне приходилось жить. Но я оставался.

Мое новое место жительства мои сожители так и не нашли.

Я уже мало что помню, поэтому буду фантазировать.

Помню, как мы жили в отеле у моря. Было солнечно, совершенно необычно, психоделично. Играла веселая музыка. И мы каждый день по нескольку раз ходили на пляж.

Вода была красивого апельсинового цвета. Люди были кисловатыми на вкус как апельсины (я многих облизал).

Пляж был огромный и состоял из двух зон. Первая зона — для обычных людей. Вторая зона — для нудистов.

Большая часть людей, находившаяся в первой зоне, решила огородить себя от нудистов, построив большую стену из песка между зонами пляжа. За несколько дней стена была создана.

Нудисты не сопротивлялись и не рушили стену. Те же, кто строил стену днем, ночью выковыривал из нее песчинки. Разумеется, они скрывали это друг от друга. 

К концу пляжного сезона стены уже не было. Но и люди разъехались.

Они познакомились, когда шел осенний дождь. Она собирала увядшие листья, чтобы покрасить их зеленой краской. Он копал яму под дождем. Она помогла ему вылезти из ямы, которую он выкопал для себя. Он поклонился ей, и предложил залезть на дерево. Она согласилась, но с условием, что лезть они будут на разные деревья. С вершин деревьев они выкрикивали друг другу отрывки из Салтыкова-Щедрина. Он из Салтыкова, она из Щедрина.

Подул холодный ветер. Близилась зима, и они в первый раз поссорились. Они перестали целоваться и стали заниматься сексом без поцелуев.

Наступила зима. Выпал снег и они помирились. Их отношения выкристаллизовались как снежинки во что-то конкретное, оформленное, узорчатое и причудливое.

Это было очень давно. Один властитель задумал создать гигантские песочные часы, которые будут отмерять время его правления. Песок он задумал брать из пустыни, что лежала к северу от столицы. Он даже хотел опустошить пустыню, лишить ее песка. Он не хотел знать — насколько пустыня была велика.

Караваны свезли песок из пустыни. Раньше на верблюдах везли мешки с солью и пряностями, а теперь песок. Огромные песочные часы были сооружены в центре столицы. Ради этого разрушили храм местного божка. «Теперь время — наш бог», — сказал властитель. 

Прежде чем засыпать песок, в часы опустили десятки пленников. Затем на них высыпали тонны песка. Песок падал вниз, и через некоторое время поглотил всех пленников. «Пройдет время, и нас забудут также как этих пленников... Мы также пленники времени», — любил говаривать властитель.

Песочные часы отмеряли десятилетия. И их не пришлось переворачивать. Властитель был свергнут, а часы разрушены. А спустя века пустыня поглотила город.

Это было затишье перед бурей. Перед бурей 60-х. Было лето 1961 года.

Он был начинающим музыкантом. Юным и безусым. Играл на гитаре и пел в хоре.

Он любил петь «You should feel what I feel; You should take what I take». Это была своеобразная мантра для него. Напевая эту мантру с хором и под гитару, он погружался в мир своих грез. Он представлял себя в огромной комнате, в которой живет много людей. Он хлопал разок в ладоши и ему отвечали двумя хлопками. Если хлопки казались ему слишком громкими, он возвращался в 1961 год. А хор все пел и пел: «You should feel what I feel; You should take what I take».

Музыкант жил в доме, в котором нету дверей вместе с дядей Джо. Дядя Сэм жил через дорогу. Дядя Джо и дядя Сэм враждовали из-за чашки чая.

Однажды музыкант познакомился с внучкой дяди Сэма. Очень скоро она стала его восхищать. Осенью она не сжигала увядшие листья, а бережно складывала их на чердак.

Каждый раз, когда она входила в его комнату он очень радовался. Он знал, что любовь нельзя купить или измерить, но он еще не знал как это выразить. Он считал, что любовь это частный случай «You should feel what I feel...».

В доме дяди Сэма также не было дверей, как и в доме дяди Джо. Поэтому музыкант забирался через окно к той, что его восхищала. Он играл на гитаре, а внизу у дома пел хор.

Хор доконал дядю Сэма и он запретил приближаться к его дому. В противном случае он обещал открыть огонь на поражение. Но в один из дней, когда дядя Сэм обходил свою плантацию музыкант разломал гитарой стену дома и вызволил свою подругу.

Дядя Джо негодовал. Ведь ему почти удалось помириться с дядей Сэмом. Молодые решили уехать в город, подальше от дядюшек.

Спустя несколько лет музыкант услышал «Can't buy me love». Но на тот момент он уже не был музыкантом. Он был дизайнером и проектировал внешнее убранство домов без дверей.

Рядом с местом моей работы находится сельский стадион. Он небольшой. Его вокруг обежать — не проблема. После работы я обычно делаю круг вокруг футбольного поля. Затем еще несколько кругов иду быстрым шагом.

Зимой на стадионе никого не было. Я бегал в одиночестве и видел лишь собачьи следы на снегу.

Я взял отпуск. Но планам поехать на море помешал финансовый кризис. И вот я бегаю по два круга, а скоро буду бегать и по три.

Этот сон мне приснился в одну из тех снежных ночей, которые кажутся какими-то необычайно теплыми.