– Отличная работа, парень!
Мальчишка вставляет новый магазин в свой автомат. Он достает новый пакетик попкорна из бардачка.
– Детский сад. Когда наконец они подрастут, чтобы с ними стало по-настоящему интересно драться?
Мужчина пожимает плечами, он занят, он ведет машину.
– Надо мне заняться чем-нибудь серьезным. Когда мне дадут ружье с цианистыми пулями, такое, какое я видел на консервной фабрике?
И он снова забрасывает в рот пригоршню попкорна.
– Впрочем, это тоже детский сад. Ну когда мы наконец начнем заниматься действительно серьезными делами, всеми этими сложными проектами, специальными операциями, ядом из каменной рыбы?..
– Что ты меня спрашиваешь? Моя задача – чтобы выхлоп вовремя прозвучал.
Мальчишка смотрит на водителя, его зрачки сужаются.
– Если ты перднешь, я тебя убью.
– Расслабься, парень… Мы же все только манекены… все люди здесь…словно крысы в лабиринте… Разница только в том, что нам это известно… Yo, – он тыкает себя пальцем в грудь, – el mecanico51… я могу заставить машину делать все, что угодно… чтобы выхлопная труба стрельнула… или радиатор вскипел… машины глохнут от одного моего взгляда.
– Ага, – задумчиво кивает мальчишка, жуя попкорн. – Телекинез… я об этом в журнале читал… Почему мне не удается взглядом сделать так, чтобы заглохло сердце capo?
– Сможешь, надо только тренироваться… шаг за шагом, со временем… если хочешь научиться пользоваться психическим ножом, научись сперва пользоваться обычным… Все равно реальную схватку, в которой ты рискуешь своей кровью, кишками и костями, ничем не заменить… У меня есть предчувствие по твоему поводу, парень… Не пройдет и нескольких лет, как ты будешь на Мэдисон-авеню заколачивать по двадцать тысяч долларов в год…
– Я уже получаю шестьдесят тысяч.
– Ах вот как!.. Все эти старые затеи пятидесятых начинают наконец приносить урожай… Столько лет в шоу-бизнесе… Эти макаронники были один в один как мишени, которые выскакивают в тире.
Малыш Лимон.
Снова крупный план capo, который ест спагетти с подливкой из моллюсков. Мальчишка проскальзывает в боковую дверь, он одет в смокинг официанта, в руке у него грязное полотенце. Подходя к столу capo, он зашвыривает половинку лимона себе в рот.
– Дравится еда, бравда? – мычит он, пуская слюни. Он выплевывает лимон прямо в лицо capo и швыряет полотенце в телохранителя.
БАБАХ БАБАХ БАБАХ
Свежайший Мальчик.
Он выскакивает перед Capo, огромный резиновый член торчит из его штанов.
– Вы любите побольше, мииистер?
БАБАХ БАБАХ БАБАХ
Одна Сигарета.
Он поет «Сигаретную песню» из «Кармен» в ночном клубе.
– Si je t'aime prends garde a toi…52
Он сбрасывает накладные груди и швыряет их на стол к capo. Две спрятанные в них ручные фанаты взрываются.
Мафия оказалась бессильна перед опытными ассасинами из «Семьи Джонсонов», искусными в переодевании… мальчик-курьер, дряхлый старец, солидный бизнесмен с портфелем, доктор, чистильщик обуви… Мафия так и не смогла оправиться от этого удара. Они явились в землю обетованную. А земля обетованная взяла и ударила им по мордам. Им пришлось заняться легальным бизнесом или ограничить свою преступную деятельность рамками итальянской общины.
***
Нью-Йорк, год этак 1910-й. Конкретные свидетельства жизни после смерти и реинкарнации придали убийствам совершенно новую перспективу. Появились этичные киллеры, которые берутся за заказ только после тщательной кармической диагностики и подбора будущих родителей для жертвы. В некоторых случаях смерть может даже увеличить могущество врага, заранее озаботившегося подготовкой соответствующих реципиентов. В таких случаях надо выбирать такой способ умерщвления, который нейтрализовал бы возможность переселения души.
Удушение и повешение считаются наиболее подходящими методами, исключающими посмертную месть. Индейцы-семинолы больше всего на свете боятся быть повешенными, потому что по их верованиям душа повешенного не может покинуть тело. На любом углу можно найти наемников, готовых повесить нужного человека. Расценки самые разные.
Возникла новая элита – лицензированные ассасины. Вот один перед вами – сидит в апартаментах, достойных раджи, один мальчик делает ему педикюр, а другой обмахивает опахалом.
– На этой неделе я работаю с лордом Алебастром.
Он постоянно меняет адреса. На следующей неделе его нужно будет искать уже во французском шато или в городском особняке в Мэйфэр. Он пролистывает заявки. Он берется за исполнение далеко не всех заказов. Он очень разборчив.
– К вам миссис Нортон, сэр!
– Велите ей уйти. Она хочет, чтобы я убил ее мужа, а это так скучно. Да, передайте ей, что обещанные два миллиона ей лучше передать в какой-нибудь онкологический институт. У нее Плохая Болезнь, и, надо сказать, в очень запущенной форме, в том случае, если ей это еще не известно…
Как и у всех ассасинов, у него есть медицинский диплом. Необходимо знать, где что расположено – вены, артерии, нервные узлы, – чтобы вогнать пулю или лезвие ножа так, чтобы перерезать воротную вену или, скажем, бедренную артерию. В этом-то и заключается вся разница между чистой работой и бездарным дилетантством.
Стоит ли говорить, что все юные агенты – хорошо подготовленные любовники, выпускники привилегированных секс-институтов, поскольку многие их жертвы относятся к категории Мата Хари (на профессиональном жаргоне мы называем их просто «хари»)?
– О боже, только не еще один полковник КГБ – не еще один неотесанный медведь, заросший черной шерстью!..
Он лениво роняет бланк заявки с резолюцией «Отказать» на пол.. Пол у его ног усеян отказами, как опавшими листьями.
– Израильтяне, гммм, и арабы, еще раз гммм… в сем споре места нет для честного меча53.
Он берет дешевый белый конверт с адресом, надписанным карандашом, и извлекает оттуда листок желтой линованной бумаги:
«Дорогой мистер Ким! Год назад два копа пинали меня ногами в пах. Вследствие этого я теперь не боец.
Я хочу, чтобы вы расправились с этими ублюдками. Я скопил тысячу долларов. Я знаю, что это мало, но я надеюсь, вы мне поможете. Ваш Том Джонс».
Как и все известные доктора, Ким иногда занимается благотворительностью.
– Собирайся, Уильям! Мы едем в Чикаго.
В дополнение к благотворительности мы еще занимаемся общественной работой – ее нам никто не заказывает и никто за нее не платит. Это наш вклад в благосостояние и здоровье мирового сообщества. Например, устранение ядовитых гадов, которые подкладывают бритвенные лезвия, иголки и осколки стекла во фрукты и конфеты, что дают детям на Хэллоуин.
– А ну-ка дай мне потрогать это яблоко! Мужчина пытается улизнуть. Но ему преграждают путь; два пальца цепко держат его за брючный ремень, в живот утыкается нож.
– Что это такое?..
Бой вертит яблоко в руках. Он делает на нем разрез ножом: иголка блестит в тусклом свете уличных фонарей. Бой поворачивается к негодяю и поднимает брови:
– Смотри-ка, видишь, я нашел яблоко. Бой протягивает яблоко мужчине:
– Ешь!
– Слушайте, да как вы смеете? У вас нет никакого права…
Нож утыкается в горло.
– Ешь, пока у тебя еще горло цело!
В этот Хэллоуин мы таких обезвредили штук двадцать, чтобы больше не расхаживали по земле туда-сюда.
Некоторые анонимные письма тоже требуют особого внимания. Когда на мальчика четырех лет напали сторожевые псы и чуть не убили его, какой-то гнусный любитель животных написал матери мальчика, протестуя против уничтожения мерзких тварей: «Собаки ни в чем не виноваты. Мальчик скоро умрет. По крайней мере я на это надеюсь».
Мы встретились с матерью, взяли у нее письмо и показали одному известному графологу: «Пожилая женщина… недавно перенесла инфаркт… проверьте госпитали, тогда удастся сузить круг поисков». Мы нашли пришедший в упадок городской район с коттеджами, окруженными маленькими огородными участками; пять собак во дворе, должно быть то самое место.
– Вы написали это письмо, миссис Мерфи?
– А вы кто такие будете, ребята?
– А кто вы такая будете, миссис Мерфи?
ЧВИК… дротик, отравленный органическим цианидом, практически лишенным запаха. Труп обнаружили только через два дня, и лицо было уже изгрызено собаками. (Собаки ни в чем не виноваты… понимаете, они проголодались, бедняжки…)
Мы листаем газеты в поисках случаев таинственной смерти и передаем их друг другу: «Ах да… это моя работа…»
Для таких уродов, как мафиози, убийство служит всего лишь средством для расширения своей территории или ее защиты. Люди, которых они убивают, похожи на них самих: конкуренты по бизнесу, такие же отъявленные уголовники с тупыми рожами. Лаки Лучиано как-то сказал о тех, кому приходится зарабатывать на хлеб насущный: «Лохи! Жалкие лохи!»
Рассказывают, что, когда Джио Красный Нос тонул и его вытащил из воды спасатель, он плюнул ему в лицо: «Лох! За зарплату работаешь!»
