— Он мудила и послал меня, как мудила. Не вижу, в чем заключается его тактичность — в том, что он мне в морду не плюнул?
— Он не сказал ничего плохого — вот что я имею в виду.
— Ну да, не обозвал меня грязной блядью, хотя мог. Ты перечишь мне просто из вредности.
Они замолкают и возвращаются в отель, нагруженные пакетами из «МакДо» и пивом.
Маню плохо. Ее рвет — она стоит на коленях перед унитазом. Плечи ее сотрясаются при каждом спазме, она очищает желудок, засовывая в рот два пальца. Моет лицо, забрызгав всю комнату. Вытягивает соломинкой пиво из последней банки и ложится.
Надин смотрит в потолок, скрестив руки за головой.
Suicidal tendencies[19].
Утром Надин купила себе темно-синий костюм и кожаный портфель. Покрасила волосы в черный цвет и накрутила шиньон. Маню идет позади нее.
Дылда первой вошла в оружейный магазин, попросив подождать у входа.
Продавец — худосочный лысый человечек. Нервный. Надин и ее история о муже, который очень любит оружие, ему нравятся. Он увлеченно показывает ей все, что есть в магазине, открывает ящики и каталоги. Она слушает его, нахмурив брови и вникая. Играет внимательную слушательницу, наслаждаясь моментом. Рассматривает пучки волос, торчащие у него из ноздрей, скорее сюсюкает, чем говорит. Ей нравится этот самовлюбленный тип и его напыщенные манеры. Она наклоняется над прилавком, демонстрируя свое декольте. Наслаждается, потому что считает его занудой, и знает, что скоро они положат конец его мудацкому существованию. Прекрасная перспектива.
Маню наконец входит в магазин. Розовый плащ, оранжевые волосы, потому что краска подвела, жемчужно-розовая помада, толстый слой оранжевого грима и синие ресницы. Ей идет стиль раскрашенной дурехи. Продавец бросает на нее неприветливый взгляд и не отвечает на ее приветствие. Ему нравятся женщины в магазине, но шлюхи в их число не входят. Маню роется в сумочке. Продавец объясняет Надин:
— «10 Авто» стоит первым во французской классификации. В вашем случае, подойдет «смит-вессон-40». Если ваш муж любит ходить по тирам…
Маню обрывает его:
— А если его жена обожает стрельбу по мудакам? Он вскидывает голову, ноздри его раздуваются, но
он держит себя в руках. Маню стреляет как раз в тот момент, когда до него доходит, что у нее в руке пушка.
Они нервничают больше, чем в предыдущие разы, запихивая в портфель несколько пистолетов и коробок с патронами.
Звенит звонок — они вздрагивают и оборачиваются. В магазин входят два похожих друг на друга красномордых типа. Маню стреляет от бедра. Парочка делает несколько неуверенных па и почти синхронно падает на пол с глупым выражением на лицах. Малышка подходит к ним и для верности стреляет каждому в голову.
Придерживает Надин за рукав и говорит, указывая на тела:
— Глянь на них — ну просто умора! Каждый раз, когда видишь таких, хочется стрелять и стрелять.
Надин глядит на два тела, лежащих на полу, — ей кажется, что их животы сейчас лопнут и оттуда выползут чудовища. Из-за крови кажется, что рана трепещет. Она кривится:
— Все они одинаковые. Особенно в таком виде. Мы все — сплошное говно…
— Ну нет, не все. У этих были особо поганые рожи охранников или кого-то в этом роде. Порода злостных расистов, агрессивных и опасных. Общественно полезное убийство.
Когда они собираются выйти из магазина, то замечают, что у витрины скопился народ.
Маню выбегает с пушкой в руке и разгоняет зевак криками: «Мотайте все отсюда, уебки!» Надин следует за ней, ковыляя на шпильках. Потом сбрасывает туфли и бежит на босу ногу.
Позади них паника, кто-то их преследует. Потом им везет — удачное стечение обстоятельств. Несколько машин преграждают путь преследователям, они пару раз сворачивают; подстегиваемые адским страхом летят как на крыльях и отрываются от преследователей.
Они замедляют бег, когда им кажется, что ушли от погони. Ноги Надин сбиты в кровь, а колготки разорвались до икр. Даже не отдышавшись, Маню вопит:
— Как мы ушли от них, от этих мудаков! Даже поверить не могу! Неужели они думали, что поймают нас?
Стоя в ванной комнате, Надин обрезает волосы, спрашивая себя, как добиться нормального вида. Маню в соседней комнате в трансе — она на корточках сидит среди разбросанных по полу газет:
— Пиздец. Везде на первых полосах. «Террор в городе».
— Думаешь, сколько людей убивают в день из пистолета?
— Откуда мне знать. Несколько человек. Прочту статьи, тогда, быть может, скажу.
— Фотографии есть?
— Нет, блядь, чушь всякая, типа, фоторобота — у тебя морда боксера, а я похожа на пятнадцатилетнюю девочку, в первый раз удравшую из дома. Нет, серьезно, по этим портретам нас не узнать. Ничего похожего. Только и правды что девиц двое и что одна выше другой.
Надин изучает фотороботы. Сходство есть. Она говорит:
— Не очень-то это хорошо для нас.
Маню встает, сплевывает в унитаз и говорит:
— Не сходи с ума, Твоя блядская морда будет в газетах недолго. Хуже с тем кино, что мы устроили утром в магазине пушек. Боюсь, там найдется, кому подправить фотороботы. Мы впервые оставили целую кучу живых свидетелей…
Она садится и листает газеты, не читая их. Через некоторое время добавляет:
— Точно, нам станет труднее. С этого момента в отели нам ходу нет. А потом и на улицы ходу не будет.
Надин вновь принимается кромсать волосы, а малышка читает вслух гороскопы.
Потом садится на кровать, видит, что бутылка опустела, и заявляет:
— В любом случае надо продержаться до тринадцатого. Будем хитрыми, прорвемся. Женщины творят с собой такое — можно вырядиться как угодно, и никто не удивится. Во всяком случае, не стоит думать, что прохожие будут узнавать нас на улицах. Мы все же в большом городе. Послушай, мои волосы не выглядят странно?
Маню разглядывает ее, раскрыв рот так, что видны коронки на задних зубах.
— Ты изменилась. Раньше волосы скрывали часть рожи. Теперь видны круги под глазами. Словно у тебя депрессняк. Хорошая проверка: если опубликуют новые портреты и на них будут два черных пятна и немного морды вокруг, значит, у них хорошая техника.
— Или что мы оставили в живых слишком много свидетелей. Как по-твоему они ведут следствие?
— Никогда не работала у легавых. Думаю, станут обходить соседей. А те — пороть всякую чушь… Не знаю, как они расследуют такие дела. Они непонятные люди — очень пронырливые и одновременно туповатые. В этом их сила — никогда не разберешь, с кем имеешь дело. Мое мнение: лучше считать их всех мудаками, а не то крыша съедет.
— Нам пора валить отсюда.
— Надо показать всем жопу. Надо, чтобы, кроме жопы, никто ничего не увидел.
— Надо надеть очки. И шляпы.
— Ага, позаботиться об аксессуарах. Надо растянуть удовольствие. Останавливаемся в отеле в последний раз. Теперь будем останавливаться на частных квартирах.
— Ты имеешь в виду кого-то конкретного?
— Нет. Я имею в виду первый дом, который нам встретится на пути. Войдем, постреляем немного и останемся жить.
— Блестяще!
Маню ест шоколад с миндалем, кусая плитку. Надин разложила пушки на постели. Взяла одну, совсем в стиле «вестерн», — револьвер «таурус» с барабаном. Изучает его со всех сторон.
— Этот взорвется и мне всю харю попортит.
Она не знает, как его открыть, играет с ним перед зеркалом.
Надевает наушники и отправляется за журналами, посвященными оружию. Is she pretty on the inside, is she pretty from the back, is she ugly on the inside? Is she ugly from the back?[20]
Она нервничает больше, чем несколько часов назад, поскольку в газетах появились их портреты.
Ощущает себя неуютно в газетном киоске. Листает «Action Guns» и «Журнал для любителей пистолетов и карабинов». Оружие ее никогда не интересовало. Что-то проясняется у нее в голове, дельце обещает быть забавным. Только бы времени хватило. Кассирша предлагает ей пакет, словно она покупает крутые порножурналы.
Она заходит в винный магазин — бутылки выставлены, словно обручальные кольца в ювелирном отделе. Полная продавщица любезно улыбается — она в отличном настроении. Золото почти на каждом пальце, тонко выщипанные брови и огромное вымя в жестком бюстгальтере. Наверное, ей легко дрочить парням своими титьками. Надин покупает виски и дорогое вино из ящиков, проложенных соломой.
Бабки лучше спустить, херово будет, если ее поймают с полными карманами. Она любезно болтает с продавщицей — та отвечает ей взаимностью.
Пока она пакует бутылки, рассуждая о прованских винах, Надин пытается представить себе, как та трахается. Любит ли соленые словечки, всегда ли ей хочется? Она похожа на порочную мещаночку. Жаль, если это ошибочное впечатление.
Они вежливо прощаются.
