Хотя оригинальное досье, которое «подлечил» Браун, было уничтожено в результате поджога, устроенного Сортирным Рулоном, без сомнения существовали ксерокопии, находившиеся в Центральном Архиве и Отделе Исследований в Кройдоне. Опасно трогать Бэйтса до тех пор, пока эти записи не будут уничтожены. Но даже если убрать это инкриминирующее свидетельство, все равно оставалась возможность того, что какой-нибудь любопытный урод свяжет Бэйтса и зятя эксперта по безопасности. Все это оставляло Брауна с весьма ограниченным выбором – или «принять» за преступника кого-то другого, или надавить на сестру, чтобы та выбрала себе какого-нибудь другого супруга
После всех этих размышлений шпик решил навестить свою сестру в Лютоне. Он объяснит Пауле, что она вышла замуж за потенциального террориста и для своей же собственной безопасности, не говоря уже о его собственном положении в Индустриальной Лиге, она должна с ним немедленно развестись. Паула всегда была благоразумной девушкой, и Дэйв был уверен в том, что как только он изложит ей все факты, та посмотрит на ситуацию его глазами. Однако Брауну следует быть осторожным: возможна слежка. После нападения Индустриальная Лига задействовала еще несколько работающих автономно от него экспертов по безопасности. Дэйв сожалел, что этим посторонним дали свободный доступ к результатам его работы, и, кроме того, он был уверен, что настоящей причиной их приглашения было желание проверить то, чем он занимался в последнее время.
Браун припарковал машину на Сохо-Сквер. Он перешел через площадь и вошел в «Верджин Мегашоп», спокойно прошел через магазин насквозь и вышел на Тоттенхэм-Корт-Роуд. Если кто-то и следил за его машиной, то он их уже снял с хвоста. Дэйв дошел до станции метро Гудж Стрит. Он постоял на южной платформе, потом в последний момент перебежал через станцию и запрыгнул в поезд, шедший на север. Дверь с лязгом закрылась через секунду после того, как в нее влетел эксперт по безопасности. За ним никто не следил! Тем не менее, для того чтобы быть уверенным, что он точно избежал слежки, Дэйв вынул из мешка кепку и натянул ее до глаз. Кроме этого Браун вывернул наизнанку авиационную куртку и теперь цвет ее был черный, а не белый. Потом вынул из заднего кармана джинсов пакет из «Теско» и вытряс в него содержимое пакета из «Викторианского Вина».
– Вы что, пытаетесь от кого-то спрятаться? – поинтересовался сидящий рядом с ним человек.
– Нет! – воскликнул Дэйв. – Почему вы спрашиваете?
– Я служил полицейским всю мою жизнь, – ответил пенсионер. – За милю чую лиц, которые ведут себя подозрительно.
– Мне пора, – прошепелявил Браун на подъезде к Уоррен-Стрит. – Моя остановка.
– Вернись сейчас же, чертов преступник! – кричал ему вслед пенсионер, но Дэйв уже выскочил из дверей вагона.
Обливаясь потом, эксперт побежал к Линии Виктории и запрыгнул в поезд до Уолтэмстоу. Если пенсионер, который ехал по Северной Линии, пытался за ним следить, то Браун успешно обманул этого подлеца. Чтобы совсем успокоится, Дэйв снял кепку, вывернул куртку и пересыпал содержимое пакета «Теско» в пакет из «Вулворта».
Браун вышел на «Кингз Кросс» и, не поднимаясь наверх, перешел на станцию «Теймзлинка», купил дешевый билет туда и обратно до Лютона и вышел на платформу. Дэйву не нравился сервис на «Теймзлинке». Все было гораздо лучше в те времена, когда он был ребенком. В те времена поезда из Лондона в Лютон ходили от Вокзала «Сент-Панкрас» – шедевра викторианской архитектуры, создателем которого был архитектор Сэр Джордж Гилберт Скотт. В его визионерской работе ранняя готика сочеталась с привкусом Византии.
Плохо было то, что часть станции «Кингз Кросс», которая использовалась «Теймзлинком» была, по мнению Брауна, архитектурным выкидышем – это признали ли бы все, за исключением обывателей, но еще хуже было то, что поезда ходили из Гатвика или Брайтона через Бедфорд. Это означало следующее: вместо того чтобы сесть в чистый и пустой поезд, все те, кто ехал из Лондона в Лютон, оказывались в вагонах, забитых туристами, ехавших транзитом между двумя обслуживающими британскую столицу аэропортами.
Из горького опыта Дэйв знал, что ничего стоящего из окна увидеть нельзя, поэтому он вынул из сумки роман Мартина Эмиса. Вкус у Брауна полностью отсутствовал: независимо от того, с какой бы отраслью искусств он ни сталкивался, он тяготел к чему-то среднему, посредственному и умеренному. Исходя из того, что его любимой командой были «Дайер Стрейтс», не было удивительно, что и для чтения он выбирал только полное говно. Естественно, что Эмис, который был буквальным эквивалентом теплого и крайне безвкусного светлого пива, был провозглашен гением представителями лондонских литературных кругов с давно уже мертвыми мозгами. Прочитав главу, Браун засунул книгу назад в пакет и перенес внимание на номер «Дэйли Мэйл».
– Вам чаю или кофе, сэр? – спросил прыщавый юноша с тележкой из вагона-ресторана. – Или, может быть, вы предпочитаете что-нибудь покрепче?
– Спасибо, ничего не надо, – ответил Дэйв.
– Может быть, бутерброд или чипсы? – настаивал мальчик.
– Я уже тебе сказал, – рявкнул Браун. – Мне ничего не нужно!
– Извините, сэр, – парень чуть не плакал, – дело в том, что продажи такие плохие, что я боюсь потерять работу.
– Послушай, парень, – зарычал Дэйв, – плюнь на работу официанта, подумай о карьере, найди себе что-нибудь с перспективой на будущее, что-нибудь интересное. Я частный детектив и может быть я смогу тебе предложить какую-нибудь работу. Если тебе интересно, то дай мне твое имя, адрес, телефон и дату рождения.
У Брауна не было никакого намерения помогать мальчику, он просто исполнял трюк, который он довел до совершенства много лет назад. Дэйв обязательно записывал имя каждого человека, который его раздражал, потому что твердо верил, что возмездие это вещь сладкая. Эксперт по безопасности, в силу той работы, которой он занимался, мог легко разрушить жизнь почти любого человека. Браун просто вносил имя каждого гондона, который погладил его против шерсти, в черный список Индустриальной Лиги, закрывая им тем самым доступ на службу, он лично следил за тем, чтобы такие нытики, как этот официант с тележкой, не заебали вконец экономику!
Дэйв сложил номер «Дэйли Мэйл» и убрал газету в пакет. Скоро он будет в Лютоне. Знакомые пейзажи, расстилавшиеся перед ним за окном поезда, заставили Дэйва пожалеть о том, что его родители умерли. Между их могилами и Лондоном не было ни одного города и ни одной деревни, которую можно было назвать иначе, чем свалкой. До того как мать умерла, он чувствовал себя обязанным регулярно навещать родину. Теперь он очень редко встречался со своими сестрами, ни одна из которых так и не напряглась на то, чтобы переехать из Лютона. Дэйв не понимал, почему они не последовали его примеру и не убежали в Лондон для того, чтобы обзавестись там семьей.
Выйдя из поезда, Браун решил, что ему надо зайти поссать, и направился в станционный сортир. Стоя перед писсуаром, Дэйв просто не мог не уставиться на член богато одаренного этим органом человека, мочившегося в полуметре от него. Кроме них двоих в туалете был еще подросток, который, оправившись, тут же убежал к поезду. Красивый, одетый в свежевыглаженную белую рубашку, черные штаны и туфли «Доктор Мартенс» незнакомец повернулся к Брауну.
– Поцелуй его! – сказал мужчина и потряс своим членом.
Дэйв встал на колени. Обрабатывая замечательный образчик необрезанной плоти, он чувствовал, как хуй незнакомца разбухал у него во рту. Браун поднял руки, для того чтобы погладить живот мужчины, как вдруг незнакомец вынул из-под рубашки наручники и защелкнул их на запястьях эксперта по безопасности.
– Я полицейский, хуесос! Ты арестован!
Дэйв чуть не подавился амурным мускулом полицейского, и вся его жизнь пролетела у него перед глазами в тот момент, когда легавый излил огромное количество жидкого ДНК в его трепещущую глотку. Карьера Дэйва накрылась, Индустриальная Лига ни за что не станет держать его в штате с такими сексуальными отклонениями. Дэйв не знал, что делать дальше. Если он сильно укусит полицейского за хуй, он, может, выведет подлеца из строя и сможет убежать. В этом случае у него есть шанс, но если план не пройдет, то ему будет еще хуже. Шансы того, что полиция устроила облаву на голубых приставал, были велики, и в этом случае вокруг вокзала будет масса полицейских. В этом случае бесполезно пытаться убежать. Но, так или иначе, возможность он уже упустил. Полицейский вынул член изо рта Брауна и застегнул ширинку. Дальше дело приняло совсем неожиданный для, Дэйва оборот: полицейский расстегнул наручники и засунул их в карман брюк. Потом он повернулся и двинул к выходу.
– Что происходит? – заволновался Дэйв. – Я арестован?
– Нет, – заверил его бобби, – всего лишь немного ролевого садо-мазо, меня это возбуждает.
