— А что стало с рыцарем? — Проявил я естественное любопытство.
— Сие неведомо, — развел руками Люций, — но исходя из того, что об этом умолчали, можно сделать вывод, что видать попустился наш рыцарь, стал жить как все. Ладно, Полиграф, скоро увидимся. Занимайся пока своим делом. Коль взвалил уж на плечи миссию подбора кадров, выполняй, будь добр.
Сказав это, он покинул меня, удивленного и недоумевающего, посреди улицы, среди прохожих, в жизни с подобными загадками не сталкивавшихся. Ладно, решил я, пойду домой, стоит поразмыслить.
Перед возвращением я решил побродить еще немного по центру. Я, как и почти всегда при подобных обстоятельствах, первым делом купил бутылку пива. Затем неспешно прогуливался, периодически останавливаясь где-нибудь в сторонке. Во время одной из таких остановок я выкурил сигарету и бросил окурок в урну. Мусор загорелся. Прежде чем это заметила дворничиха, я успел отойти, избежав таким образом неприятного разговора. «Ты что наделал?» — возможно, спросила бы она возмущенным тоном. А я бы ответил: «Ничего аморального. Я все сделал наилучшим образом, не бросать же чинарик на асфальт? Вот если бы по бокам дороги на постаментах стояли пепельницы, и рабы в туниках ходили бы между ними с огромными кастрюлями, вытряхивая в них отходы табакоупотребления, я бы поступил иначе». Но к чему делиться с немолодой уставшей от жизни дамой своими мечтаниями? В ближайшие годы им вряд ли суждено реализоваться.
Вот в старину на Руси с этим было проще — никто не курил. Мужики спокойно делали свою работу, кто животное кормил, кто траву косил. Закончив работу в поле, к примеру, доставали они заботливо завернутые женой в сорочку, вышитую драконами, гамбургеры, водку и кока-колу, и, перекусив со вкусом, приговаривали с гордостью: «Тру покосили»? Многие ругают меня за использование слова «тру», мол не русское оно. А, по-моему, вполне русское.
Так мысли перескакивали с одного на другое. То вспоминалась мне одна милая девушка с ручкой и блокнотом, явно проводившая какой-то соцопрос. Не помню ее лицо, но этот взгляд! Мы с друзьями в тот день искали реквизит для одной постановки, искали несколько часов безуспешно. Три голодных, злых мужика, небритых, грязных, со следами многодневного пьянства на лицах. Как она от нас шарахнулась, справедливо рассудив, что таких лучше не трогать. В следующий момент уже думал я о другом, а конкретно: почему ночью, когда я лежу в постели за компьютером, мне хочется жрать и кофе? Я почти никогда это желание не удовлетворяю, лень сходить на кухню. А утром, когда я встаю, это желание улетучивается бесследно. Никогда не понимал, как это люди могут просыпаться голодными. Это напоминает миф. Как то утверждение, что не раз повторяет о моем друге Рыке другой мой друг Кеппе Лав: «Рык утром проснется и захочет водки». Не помню, чтобы в действительности хотя бы раз сей благородный муж так уж возжелал водки сутра, но Кеппе продолжает так говорить, искренне притом веря в свои слова. С этой мыслью я и отправился в обратный путь.
С ранней юности почти никогда не добирался домой пешком. Разве что в случае отсутствия денег на проезд или ночного времени, когда транспорт не ходит. Иногда, гуляя в центре, наблюдая гримасы природы, я осознавал, что есть в этом городе что-то прекрасное. И в тот день его красота открылась мне вновь. Это, конечно, не Рио-де-Жанейро, но что-то в этом есть. К примеру, видя огоньки в ночном небе, трудно определить, звезды ли это, или просто огоньки с телевышки. Хотя какая разница? Даже небогатое на звезды небо города дает человеку осознать как ничтожно он мал по сравнению с Вселенной, как одинок. Мне нравится это ощущение, люблю одиночество. Даже в детстве я очень любил оставаться дома один, не то чтобы делал что-то запретное, в основном даже просто лежал и смотрел телевизор, просто это было прекрасное чувство того, что я хозяин дома, и я свободен.
Войдя в подъезд, я подошел к почтовому ящику. Я почти никогда его не проверяю, кому придет в голову посылать мне открытки? Но вчерашним вечером неведомая волна толкнула меня. Внутри лежал конверт с надписью «Задание Полиграфу от организации». Прямо как в детективных фильмах или компьютерных игрушках. Распечатав его, прочитал: «По указанному в конце письма адресу располагается частная медицинская клиника „Весельчак У“. Это самое дорогое заведение подобного рода стране. Настоятельно рекомендую заглянуть, не пожалеешь». Далее — адрес и подпись «Верховный Инквизитор Люций, эсквайр». Что ж, попробуем, хотя удовольствие видно, что не из дешевых.
* * *
Допив кофе, принимаю решение не грузиться: рано или поздно все тайное становится явным. Принимаюсь собираться, одеваясь, слушаю музыку и силюсь вспомнить сказку, в детстве рассказанную мне отцом. Единственное, что мне запомнилось — главная героиня там умерла и превратилась в черепаху, так я узнал о переселении душ. Хотя нет четкой уверенности, что именно папа поведал мне об этом, сам он ничего об этом не помнить. Но если не он, то кто? У деда все сказки были о том, как лиса и волк безуспешно пытались изловить зайца и сварить из него суп. А по телевизору детских передачах, по-моему, таких сказок не рассказывают. Ладно.
Одевшись и причесавшись, дослушиваю песню, выключаю компьютер и отправляюсь в путь. Надо посетить эту злополучную клинику. Освежая в памяти карту города, отправляюсь по указанному адресу. Там я обнаруживаю обшарпанное здание, ремонт в котором не делали, скорее всего, лет пятьдесят минимум. Над фанерной дверью весит покосившаяся жестяная табличка «Весельчак У». Дворик битком забит дорогими иностранными автомобилями.
Войдя внутрь и поднявшись по узкой неудобной лестнице, попадаю в длинный коридор. Стены и потолок его грязные и облупленные, то тут, то там накарябаны непристойности и надписи малопонятного содержания. У стен стоят садовые лавки, на которых расположились люди благополучного вида. Все двери, кроме одной забиты досками. На последней красуется надпись красной краской «Лекарь». Занимаю очередь, достаю книжку сказок и погружаюсь в чтение. Время от времени до меня доносятся голоса других пациентов. В частности, капризное чадо одного из них голосит истеричным голосом:
— Пап, ну что мы здесь делаем? Пошли отсюда, тут же очередь!
— Заткнись! — Раздается в ответ бас отца. — Это самая дорогая клиника, а значит и самая лучшая.
Спустя несколько часов подходит моя очередь. Вхожу в кабинет лекаря. Из обстановки там только дряхлый шкаф и стол со стулом. Стол закидан смятыми бумажками, а на стуле расположился хозяин кабинета — немолодой человек в белом халате, в очках и с элегантной бородкой. Посетители здесь, похоже, вынуждены стоять.
— Что беспокоит? — Не поднимая головы спрашивает лекарь?
— Да вот, — говорю, — сердце пошаливает.
— Ага, — кивает он, — адрес?
Называю адрес, он долго листает какую-то книгу, затем принимается писать что-то на смятой бумажке. Наконец заканчивает и говорит:- Вот, возьмите направление. Вам помогут в Вашей районной поликлинике. С Вас двадцать тысяч условных единиц, — и только тогда, протягивая направление, поднимает голову. — Ага, — задумчиво бормочет, — не похожи Вы на больного нувориша. — Да, — не вижу смысла спорить, — я так, посмотреть пришел.
— Хм. Давайте выпьем чаю, — он подходит к двери, открывает ее, вешает табличку «перерыв». Затем, прикрыв дверь, открывает шкаф, достает оттуда стул и предлагает мне присесть. Я так и делаю, лекарь же достает откуда-то из-под стола две чашки и дымящийся чайник. Я отхлебываю, чай вкусный и горячий.
— Меня зовут Петр Игнатьевич, — представляется он и протягивает руку.
— Полиграф, — пожимаю руку.
— Итак, мой юный друг, — начинает он свою историю, протирая очки, — думаю, ты обо всем догадался. Но расскажу более детально. Мы создали эту организацию не только лишь с целью обогащения, хотя и поэтому тоже. Просто мы, играя на любви богатеев к дорогим заведениям, их погоне за престижем, оказываем поддержку бесплатной медицине. Ведь она ничуть не хуже, разве что очереди, как правило, побольше и оборудования не всегда хватает. Но с другой стороны, захотят наши буржуи излечиться, могут ведь и помочь с оборудованием да медикаментами…
— Извините, что прерываю, но меня мучит вопрос, — не выдерживаю я, — почему такие огромные очереди? Неужели в нашем городе столько состоятельных людей?
— Ну, тут все просто, — улыбается мой собеседник, — процентов девяносто пять — наши сотрудники. Это необходимы элемент шоу.
— Шоу… Об этом стоит поговорить.
Наш разговор длится еще долго, не буду вдаваться в малоинтересные детали. Я рассказываю ему о Слэйде, о Люции, о наших революционных идеях, об идеальном обществе. Он делиться своими мыслями, мы расстаемся приятелями и договариваемся о сотрудничестве. Напоследок, уже на выходе я оборачиваюсь и задаю последний вопрос:
