— Теперь моя очередь работать, и я хочу достичь совершенства.
Надин не отвечает. Она немного разочарована, поскольку ей показалось, что реплика была хорошей. Малышка продолжает:
— Дерьмо, мы — крутые, надо, чтобы и диалоги были на высоте. Мне не нравится, нет блеска.
— Ну, не готовить же нам реплики заранее.
— Конечно нет, это противоречит правилам. Надин меняет тему:
— Вот блядь, на улице пусто. Понимаешь, как все это просто? Никогда бы не поверила, иначе уже давно бы занялась этим.
— Надо доверять инстинкту, и все пойдет как по маслу. Исполняешь смертельный трюк и гибнешь из-за дурацкой детали. Надо себе доверять, иначе нельзя.
Она сует пушку за пояс брюк. Та жжет ее — ствол еще горячий. Ворчит:
— К тому же не забывай, что у меня всего восемь патронов. На пальбу в воздух явно не хватит.
— Ага, не стоит пугать людей без нужды.
— Не подъебывай, дылда, надо подумать о выпивке, перед тем как вернемся в номер.
В отеле их никто не подстерегает. Администратор сменился. Он разговаривает с ними, пока они ждут лифт.
— Будет вечером скучно, спускайтесь выпить — у нас всегда в наличии холодное пиво.
Надин поворачивает голову и улыбается. У него большие карие глаза, а когда он выходит из-за стойки, она замечает, что он в матерчатых низких баскетках на босу ногу. Смуглая кожа и белозубая улыбка. Она добавляет: «До скорого». Дверь закрывается. Хорошо бы его подцепить.
Они пьют виски. Надин разбавляет его колой, Маню осуждает ее:
— Я это считаю полным варварством, и мне неприятно, что ты так делаешь.
Надин не находит, что ответить. Она спрашивает:
— Тебе не кажется странным, что все спокойно?
— Надо же расслабиться… Я бы не сказала, что все так уж спокойно.
— Нет, я не о том, что мы сидим и попиваем у себя в номере после того, что было. Вся эта отсрочка — кажется, что нам все позволено.
— С точки зрения тактики, думать об этом вредно. Потому что начинаешь высчитывать, когда тебя зажопят. А это портит настроение — спать будешь плохо.
Надин решает, что к совету стоит прислушаться, и молча размышляет. Потом вновь наполняет стакан, а Маню снова заводит свою пластинку по поводу тех, кто мешает виски с колой.
Позже Маню в одиночку отправляется на прогулку. В какой-то забегаловке заказывает кофе с коньяком. Стены выкрашены в блекло-желтый цвет, потолки и стойка покрашены под темное дерево. Местный бар. Коричневая чашка, зеленое блюдце, желтые пластмассовые пепельницы. Ей кажется, что она дома.
Она садится в самый угол, справа от грязного зеркала, затянутого пленкой жира, запятнанного отпечатками пальцев и раздавленными мухами. Блондинкой она выглядит как дешевая шлюха, которая не жалеет губной помады. Но она себе нравится такой, ей это идет.
Она кривит рот, смотрится в зеркало, вытягивая губы, потом кисло улыбается и облизывает их кончиком языка. Настоящая соска! Ей нравится играть эту роль. Будь она парнем, то мечтала бы засунуть такой, как она, член в самую глотку, потереться залу-пой о миндалины. Жаль, что нет Надин. Они могли бы поизображать двух сплетничающих сосок, ведь помада любую делает блядью.
Ее волосы стекают на плечи мягкими кудрями. Следы от помады остались на окурке и на краю стакана. Когда-то Лаким сказал ей: «Ты из тех девок, которые оставляют следы на всем, к чему прикасаются», когда она ему передавала окурок с помадой на фильтре. Она тогда взбесилась, дура, из-за какого-то дурацкого романтического настроения. Хотя он ей, вовсе не грубил. Паршиво, что она забрала все его бабки — он был молодец, копил. Она смеется про себя. Да уж, паршиво — по-иному не скажешь. Она представляет себе его рожу, когда он узнает, что они прогуляли его жалкие гроши. А что касается следов, то она хорошо наследила! Тем более что «радомвис-35», который она у него одолжила, станет причиной визита легавых. Лаким неплохо к ней относился, даже любил немного. Глупо, но расплачиваться придется именно ему. Плохое место, плохое время, плохая партнерша. Что хорошего можно ожидать при таких обстоятельствах?
Она закуривает сигарету, парень у стойки не сводит с нее взгляда. То ли видел ее днем за делом, и тогда ему не стоит так на нее пялиться. То ли просто любит вульгарных девиц. У нее слабость к парням с хорошим вкусом. Она смотрит на него, засовывает руку между ног, слегка разводит ляжки, рука ее скользит по лобку. Наклоняет голову и облизывает губы. Потом второй рукой оглаживает грудь, словно поправляет свитер.
Бросает деньги на столик. Парень выходит вслед за ней. На улице чудесный день. Она думает: «Только бы не чокнутый, херово будет, если он мне выпустит кишки». Пушка лежит у нее в сумочке, но он успеет оглушить ее прежде, чем она ее достанет. Плохо дело.
Маню намеренно вертит задницей. Чувствует, что парень позади. Замедляет шаг, останавливается перед витриной магазина бытовой электротехники. Он останавливается позади нее, гладит ладонью ее ягодицы, без колебаний сует руку в промежность. Она выпячивает задницу, трется ею о затвердевший член. Он хватает ее за грудь, тискает и щиплет за соски. Она ощущает, что стала мокрой — влагалище нервно пульсирует. Парень тащит ее в подворотню, где стоят мусорные ящики. Вонь от помойки и стена из серого бетона. Она стягивает колготки до колен, облизывает два пальца и засовывает их к себе в щель, раздвигая ее и облегчая ему проникновение. Второй рукой опирается о стену. Он вначале вводит только кончик члена, осторожно хватает ее за волосы, называя маленькой сучкой. Потом прижимает ее к стене, с силой раздвигая ноги. Хлюпанье, ритмичные движения туда-сюда, общение чресел друг с другом. Она уже освоилась, поймала ритм незнакомца и двигается в унисон с ним. Он наносит последний удар и с рычанием кончает. Она чувствует, что ей требуется продолжение, и ласкает себя, пока парень натягивает брюки. Вздрогнув, кончает, опускается на колени, чтобы очухаться. Слышит, как парень уходит, но сама встает не сразу. Она смотрит ему вслед, вопрошая себя, чего ей хочется больше — дать ему раком или учинить бойню. Пока этот тип трахал ее, она вспоминала, как в полдень прикончила у стены ту женщину, отправила ее на тот свет своей пушкой. Животное удовольствие. Приятное, как ебля. Наверное, трахаться она любит не меньше, чем убивать. Маню натягивает колготки и выходит из подворотни. Погода стоит замечательная, и она без спешки возвращается в отель.
Администратор доволен, когда Надин спускается. Угощает ее пивом, она садится рядом, чтобы посмотреть телевизор. Они в маленькой комнатке за стойкой регистрации. Голубоватый свет экрана напоминает ей старика из тупика Казино.
Администратор косится, изучает ее профиль, пытается заговорить. Они вспоминают любимые телепередачи. Потом он берет ее за подбородок, произносит какой-то нелепый комплимент. Она краснеет, опускает глаза. Он говорит:
— Какая же ты робкая.
Целует ее, его язык проникает к ней в рот, словно показывая, как возбужден его хозяин. Администратор приносит еще два пива. Он весел и доволен происходящим, говорит с ней, словно они влюбленные друг в друга школьники на переменке. Кладет руку на плечо, гладит затылок. Он ощущает дрожь, пробегающую по ее телу. Ей нравятся его тихие слова, его нежные игры. Он ведет себя с ней как с девчонкой. Когда она была маленькой, то снимала трусики во дворе школы, и каждый за один шоколадный батончик мог потрогать ее ягодицы. Каждое прикосновение вызывало приятные ощущения в нижней части живота, но она еще не знала, как надо себя приласкать, чтобы получить наслаждение.
Он долго целует ее, не осмеливаясь тискать. На-дин подозревает, что он опасается ее враждебной реакции. У него полные губы, детские черты на мужском лице — наглый и требовательный ребенок, привыкший к любви. Она прикрывает глаза, позволяет ласкать себя, ощущая твердый член через ткань джинсов. Встает перед ним на колени, извлекает член и облизывает залупу, радуясь, что он обрезан. Если она постарается, будет делать губами и языком то, что ему нравится, сумеет пальцами нежно погладить яйца, то услышит его стоны. Она вскидывает глаза, чтобы посмотреть на него — всегдашний обмен взглядами между тем, кто сосет, и тем, у кого сосут. У него тонкий и короткий член, она может заглотать его полностью и обрабатывать языком, не задыхаясь. Она знает свое дело, она доставляет ему удовольствие. Он гладит ей затылок, позволяет любить себя, не вмешиваясь. Она чувствует, как он сначала напрягается, словно она сделала что-то очень важное, потом расслабляется, шумно дыша. Тогда она просит: «Подрочи передо мной» и смотрит на него. В какой-то момент он хватает ее за волосы и кончает прямо в глотку. Вкус один и тот же, меняется только количество. А может, она просто невнимательна.
