Соня Мудиг поднесла мобильный телефон к щели в занавесках и дважды сфотографировала компанию перед дверью кабинета. Постояв несколько секунд, они двинулись по коридору.
Пока они проходили мимо конференц-зала, Соня Мудиг затаила дыхание. А когда дверь на лестницу наконец захлопнулась, Соня обнаружила, что вся покрылась холодным потом. Поднявшись со стула, она едва стояла на ногах.
*
В начале девятого вечера Монике Фигуэроле позвонил Бублански.
– Вы хотели знать, было ли у Экстрёма совещание.
– Да, – ответила Моника.
– Оно только что закончилось. Экстрём встречался с доктором Петером Телеборьяном, а также с моим бывшим сотрудником инспектором Хансом Фасте и пожилым человеком, которого мы не знаем.
– Минутку, – сказала Моника Фигуэрола, прикрыла телефон рукой и обратилась к остальным: – Наша спонтанная идея принесла плоды. Телеборьян поехал прямиком к прокурору Экстрёму.
– Вы слушаете?
– Простите. У нас есть какое-нибудь описание неизвестного третьего мужчины?
– Даже лучше. Я пошлю вам его фотографию.
– Снимок. Чудесно, я ваша вечная должница.
– Готов скостить долг, если мне сообщат, что происходит.
– Я вам перезвоню.
На минуту за столом воцарилось молчание.
– О’кей, – сказал под конец Эдклинт. – Телеборьян встречается с представителем «Секции» и потом едет прямо к прокурору Экстрёму. Я бы дорого дал, чтобы узнать, что там обсуждалось.
– Можете спросить у меня, – предложил Микаэль Блумквист.
Эдклинт с Фигуэролой посмотрели на него.
– Они встречались, чтобы уточнить детали стратегии, как им через месяц на суде лучше разобраться с Лисбет Саландер.
Моника окинула его пристальным взглядом, потом медленно кивнула.
– Это предположение, – заметил Эдклинт. – Если вы, конечно, не обладаете паранормальными способностями.
– Это не предположение, – возразил Микаэль. – Они встречались, чтобы обсудить детали судебно-психиатрической экспертизы Саландер. Телеборьян как раз закончил писать заключение.
– Нонсенс. Саландер еще не обследовали.
Микаэль Блумквист пожал плечами и открыл сумку с ноутбуком.
– Раньше это Телеборьяну не мешало. Вот последний вариант заключения судебно-психиатрической экспертизы. Как видите, она датирована той неделей, на которой начнется суд.
Эдклинт с Фигуэролой внимательно изучили положенные перед ними бумаги, потом обменялись многозначительным взглядом и посмотрели на Микаэля Блумквиста.
– И где вы это раздобыли? – поинтересовался Эдклинт.
– Сорри. Анонимный источник.
– Блумквист… мы должны доверять друг другу. Вы скрываете информацию. У вас имеются еще подобные сюрпризы?
– Да. Разумеется, тайны у меня есть. Я также убежден в том, что и вы не открываете мне всего, что имеется в СЭПО. Не так ли?
– Это не одно и то же.
– Нет. Как раз то же самое. Это мероприятие подразумевает наше сотрудничество. Мы должны, как вы справедливо говорите, доверять друг другу. Я не скрываю ничего, что может помочь вашему расследованию деятельности «Секции» или совершенных преступлений. Я уже передал материал, показывающий, что Телеборьян вместе с Бьёрком совершили в девяносто первом году преступление, и рассказал о том, что он вновь собирается сделать то же самое сейчас. И вот – подтверждающий это документ.
– Но тайны у вас имеются.
– Естественно. Вам придется либо прервать сотрудничество, либо смириться с этим.
Моника Фигуэрола дипломатично подняла палец, чтобы привлечь к себе внимание.
– Извините, но означает ли это, что прокурор Экстрём работает на «Секцию»?
Микаэль нахмурил брови.
– Не знаю. Я скорее склоняюсь к тому, что он – полезный им идиот, которого «Секция» просто использует. Он карьерист, но кажется мне порядочным и туповатым. Вместе с тем, по сведениям одного источника, он проглотил большую часть того, что Телеборьян рассказывал о Лисбет Саландер в то время, когда ее еще разыскивали.
– Вы хотите сказать, что им легко манипулировать?
– Именно. А Ханс Фасте – идиот, который думает, что Лисбет Саландер действительно лесбиянка-сатанистка.
*
Эрика Бергер сидела на вилле в Сальтшёбадене в полном одиночестве, чувствуя себя настолько напуганной и растерянной, что не могла сосредоточиться ни на одном деле. Ей все время казалось, что кто-нибудь вот-вот позвонит и расскажет, что на одном из сайтов в Интернете выложены ее фотографии.
Эрика поймала себя на мысли, что снова и снова думает о Лисбет Саландер и все больше понимает нелепость связанных с ней надежд. Саландер лежит в Сальгренской больнице под охраной, к ней не пускают посетителей и даже не разрешают читать газеты. Однако она удивительно сильная девушка. Несмотря на изоляцию, она сумела связаться с Эрикой в ICQ, а потом и по телефону. А два года назад она самостоятельно разоблачила империю Веннерстрёма и спасла «Миллениум».
В восемь часов вечера в дверь позвонила Сусанн Линдер. Эрика вздрогнула, будто кто-то выстрелил у нее в комнате из пистолета.
– Привет, Бергер. Сидим в темноте с мрачным видом?
Эрика кивнула и зажгла свет.
– Привет. Я пойду поставлю кофе…
– Нет. Лучше я. Есть что-нибудь новенькое?
Так, ничего особенного. Прорезалась Лисбет Саландер и взяла мой компьютер под контроль. А еще позвонила и сказала, что Телеборьян встречается днем с каким-то Юнасом на Центральном вокзале.
– Нет. Ничего нового, – сказала она. – Но я хотела бы с твоей помощью кое-что проверить.
– О’кей.
– Как тебе такая возможность, что это не маньяк, а кто-то из моего окружения, желающий свести со мной счеты?
– А в чем разница?
– Маньяк – это неизвестный мне человек, который просто на мне зациклился. Во втором случае мы имеем дело со знакомым, который хочет мне отомстить или испортить мне жизнь по каким-то личным мотивам.
– Интересная мысль. Как она возникла?
– Я… обсуждала сегодня ситуацию с одним человеком. Назвать ее я не могу, но она предполагает, что угрозы от настоящего маньяка выглядели бы иначе. Прежде всего, маньяк не стал бы писать письма Эве Карлссон. Этот поступок совершенно не вписывается в типичную картину.
Сусанн Линдер медленно кивнула:
– В этом что-то есть. Знаешь, я ведь так и не читала писем, о которых ты говоришь. Можно на них взглянуть?
Эрика принесла лэптоп и установила его на кухонном столе.
*
Около десяти часов вечера Моника Фигуэрола и Микаэль Блумквист вышли из полицейского управления и остановились на том же месте в парке Крунубергспаркен, что и накануне.
– Вот мы и снова здесь. Ты собираешься исчезнуть, чтобы работать, или хочешь пойти ко мне домой и заняться сексом?
– Ну…
– Микаэль, не думай, что я на тебя давлю. Если тебе надо работать, иди.
– Послушай, Фигуэрола, я чувствую, что попадаю в страшную зависимость от тебя.
– А ты не желаешь ни от кого зависеть. Ты это хочешь сказать?
– Нет. Не совсем так. Но сегодня ночью я должен кое с кем поговорить, и это займет некоторое время. Ты заснешь раньше, чем я освобожусь.
Она кивнула.
– Пока.
Он поцеловал ее в щеку и направился к автобусной остановке на Фридхемсплан.
– Блумквист, – окликнула она.
– Что?
– Завтра утром я тоже свободна. Если успеешь, приходи завтракать.
Суббота, 4 июня – понедельник, 6 июня
Принявшись за начальника информационного отдела Андерса Хольма, Лисбет Саландер испытала недобрые предчувствия. Ему было пятьдесят восемь лет, и, следовательно, он выпадал из ее группы, но Лисбет все-таки включила его, поскольку они с Эрикой Бергер пребывали в ссоре. Он имел склонность к интригам и рассылал разным людям электронные письма с доносами о том, что кто-то плохо выполнил свою работу.
Лисбет сразу заметила, что Хольм не любит Эрику Бергер и что значительное место в его письмах занимают пассажи о том, что сказала или сделала «эта баба». В Интернете он посещал исключительно сайты, имеющие отношение к его профессиональной деятельности. Если же у него имелись другие интересы, то им он явно предавался в свободное время и при помощи другого компьютера.
Из списка кандидатов на роль «Ядовитого пера» Лисбет его не вычеркнула, хотя и не слишком верила в то, что это он, – Хольм чертовски высокомерен и не стал бы ходить окольными путями, сочиняя анонимные письма. Захоти он назвать Эрику Бергер шлюхой, он сделал бы это открыто. И он казался не похожим на человека, который взял бы на себя труд ночью лезть в чужой дом.
Около десяти Лисбет сделала перерыв и зашла на «Stolliga_Bordet», но Микаэль Блумквист пока не откликнулся. Это ее слегка раздосадовало – ее интересовало, чем он занимается и успел ли на встречу Телеборьяна с Юнасом.
Потом она вернулась к серверу «СМП».
Следующим в списке значился секретарь спортивной редакции Клас Лундин, двадцати девяти лет. Открыв его электронную почту, Лисбет остановилась и прикусила нижнюю губу, потом закрыла ящик Лундина и переключилась на электронную почту Эрики Бергер.
