Узнали мы как-то, что на днях в Стерлитамаке, соседней «маленькой столице» Башкирии намечается панк-фест. А мы жадные тогда до подобных событий были, по малолетству, наверное, не особо разбирались, надо или нет — всегда и всё надо безусловно! В момент бэг на плечо, билет в ближайшей кассе, и на вокзал!
Ленка потащилась со мной. Она же всё ещё считалась моей подружкой детства… Я, наивняк, не могла ей отказать в общении. И билет на электричку ей купила, у неё денег нет никогда, даже таких ничтожных. Ну, ладно, это неважно! Просто некому было больше поехать со мной — все знакомые, кто собирался или стопом свалили, или передумали. А одной чё-то совсем обломно казалось… Да и надо сказать, у меня никакой вписки нет в Стерлике, а у Гдетки сестра. Вот такая ситуация.
Приехали мы аккурат за три часа до концерта. И, конечно, рванули сразу тусоваться у клуба. Он ещё закрыт, но — самое интересное, что продажу пива и даже всего прочего в близлежащих точках не прикрыли, как сделали бы у нас в Уфе. Ну, мы радостно затарились, и сели прямо под стенами клуба, заливать глаза для прострации. Народу ещё почти не было. Только какие-то чуваки, не очень неферского виду, кучкой человек в пять тусуются, на нас поглядывают. Мы им поулыбались, они к нам и подошли.
— Привет, девчонки, поменяться не хотите? — спросил один, рыжеватый, с бритыми висками.
— А что предлагаете и в обмен на что? — лукаво подмигнула я, чувствуя себя эдакой бандиткой на прогулке. Очень хотелось гулять-барагозить!
— Вы нам ваше пиво, а мы вам наш портвейн!
— Ого!! — мы с Ленкой одновременно задрали брови прямо к небу. — А чего ж так?
— Да нам просто уже многовато будет, а придержать — ляжку жжёт! — ответил чувак.
— Вот пива бы попить сейчас — самое оно, — вставил другой, с зелёной мелированной чёлкой.
— А чё не купите? — спросила Ленка.
— А бабло всё спустили на портвягу, теперь жалеем…
— А, пнятна! — вставила я. — Ну, присаживайтесь!
— А менты? — осторожно покосился рыжий.
— А они здесь добрые, лояльные! — успокоила я.
Так я обзавелась компанией на вечер. В их портвейне, мы конечно не нуждались, а вот общество очень даже пригодилось! Не будешь же слэмиться в одиночку, и с незнакомыми тоже как-то не то… Короче, в тему чуваки пришлись. Им нужны были девушки в компанию, а нам парни. Звали этих оболтусов Артамон, Винт, Горючий, Бред и Хорхи. Насвинячились вскладчину, пока публика не собралась.
Потом, конечно, пошли толкаться по толпе, орать, курить и всячески заводить ирокезно-булавочный народ.
У сцены было жарко! Не помню, кто там вышел первым, и вообще, как и когда мы успели оказаться внутри, но обнаружила я себя уже орущей и чуть не рвущей на себе одежду — причём, балахона на мне не было, и где торба тоже надо было разобраться…
Потом мы целовались посреди слэма с Артамоном, под антиромантическое хрипящее завывание «Отряда Бу», брутальных взрослых подпольщиков из Самары… Мне разбили губу, зубами Артамона, когда толкнули его во время поцелуя. Он очень испугался, а я только стёрла кровь, расхохоталась, и пошла плясать до потолка!
Потом, во время угарного бесилова «Шумшиллы — 7.62», одной из моих любимых уфимских команд того времени (ныые исчезнувшей в неизвестности, увы), я влезла на край сцены, и задирала ноги до ушей, изображая некий психоделический канкан. Охрана было попросила меня оттуда восвояси, но ребята-музыканты их опередили, вручив мне микрофон, и я орала вместе с вокалистом «Про марадёра»! Ах, как было клёво! Сделав книксен, я нырнула в зал, где немедленно потребовала пива! И мы пошли с Артамоном и Горючим в бар. Где была Ленка в это время, я не знаю.
— Чуваки, вы чё сидите, поскакали срочно в зал!! — с диким воплем ворвался Винт, кажется.
— А чё такое? — резво вскочил, опрокидывая в себя пиво Артамон.
— Там же «Чашки» щас будут, хэдлайнеры!!
— «ЧАШКА ПОХОТИ»? — глаза у меня, кажется, стали как две луны размером! Много о них слышала, этих супер-самородках из Уфы, изловчившихся за три месяца существования засветиться чуть не по всем ключевым панк-сайтам, и многим Российским фестам, но видеть их ещё не удавалось.
— А я даже и не знала, что они сегодня здесь рулят! — возбуждённо орала я в ухо Артамону, ожидая у сцены выхода вокалистки.
Ну надо же — «Чашка Похоти»! Самый интригующий и многообещающий коллективчик — такие молодые, а хэдлайнеры! Во главе вокалистка Леди Тварь — настоящая панк-леди, преисполненная самых «аристократических» манер, в красной коже и рваных белых кружевах. «В России вообще явный недостаток такого явления, как «женский панк-рок», — вспомнился отзыва о них в какой-то статье. И верно, девчонки рубили так, что Кортни Лав умерла бы на месте от зависти. До Уэнди О. Уиллиамс, конечно, не дотягивали… а и не надо, сами по себе хороши! Хоть и несколько стандартизированы, я бы сказала. Но профессионально! Единственно, что слишком продуманное шоу, не хватало какого-то реального всплеска, от души! Если бы я была у микрофона в таком проекте, уж я бы показала, как… Но нет, я всего лишь в зале, застыла, не прыгаю, смотрю на Леди Тварь, в её стальное уверенное лицо, и завидую…
— Ну, короче, ты тут пока потусуйся мы тебя найдём потом! — сказал Артамон, когда «Чашки» уже допевали последнюю песню. Я механически кивнула:
— А кто сейчас будет-то?
— Мы! — спокойно, но с тщательно скрываемой гордостью ответил Артамон.
— Кто? — я не поняла сразу. — Вы?!
— Ну, да, мы! — кивнул довольный пацан: — «Щенки позора», город Набережные Челны!
Я смотрела, как дура — а чего ж не сказали сразу?
— Ну, всё, давай, мы погнали!
Резюме под их выступление у меня одно — Панк-рок будет жить, пока играют такие ребята!
Вышли на улицу, довольные и обалдевшие от звука, света, дыма, пива, слэма и угара… Ко мне подбежала счастливая Ленка, и мы пошли бухать с ребятами дальше.
— А у вас тут «Люмен», и Белка тоже ваша вроде?
— Ну, да, да. Белка наша!
— Жалко, что её сегодня не было здесь…
— Так она же и у нас не выступает, родной город совсем игнорирует! Всё по столицам пляшет…
За такими вот разговорами набрались по уши, я, кажется, перебрала малясь… Ленка тихо хныкала, что как же мы теперь пойдём ночевать к её сестре, такие нехорошие. А мне было плевать на внешний мир. Меня тащило, и это нытьё раздражало! Хотелось просто бросить дуру одну, и утащить ребят куда-нибудь в ночь, тёплую, летнюю, и бухать, и угорать, пока сознание не откажет! А там будь что будет! Но так бывает не всегда… топливо вскоре кончилось, я предложила ещё сообразить, но ребята обломали — им было пора на вокзал. Что же делать, грустно собрались прощаться. Артамон вдруг и говорит:
— А поехали с нами в Москву! Там как раз тоже фест. Потусим, прикольно!
— Поехали!!
Я согласилась без раздумий. Домой не тянуло ни капли! Пусть Гдетыгдеты сама туда валит. Москва — так Москва!
И Ленка отправилась к сестре ночевать одна. А мы — на вокзал! О, как я люблю жизнь за такие вот всплески!
В поезде коротали время распиванием пива в неограниченном количестве, и распеванием «Люменов», под аккомпанимешки «щенячьего» гитариста Дурдома:
Вены дорог, дороги вен,
Машинкой размажет по кирпичности стен.
Обломки империй, элементы систем,
И тот, кто был всем,
Тот станет никем.
Но мы с тобою будем вместе,
Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси.
И ни за что не доживём до пенсии —
— Мы Сид и Нэнси,
СИД И…!!!
Наш слаженный хор слушали всем вагоном, никто не был против, даже хвалили! И мы пели самозабвенно и прочувствованно:
Дорожки пыли, пыль дорожек,
Белый смелый, хитрый — тоже.
Покатились глаза по бледной коже,
У меня есть ножик, где-то ножик.
И мы с тобою станем вместе.
Как Торк и Жанна, Шмель и Лёля.
И ни за что не доживем до пенсии,
Как Сид и Нэнси,
СИД И…!!!!
В первый день в Москве отправились на фест панк— самодеятельности. Ничего так, прикольненько, но не особенно впечатляет. Один из тех, что я видела — перевидела!
А вот зато на следующий день пошли на «Stёkла»!! И я впервые увидела Их, Торкера-и-Жанну, вживую, в действии!! Боже, какое это было безумие! Угарнейшее сумасшествие, шторм, цунами в аду — этих сравнений мало, поверьте мне! Они, они, они!!!!
— СТЁ-КЛА, СТЁ-КЛА, СТЁ-КЛА!!! — орали мы всей огромной толпой, в несколько сотен, а то и тысячу глоток! Обнимались все со всеми, кто-то падал, его поднимали. И пиво текло рекой, по залу ходили косяки, но до нашего первого ряда не доходили, жаль! Но это не главное, конечно!
— ЖААН-НААА!!! — вопила я так, что она даже заметила в адском шуме, повернулась, и послала мне улыбку и воздушный поцелуй! Я поймал этот поцелуй, и припечатала его к сердцу! Моя Богиня…
