— Я модем выбросил, — признался Томе Сашка, которым тоже внезапно овладело сильное желание нырнуть в онлайн.
— Зачем?! — воскликнула потрясённая девушка.
— Нуу, — Сашка замялся. Ему было неудобно говорить ей про те клятвы, которые он совсем недавно давал Богу, и про своё желание завязать. Боже, подумал он, сколько же денег на это уходит! Вчера я подключался сто сорок семь раз, это же сдуреть можно! Чем я буду платить? А ведь срок оплаты грядёт послезавтра… Твою мать!
— Я включаюсь, — сообщила Тома, извлекая из рюкзачка свою моторолу. Подсоединив шлейф к инфогнезду, она преданно посмотрела на друга. — Поцелуй меня. Пожалуйста.
Он поцеловал. Тома закрыла глаза и включилась. Её модем запищал, веки девушки несколько раз дёрнулись, тело задрожало. Сашка не отрывал от неё взгляда. Ну вот, она ТАМ. Блин, на хрена я свой модем–то выкинул? Придурок! Теперь новый надо будет покупать…
Тома заплакала. Её правая рука отсоединила шлейф и бросила его куда–то в угол комнаты.
— Я там БЫЛА! — всхлипывая, выкрикнула она. — Была, БЫЛА! Почему я ничего не помню?! Там было так хорошо!
Сашке почему–то стало страшно, он обхватил Тому руками, сгрёб её в объятия и сжал что было сил. Если бы она была вазой, она бы пошла трещинами. Господи, куда мы все падаем?! Реальность это или фикция, галлюцинация или подлинный фрагмент Бытия? Господь, ответь, для чего ты дал нам «хаксли»?
— Тома, — сказал Сашка слегка дрожащим голосом. — Тома… Не плачь, Тома! Тома, ты… ты позволишь мне воспользоваться твоим модемом?
Она посмотрела на него испуганно.
— Моим модемом?
— Да.
— Но…
— Мне плевать.
Справка: как пару веков назад особо щепетильные наркоманы предпочитали пользоваться каждый своим шприцем, так и сейчас хакслеры старались использовать для цифровой интоксикации только свой личный модем. Попросить же модем у другого человека — означало вторгнуться в его интимный мир, нарушить негласную клятву, сломать устоявшуюся догму, а это в среде хакслеров не приветствовалось. Вдобавок, в Матрице уже третий год бушевал Эбола–37, страшный вирус, форматирующий человеческий мозг, и уже были случаи, когда хакслеры цепляли его с чужого, инфицированного модема и постепенно превращались в живые овощи, в результате чего родственники были вынуждены сдавать их тела напрокат искусственным интеллектам, являющимся пользователями бионета. Действовал вирус выборочно, как русская рулетка; создавшие его австралийские хакеры постарались на славу.
Сашка никогда не включался с чужого модема.
Ведь это означало, что платить за инъекцию будет именно его владелец, а не временный пользователь.
Это было неправильно, некорректно, нечестно, ведь в любом случае должник не вернул бы долг, потому что у хакслеров была такая напряжёнка с финансами, что надеяться на это было просто глупо.
Тома тоже никогда никому не давала свою моторолу.
Но она всё же протянула её Сашке…
И он её взял.
Дрожащие руки юноши подобрали с пола шлейф.
Нуфтуё активировали дополнительные связи.
В дверь позвонили.
— К тебе должны прийти? — пробормотала Тома.
«Это Бог даёт мне шанс! — пронеслось в голове у Сашки. — Я не должен больше подключаться, я ведь ему обещал. И теперь он кого–то ко мне прислал, чтобы я отвлёкся…»
Бросив «Я сейчас», он побежал в коридор.
На пороге стояли проксимианские беженцы.
— Помогите, чем можете, — умоляюще глядя на него, попросила девочка лет двенадцати с рыжей шёрсткой.
— Иисус Христос вас отблагодарит! — добавила возвышающаяся рядом худая бурая женщина и уставилась на юношу с трепетным ожиданием.
— Да что я вам дам? — пробормотал Сашка, который тем не менее чувствовал, что дать хоть что–то он им просто обязан. — Ладно, щас посмотрю, — он побежал на кухню.
На окне обнаружилось полбутылки жидкого хлеба. Схватив её, Сашка вернулся в коридор. Кухню родители от него не запирали, ибо плита и холодильник были встроены в стену и утащить их из дома он не смог бы никак, даже если бы очень сильно захотел.
— Вот! — сказал он, протягивая хлеб почему–то девочке.
— Спасибо вам большое! — инопланетяне глядели на него жалобно, едва ли не плача. — А карточек у вас нет никаких?
— Карточек? — переспросил Сашка. Боже, подумал он, как смешно устроен тот мир, который ты создал. Это же цирк какой–то.
— Пищевых.
— Щас посмотрю! — почему–то он не мог им отказать и вновь понёсся на кухню. Открытки с едой родители хранили в специальном боксе, доступ к которому их сыну был так же разрешён. Выбрав из девяти одну, с окрошкой, Сашка снова вернулся к проксимианам.
— Большое вам спасибо! — поблагодарила его девочка. Её карие глаза смотрели юноше прямо в душу. — А помыться у вас нельзя?
— Мы быстро! — добавила женщина, осуждающе на неё зыркнув.
Бред какой–то, подумал Сашка, отходя в сторону и пропуская инопланетных беженцев внутрь квартиры. Он понятия не имел, почему впустил их. Но в любом случае, подумал юноша злорадно, их визит как нельзя к лучшему. Он отвлечёт меня от мыслей об Инъекторе.
Проксимиане вошли в квартиру.
— Вы не бойтесь, мы быстро, — повторила женщина, вместе с девочкой направляясь к ванной. — Полотенце у вас там есть?
— А вы что, вдвоём мыться будете? — удивился Сашка.
— Мы быстро, вы не волнуйтесь!
— Давайте и правда побыстрее.
— Всё, всё, уже моемся, — беженцы юркнули внутрь ванной, щёлкнули задвижкой.
Сашка поплёлся к себе в комнату. «Надо же, — думал он, — совсем уже обнаглели! Раньше хоть просто еду просили, а теперь ещё и мыться приходят, как к себе домой. Но они же не виноваты, что у них взорвалась планета. Столько миллионов существ осталось без крова. Подумаешь — вымоются…»
— Кто приходил? — поинтересовалась Тома. По её внезапно покрасневшему лицу и чрезмерно резкому отодвиганию модема в сторону, он понял, что без него она подключалась ещё раз. На Сашку вдруг снизошло озарение: внезапно он осознал, что если сейчас законнектится, то ЗАПОМНИТ ВСЁ, и всё всем расскажет и тогда ВСЕ будут знать, что же они там такое видят, когда подключаются в Инъектору.
— Беженцы, — ответил он быстро. — Они сейчас моются.
— Моются? Зачем ты их запустил?!
— Ну… не знаю. А что такого?
— А если они что–нибудь украдут?
— Дай, пожалуйста, модем, — попросил Сашка. — Я тебе деньги отдам, ты не волнуйся.
Ему показалось, что девушка обиделась.
— Не нужны мне от тебя никакие деньги. На, пользуйся! — она протянула ему моторолу и шлейф. — Можно я пока голик включу?
Кивнув, Сашка принял модем и только приготовился воткнуть в него один конец шлейфа, как нуфтуё задействовали ещё один причинно–следственный механизм. Над панелью головизора медленно прорисовалась мультимедийная дикторша новостей, а слева от неё висели изображения лиц тех самых проксимианок, которые мылись сейчас у юноши в ванной. Взволнованным голосом дикторша сообщила, что этих двух инопланетных женщин следует остерегаться, ибо девочка владеет техникой гипноза и впускать их в квартиры ни в коем случае не нужно.
Так они его загипнотизировали!
— Вот видишь! — сказала Тома назидательно. — Надеюсь, у тебя в ванной не они?
— ОНИ! — прошептал потрясённый до глубины души юноша. Надо же, какое совпадение!
— Ой! — Тома схватилась за голову. — Ой!
— Да ничё они не сделают! — воскликнул Сашка, втыкая штекер в гнездо..
В это время нуфтуё запустили в действие очередную причинно–следственную связь, в результате чего зашипела входная дверь — пришёл отец.
— Да что же это такое?! — Сашка снова выдернул штекер. — Почему они все начинают одновременно ходить, когда мне нужно… Fuck! А там же эти прокси… Блин…
— Карма! — тихо обронила Тома.
— Да какая, на хрен, карма? Просто идиотские совпадения…
В комнату заглянул Сашкин отец.
— Ты в институте сегодня был? — спросил он грубо.
— Был.
— Здравствуйте! — сказала Тома.
Смерив её уничтожающим взглядом (он не мог унизить себя даже минимальным диалогом с хакслершой), отец Сашки поинтересовался:
— А в ванной кто? Чья там обувь?
— Инопланетяне, — мрачно ответил юноша. — Беженцы.
— Ты запустил к нам этих бомжей?!?!?! — взревел отец. — В нашу ванную?!?!?!
— Тебе что, воды жалко?
Чуть не задохнувшись от гнева, отец непродолжительное время менял цвета (в спираль его ДНК был вплетён геном хамелеона), а потом бросился прочь из комнаты и забарабанил в дверь ванной. Перепуганные Сашка и Тома помчались за ним, стремясь предотвратить конфликт двух цивилизаций. Были случаи, когда проксимиане подавали на людей в суд за неполиткорректные или же откровенно фашистские высказывания.
— А мы уже выходим! — из ванной выглянула старшая прокси. При виде грозного лица Сашкиного отца–ксенофоба дружественная улыбка на её покрытой шерстью мордочке сменилась испуганным оскалом.
— Вон, ВОН ОТСЮДА!!! — заревел отец. — Убирайтесь на свою сраную планету, обезьяны вонючие! Паразиты вшивые!
