Екатерина Путина также пребывала в некотором недоумении. Ей необходимо было срочно решить вопрос, как именно удержать на привязи нового преемника. Даже лабрадора Кони-VI, чье имя передавалось у президентских собак по наследству, подходя как кобелям, так и сучкам, приходилось выгуливать на поводке и в наморднике, а тут был прямо целый будущий президент, да еще и с амбициями. Просто пойти самой на третий президентский срок было нельзя, так как политолог Феофан Озлобин, дальний потомок того самого Озлобина, который выклянчил обязательство не трогать Конституцию у самого ВВП, уже успел взять с нее расписку о том, что она уйдет со своего поста и не будет баллотироваться три раза подряд.
Трудовая династия политологов Озлобиных преследовала последовательно ВВП, Марию и Екатерину Путиных повсюду — и на форуме на Валдае, и на Марсианском слете «Большой восьмерки», из которой после Второй Великой депрессии чуть не исключили США, мотивируя это тем, что теперь объем ее производства меньше, чем у Голландии, и на Меркурианском всегалактическом заседании ООН, и всюду просили: «Дай расписку, дай расписку!» «Не дам!» — отвечали им дочки, — пошел вон!» «А ваш папа давал!» «Лучше бы он дал тебе в морду!» думали и Мария I-я Милосердная и Екатерина III-я Справедливая, но все-таки подписывали вожделенное обязательство. Иногда Екатерине III даже казалось, что для клятвы есть землю из горшка с цветами и то было бы приятнее. После чего Озлобины с большой помпой продавали автографы «русских императриц» на аукционе «Сотби», и безбедно жили с этого вот уже много десятилетий. Но тот, самый первый автограф ВВП, где рукой еще Самого было написано «На третий срок не пойду», бывшие американские, а ныне снова российские профессора от политологии не продали, он хранился в личном сейфе, как семейная реликвия. К счастью, образование востоковеда, полученное Екатериной еще в далекой молодости, давало ей навыки управления поведением самых загадочных существ — даже таких, как преемники. Она рассчитывала получить звание академика за научно-практическую работу «как пойти на третий срок, не меняя Конституцию».
Обо всем этом поведал изумленным зрителям НиНиТВ сам Феофан Озлобин, уютно расположившись в пухлом летающем антигравитационном кресле, несколько ниже ведущей, сидящей, как обычно в вечерних новостях, на высоком полутораметровом барном стуле. Поскольку сегодня Ольга Серова надела не только строгую блузку, на которой было лишь три выреза в районе живота и подмышек, но и модные в этом сезоне полупрозрачные шаровары с серебристой вышивкой, профессор не мог полностью сосредоточиться на теме беседы и все время смотрел вверх, смешно запрокидывая лобастую голову с золочеными кудряшками. Серова благожелательно улыбалась гостю студии и время от времени меняла местами обтянутые шароварами ножки. К сожалению мужской половины телеаудитории, а также и части женской, она так и не приняла участия в записи «Новогодней ночи в венерианских джунглях „НиНиТВ“, постепенно переросшей в бурную лесбийскую оргию с наличием в кадре Евгении Баскунчак и других телезвездочек.
В общем, с политикой все было ясно. Алиса вздохнула и выключила стереовизор. Обычно все это ее мало интересовало, но хмурое утро не оставляло выбора в смысле развлечений. Резкие крики чаек отдавались в голове, как удары колоколов. В первый раз за сегодня «мисс Стрекозлова» посмотрелась в корабельное зеркало. Последствия бессонной ночи и серии коктейлей не заставили себя ждать — бледность покрыла щеки, под глазами набрякли синяки. «Так вот ты какая — женщина XXI века!» — сказала Алиса самой себе.
Потом она полистала толстую книжку по юриспруденции, лежащую на столике. Открыв наугад, Алиса прочла цитату: «Америка — единственная нация идеалистов. Вудро Вильсон». «Идеалистам нельзя давать в руки оружие. Они всех перестреляют ради своих идеалов», — подумала она.
В это время зазвонил видеофон агентессы, наигрывая мелодию американского гимна. «Америка, Америка — возьми трубку!» — намекал он. Не желая будить Джоан, Алиса решила ответить самой. На экране перед ней возникло трехмерное изображение головы какой-то пожилой дамы.
— Могу ли я видеть Джоан?
— Она спит…
— До сих пор? Но ведь сегодня у нее день рождения! А вы ее подруга?
— Да, так получилось…
— Как ваше имя?
— Элис…
— Ладно, поздравьте ее от меня!
— Хорошо, я ей передам, что вы звонили… и поздравления…
— И наилучшие пожелания! У вас неплохой английский. А какого вы о ней мнения?
— Мнения? — Алисе было трудно сосредоточиться с утра. — Да она офигительная девушка! Very cool and nice… Временами…
— Ну хорошо, не буду вас больше мучить. Как это говорят иностранцы — оревуар!
И пожилая леди отключилась.
В это время стон, донесшийся из района койки, слегка поднял Алисе настроение — значит, кому-то было еще хуже, чем ей самой. Джоан наконец-то проснулась. Лицо у нее было совершенно зеленое. Обнаружив себя лежащей в пижаме в мелкий цветочек на голое тело, она несколько секунд озиралась, а затем попробовала встать. Первая попытка закончилась неудачей. На вопрос Алисы, как она себя чувствует, Джоан ответила стандартным американским: «Замечательно».
Алиса поняла, что надо срочно принимать меры, иначе на их каюте придется поставить красный крест. Она достала из походного холодильника и кинула в маленькую микроволновую печь хозяйственного блока каюты заранее припасенную для окончания торжества упаковку быстрозамороженного в вакууме «борща по-украински». В это время Джоан трясущимися руками сыпала в стакан с водой быстрорастворимый «алко-ликвидатор», с ужасом чувствуя, что от веселого шипения пузырьков у нее разыгрывается мигрень. Тройная доза почти не помогла. Алиса, с аппетитом евшая горячий борщ — прекрасное средство от похмелья — несколько минут смотрела на мучения агентессы, а затем налила порцию и ей. С недоверием взглянув на содержимое тарелки, Джоан все же решила попробовать и быстро съела практически все, даже облизнув ложку. Скоро ей стало легче. Она благодарно кивнула головой Алисе, и не поморщилась от боли. Однако все-таки вид ее был еще далек от идеала. Алиса достала из своих запасов бутылку «Столичной» и две рюмки, которые наполнила до краев.
— О, что это есть такойе?
— Рашен йогурт! — Алиса чокнулась с рюмкой соседки по каюте. Джоан с ужасом посмотрела, как та лихо опрокинула посуду и выпила все залпом, затем, зажмурив глаза и зажав пальцами нос, сама высосала свою порцию до дна.
— Ну, вообще-то все это неправильно… — заметила Джоан, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Зато полезно!
Щеки агентессы порозовели. Алиса решила, что Джоан уже созрела для допроса с пристрастием.
— Так куда же ты исчезла вчера?
— О, это было очень волнующе… Микки такой милый! — протянула Джоан нараспев. Алиса чуть не подавилась последним капустным листом борща.
— Милый? Этот сукин кот, который хочет всех нас утопить — милый?
— Ну, он же не виноват в том, что он такой… Может, это гены? Нас в академии ФБР учили, что в неадекватном поведении маньяков и террористов чаще всего виновата плохая наследственность… Но это так приятно — быть в его объятиях!
— Ты что, хочешь сказать, что уже дала ему?
— Дала? Как ето? — переспросила Джоан. Алиса не поленилась повторить фразу по-английски.
— О, ноу! Как ти магла такойе сказать! У нас роман!
Алиса поняла, что положение дел серьезнее, чем она думала.
— Ты попыталась хотя бы найти дистанционный таймер?
— Таймер? Да, там у него на кармане брюк была такая выпуклость… Я щупала, но кажется, это не он…
— На каком кармане — на боковом или на заднем? — решила уточнить Алиса.
— На переднем… И ты знайешь, он тоже меня раздеваль… Но я сопротивлялась… он уже почти нащупал рукой бластер! Кстати, где он?
Алиса вернула агентессе весь ее арсенал — табельный бластер, удостоверение, электрошокер, наручники и даже пеленгатор. Все это она извлекла вчера у Джоан из-под остатков своего любимого вечернего платья. Вещи были приняты с благодарностью.
— Я надеюсь, ты сумеешь выудить у него таймер сегодня вечером или завтра?
— Завтра? О, нет… я не хочу расставаться с Микки так рано…
— Но рано или поздно тебе придется с ним расстаться! Ты же собиралась отнять у него этот дистанционный пульт, а самого «глазки-цвета-виски» и Тайсона закупорить в венерианской колонии! Забыла?
Джоан поглядела на Алису с раздражением.
— Я все помню, не надо меня учить, как делать мою работу! Но я имею право на удовольствия… разве нет? И не спорь со мной!
Алиса решила сменить тему.
— Кстати уж… поздравляю с днем рождения! — сказала она невпопад.
— День рождения? Да… Я и забыла. А откуда ти об этом знаешь?
— Звонила твоя мама.
