— Тебе же было сказано оставаться там, а ты куда подевался? Я чуть с ума не сошел от беспокойства!
— Я… э… вообще-то я взял такси… тебя так долго не было, а она не разрешила у нее задерживаться… та девушка…
— Ну, я так тебе скажу: ты много потерял.
Соблазн оставить полуслепого распиздяя в Амстердаме велик, но, подумав, я решаю, что и он может кое для чего пригодиться. В баре аэропорта, когда Блейдси идет отлить, я кладу ему в сумку кассету с порношоу и немного наркоты.
Ситуация для меня на эдинбургской таможне беспроигрышная. Либо получаю удовольствие, наблюдая за физиономией этого лоха, когда его прихватят с контрабандой, и объясняю Банти, что я не собирался ни в какой Амстердам, но Клифф настоял и так далее, либо он проходит без проблем, и я получаю первоклассный порошок и кассету.
В итоге выпадает второй вариант, и Блейдси беспрепятственно минует таможню.
Еще больше меня радует, что они не открыли мой чемодан: брюки, рубашки, носки, трусы — все в таком виде, что плакать хочется. Когда в Эдинбургском аэропорту Блейдси снова спешит в сортир, я забираю свои сувениры, жалея о том, что Банти не предоставилась возможность уяснить в высшей степени извращенную природу существа, за которого она вышла замуж.
Ну, для этого время еще есть.
Первый рабочий день после отпуска, а этот засранец Тоул уже вызывает меня в свой кабинет. Недоделок какой-то не такой, что-то в нем изменилось, и мне требуется целая секунда, чтобы понять, что именно. Вот оно: он расстался с бриолином, сушит волосы феном и зачесывает их назад. Новый Тоул! Дружелюбный и открытый, более мягкий, более ловкий — современный образчик служителя закона в условиях демократии. Вид у него, как у жеманного педика, такого застенчивого и изнеженного. Сразу и не привыкнешь. О нет, сестра Тоул.
— В ваше отсутствие расследованием руководила Аманда Драммонд. Я решил, после долгих раздумий и с учетом всех обстоятельств сохранить такое положение дел.
Чувствую, как вся моя праздничная эйфория испаряется от жара взорванной Тоулом бомбы. Ответная реакция получается до неприличия неубедительной.
— Эта тупая… — бормочу я.
— Надеюсь, вы окажете ей полное содействие. Брюс, пока вас не было, средства массовой информации снова заинтересовались этим делом. Похоже, вы не проявили должной активности в налаживании отношений с общественностью. Именно в этой области Аманда особенно сильна. Сам знаешь, как бывает, Брюс, — извиняющимся тоном говорит Тоул. — А сейчас задержитесь, мы об этом поговорим, — неожиданно агрессивно бросает он, и слова послушай, брат Тоул застревают у меня в горле.
Стою, как обоссанный, а Тоул тем временем поднимает трубку.
— Аманда, Брюс вернулся. Поднимитесь ко мне и введите его в курс дел, хорошо?
Он кладет трубку.
— Послушайте, за меня оставался Гас Бейн… — начинаю я.
Мне надо уйти. Надо немного осмотреться, пообвыкнуться, прежде чем видеть перед собой сияющую физиономию сучки Драммонд.
— Гас не в игре, Брюс. Он не проходит, — нетерпеливо говорит Тоул.
Настроение улучшается, потому что я уже пометил Гаса как почти вероятного соперника в борьбе за повышение. А вот то, что Тоул так отзывается о старом козле, это непорядок.
Тем не менее новость хорошая, так что когда в кабинет входит Драммонд, я уже почти в норме. Она бросает на меня неприязненный взгляд, и мне становится еще лучше: похоже, процедура ей так же неприятна, как и мне.
— Привет, Мэнди, — улыбаюсь я.
— Хорошо отдохнул, Брюс? — с натянутой вежливостью осведомляется она.
— Очень даже неплохо.
— Голландия, да?
— Да. Я бываю там регулярно, очень цивилизованная страна.
— Ландшафт довольно скучный, верно? — влезает Тоул.
Я пожимаю плечами.
— Мне нравится. Приятный контраст с нашим изрезанным рельефом.
— А что там интересного? — осторожно прощупывает Драммонд.
Хочет, чтобы я вот так, прямо перед Тоулом, ляпнул: «наркотики и бляди».
— Там можно хорошо расслабиться. Сидишь себе в кафе и просто смотришь на мир, потягивая кофе.
Я передергиваю плечами — чертово похмелье даст о себе знать. Эти говнюки явно пытаются меня завести. Но что им известно? Ничего. Ни хуя! Ну так вот вам хрен лысый.
— Я слышал, в Амстердаме большие проблемы с наркотиками, — замечает Тоул и хитро смотрит на меня.
— Да, это изнанка города. Он слишком либерален, а в результате привлекает всякий сброд. Но хватит трепаться об отпуске, что там нового в нашем деле? — холодно и резко говорю я, заставляя Тоула и Драммонд почувствовать себя детишками-шалунишками.
Тоул, похоже, даже обиделся, что я перехватил у него инициативу. Придется привыкать, потому что как только меня повысят, все именно так и будет.
Драммонд начинает молоть всякую чушь, суть которой, как ты ее ни приукрашивай, сводится к тому, что ни хуя ничего и не случилось. Чего и следовало ожидать. И как они собирались добиться успеха в таком деле в отсутствие основного игрока? В этом-то и проблема нашей группы: слишком много Стронаков и слишком мало Далглишей.
— …и Валери Джонстон, девушка из гардероба, дала показания, что Алекс Сеттерингтон и Дэвид Горман определенно были в тот вечер в клубе.
На Драммонд белая полупрозрачная блузка, а под ней более темный цветной лифчик.
Я бы потискал ее сиськи. Не подумайте чего, только в качестве личного одолжения. У этой дуры хотя бы появится повод помастурбировать. Она перехватывает мой взгляд и нарочито запахивает жакет. Размечталась, корова!
— Так что нам нужно вызвать для допроса Сеттерингтона и Гормана.
— Не думаю, что это нам что-то даст, Мэнди, дорогуша, — вежливо прерываю я, и она уже готова вскинуться, но я повышаю голос и не даю ей ни малейшего шанса выразить протест. — Сеттерингтон и Горман — закоренелые преступники. Ветераны допросов. К тому же на них работает этот хитрожопый адвокат, Конрад Доналдсон. — Я замечаю, как Тоул кривит рот, признавая правоту моих рассуждений. — Если они поймут, что мы вышли на них, то лишь насторожатся. Я знаю этих ублюдков. Думаю, нам надо держать их под наблюдением, стараться понять, что они задумали. Один из их приятелей — стукач, так что я могу узнать кое-что от него.
Драммонд растерянно молчит, а Тоул энергично кивает.
— Согласен, Брюс, это ловкие негодяи. Прежде чем что-то предпринимать, надо раздобыть против них веские доказательства. Этот информатор, как ты считаешь, он может дать что-то?
— Наверняка, — улыбаюсь я.
— Хорошо, — говорит Тоул. — Итак, Аманда, продолжайте вести наблюдение. Брюс, можете задержаться на минутку?
Драммонд нервно кашляет.
— Конечно, Боб.
Она круто поворачивается и вылетает в дверь, а Тоул, похоже, уже готов сообщить, что повышение мне обеспечено.
— У тебя проблемы с Амандой? — спрашивает он.
— Абсолютно никаких, — говорю я.
— Она жаловалась на твои манеры. Может, не стоит обращаться к ней так снисходительно? Ее зовут Аманда, и ты лучше называй ее так, а не Мэнди-дорогуша.
Вот же вздорная сучка.
— Перестань, шеф, — улыбаюсь я, беря на вооружение несколько легкомысленный, но уважительный тон, чтобы смягчить Тоула. Прием срабатывает. — Девочка чересчур зажата. Я же просто стараюсь наладить дружеские, неформальные отношения, вот и все.
— Брюс, ты хороший и опытный офицер, но тебе необходимо лучше относиться к коллегам, тем более в свете предстоящего повышения. Имей в виду, это очень важно в современных полицейских силах, — упрекает меня Тоул, проводя ладонью по пышным волосам, но упрек звучит мягко, а в голосе слышится оттенок участия.
— Я слышу, что ты говоришь, брат Тоул, но танго танцуют вдвоем. Предлагаю тебе поговорить на эту же тему с нашей мисссс Драммонд.
С каким удовольствием я бы отключил ей газзззз, этой мисссс Драммонд. Отключил бы навсегда.
Тоул с торжественным видом усаживается на стул, как делает обычно, когда мы играем в карты в Ложе.
— Я говорил с Амандой, и она понимает, какая на ней ответственность.
Держу пари, сучка думает, что если будет лизать Тоулу зад, то скорее пролезет наверх. Ошибочка!
Чуть позднее, когда я сижу в столовой, прислушиваясь к последним сплетням, эта корова сама подходит ко мне.
— Брюс, можно вас на минутку?
Она ведет меня в коридор. Если собирается разыгрывать передо мной свою новую роль, то зря надеется. Я не намерен выслушивать всякую хрень от таких, как Драммонд.
— Не знаю, слышал ли ты об этом, Брюс, но завтра у Гаса день рождения, и мы планируем небольшую вечеринку. В отделе особо опасных преступлений.
Вот, значит, как. А мне никто и не сказал, ни Леннокс, ни другие. Ублюдки.
— Я в курсе.
— Это я так, на всякий случай. — Она улыбается и отворачивается. — Увидимся.
