Вот почему она ушла из патрульной службы.
В одном-единственном случае ее охватил безумный приступ ярости, когда патруль в третий раз за три дня выехал по адресу в местечке Хегерстен: женщина опять позвонила в полицию с криком о помощи, поскольку ее избил муж. И в точности как в первых двух случаях, к моменту прибытия патруля ситуация уже успела нормализоваться.
Они в очередной раз вывели мужа на лестницу и стали беседовать с женщиной. Нет, подавать заявление в полицию она не хочет. Нет, это недоразумение. Нет, он хороший… на самом деле это ее вина. Она его спровоцировала…
Все это время мерзавец стоял, ухмыляясь и глядя Сусанн Линдер прямо в глаза.
Она не могла объяснить, почему так поступила. Но внезапно ее просто прорвало – она выхватила дубинку и ударила его по губам. Первый удар оказался несильным. Губа у него раздулась, и он присел. В течение следующих десяти секунд – пока коллеги не обхватили ее и силой не вытащили на улицу – она бешено колотила его дубинкой по спине, почкам, бедрам и плечам.
Дела возбуждать так и не стали. Сусанн тем же вечером уволилась, поехала домой и неделю прорыдала. Потом она взяла себя в руки и пришла к Драгану Арманскому. Она рассказала о содеянном и о причинах увольнения из полиции. Ей хотелось устроиться на работу. Арманский засомневался и попросил время на обдумывание. Сусанн уже оставила надежду, когда шесть недель спустя он позвонил ей и сказал, что готов ее испытать.
Сусанн Линдер состроила суровую гримасу и засунула телескопическую дубинку за пояс. Она проверила, на месте ли баллончик со слезоточивым газом в правом кармане куртки и хорошо ли завязаны шнурки кроссовок. Потом вернулась назад к дому Эрики Бергер и зашла на участок.
Она знала, что на заднем дворе детекторы движения еще не установили, и беззвучно перемещалась по газону вдоль живой изгороди на границе участка. Фредрикссона видно не было. Обойдя вокруг дома, она замерла и внезапно увидела, как он тенью скользнул в полумраке возле студии Грегера Бекмана.
Он не понимает, какой идиотизм с его стороны сюда возвращаться. Просто не может удержаться.
Сидя на корточках, он пытался заглянуть через щель в занавесках в примыкающую к гостиной комнату. Потом переместился на открытую террасу и стал всматриваться в дом через щель в опущенных жалюзи, рядом с панорамным окном, по-прежнему закрытым фанерой.
Внезапно Сусанн Линдер улыбнулась.
Пока он стоял к ней спиной, она проскользнула через двор к углу дома и спряталась у фронтона за двумя кустами смородины. Сквозь ветки обзор открывался неважный, но все же она его видела. Со своего места Фредрикссон, вероятно, мог наблюдать внутри дома холл и даже кусочек кухни. Там он, надо думать, обнаружил нечто интересное, поскольку двинулся дальше только минут через десять. И оказался совсем рядом с Сусанн Линдер.
Когда он обогнул угол дома и прошел мимо нее, Сусанн Линдер встала во весь рост и негромко его окликнула:
– Привет, Фредрикссон.
Он резко остановился и обернулся к ней. Его глаза сверкнули в темноте. Видеть его лица она не могла, но слышала, что от потрясения он затаил дыхание.
– Мы можем пойти по простому пути или же по сложному, – сказала она. – Сейчас мы отправимся к вашей машине и…
Он развернулся и собрался бежать.
Сусанн Линдер подняла дубинку и нанесла сокрушительный болезненный удар по внешней стороне его левого колена.
Он сдавленно вскрикнул и упал.
Сусанн занесла дубинку для следующего удара, но удержалась, спиной почувствовав взгляд Драгана Арманского.
Она наклонилась, перевернула пленника на живот и придавила коленом пониже спины. Потом схватила его за правую руку, заломила ее на спину и надела наручник. Фредрикссон был слабым и никакого сопротивления не оказал.
*
Эрика Бергер погасила свет в гостиной и, прихрамывая, пошла на второй этаж. Костыли ей больше не требовались, но ступня по-прежнему болела, когда Эрика переносила на нее вес. Грегер Бекман выключил свет на кухне и последовал за женой. Ему еще не доводилось видеть Эрику Бергер такой несчастной – казалось, никакие его слова не приносили ей облегчения и не могли приглушить страх.
Она разделась, заползла в постель и повернулась к нему спиной.
– Ты ни в чем не виноват, Грегер, – сказала она, услышав, что он тоже укладывается.
– Ты плохо себя чувствуешь, – откликнулся он. – Я хочу, чтобы ты несколько дней посидела дома.
Он обнял ее за плечи. Она не пыталась его оттолкнуть, но оставалась безучастной. Он наклонился, осторожно поцеловал ее в шею и обнял покрепче.
– Ты ничего не можешь сказать или сделать для облегчения ситуации. Я знаю, что мне необходим перерыв. Я чувствую себя так, будто села на скорый поезд и обнаружила, что перепутала платформу.
– Мы можем несколько дней провести на яхте. Уехать от всего этого.
– Нет. Уезжать мне нельзя.
Она обернулась к нему.
– Сбежать – это самое глупое, что я могу сейчас сделать. Я должна разобраться с проблемами. А потом мы сможем уехать.
– О’кей, – сказал Грегер. – От меня явно не много помощи.
Она слабо улыбнулась.
– Да. Не много. Но спасибо за то, что ты здесь. Я тебя безумно люблю, ты же знаешь.
Он кивнул.
– Не могу поверить в то, что это Петер Фредрикссон, – сказала Эрика Бергер. – Я никогда не чувствовала с его стороны ни малейшей враждебности.
*
Увидев, что на первом этаже гасят свет, Сусанн Линдер подумала, не позвонить ли в дверь к Эрике Бергер. Потом опустила взгляд на Петера Фредрикссона. Тот пока не произнес ни единого слова и держался абсолютно пассивно. Она надолго задумалась и затем приняла решение.
Наклонившись, она ухватилась за наручники, подняла Фредрикссона на ноги и прислонила к стене.
– Стоять можешь? – спросила она.
Он не ответил.
– О’кей, тогда мы упростим дело. Если окажешь сопротивление, я точно так же обработаю тебе правую ногу. А если сопротивление повторится, я переломаю тебе руки. Ты меня понял?
Она уловила, что он часто дышит. Испугался?
Толкая его перед собой, она вывела его на улицу и повела к стоящей за три квартала машине. Он хромал, и ей приходилось его поддерживать. Когда они подошли к его машине, им встретился какой-то человек, выгуливающий собаку, – остановившись, он стал разглядывать наручники Петера Фредрикссона.
– Полицейская операция, – решительным голосом заявила Сусанн Линдер. – Идите домой.
Она поместила Фредрикссона на заднее сиденье и повезла обратно в Фисксэтру. Была половина первого ночи, и на пути к его парадной им никто не встретился. Сусанн Линдер выудила у него ключи и повела пленника по лестнице в расположенную на третьем этаже квартиру.
– Вы не имеете права заходить ко мне в квартиру, – сказал Петер Фредрикссон, впервые подав голос с тех пор, как она надела на него наручники. – Вы не имеете права. У вас должно быть разрешение на обыск…
– Я не из полиции, – тихим голосом произнесла она.
Он уставился на нее с недоверием.
Сусанн Линдер ухватила его за рубашку, завела, толкая впереди себя, в гостиную и пихнула на диван. В трехкомнатной квартире царил идеальный порядок, слева от гостиной располагалась спальня, по другую сторону от прихожей – кухня, а к гостиной примыкал маленький кабинет.
Заглянув в кабинет, она с облегчением вздохнула. The smoking gun.[56] Фотографии из альбома Эрики Бергер были разложены на столе рядом с компьютером, а еще штук тридцать снимков хозяин прикрепил булавками к стене. Удивленно подняв брови, Сусанн рассматривала этот вернисаж: Эрика Бергер была чертовски красивой женщиной и вела куда более занимательную сексуальную жизнь, чем сама Сусанн.
Услышав, что Петер Фредрикссон зашевелился, она вернулась в гостиную и поймала его, ударила, затащила в кабинет, усадила на пол и велела:
– Сиди смирно!
Потом она пошла на кухню, отыскала большой бумажный пакет из магазина «Консум» и по одной сняла со стены все фотографии. Разорванный альбом и дневники Эрики Бергер вскоре тоже нашлись.
– Где видеозапись? – спросила она.
Петер Фредрикссон не ответил. Сусанн Линдер вышла в гостиную и включила телевизор. В видеомагнитофоне имелась кассета, но Сусанн пришлось немного повозиться, чтобы найти на пульте видеоканал.
Она вынула видеокассету и долго проверяла, не копировал ли он ее.
Обнаружив старые любовные письма Бергер и материалы о Боргшё, она переключилась на компьютер Петера Фредрикссона. К персональному компьютеру IBM у него подсоединен сканер «Микротек». Приподняв крышку сканера, Сусанн нашла забытую фотографию, изображавшую Эрику Бергер на вечеринке в клубе «Экстрим», судя по баннеру на стене, посвященной празднованию Нового 1986 года.
Включив компьютер, она обнаружила, что он защищен паролем.
– Какой у тебя пароль? – спросила она.
Петер Фредрикссон, со злобным видом сидевший на полу, не пожелал с ней разговаривать.
