Камыснап и Кукылин, окруженные охраной, проталкивавшей дорогу в толпе любопытных горожан, шли в направлении самолетов.
– Видишь, мальчик, как бывает, – говорил князь. – Гонец мой оплошал. Если бы ты не погорячился тогда, можно было бы дознаться, кто его подкупил, а так остается только гадать. Может, бароны из предгорий, а может, и Федерация. Всем им поперек горла мое желание вступить в союз с твоим новым сюзереном. Нас не раз еще могут попытаться поссорить, поэтому я хочу скорейшего формального установления отношений с бароном Гормом. Если ты благополучно проведешь к нему мое посольство, я пожалую тебе замок на юге земли Раткин. Белая чума унесла там много жизней, и мужикам нужны хорошие хозяева.
– Спасибо, князь. Думаю, мне найдется чем отдарить вас в ответ, – ответил Кукылин, про себя подумав: «Все-таки прав Таграк – второго такого скряги, как Камыснап, нет по эту сторону гор. Сулит в подарок надел, на котором еще лет пятьдесят и таракан не сможет обосноваться».
– Держите на восток, пока не покажется старый нувукакский тракт. По нему летите к горам, а за ними до Кутукыгака рукой подать. Я думаю, барон Горм поможет найти посадочную полосу. На случай, если вас встретят пилоты Федерации, мои механики перезарядили пулеметы твоего самолета разрывными патронами. На этом самолете я когда-то сбил трех вампиров Ратратрымырга в одном бою, и как раз над горами, правда, поближе к Кыгмику. Механики сказали мне, что не нашли топливных баков. Воистину ли ты летаешь без заправки?
– Да, князь, и это не единственный из секретов, которыми владеет мой властелин.
– Ходят слухи, что ты отважился вторгнуться вместе с ним в город мертвецов и захватить великое сокровище.
– Это правда.
– О тебе сложат балладу. Я рад, что первые свои подвиги ты совершил в моей дружине.
У самолетов князя и Кукылина уже поджидал Имаксулик, герольд Кыгмика, возглавлявший посольство. Два легких истребителя ревели турбинами, гооовые выруливать на стартовую полосу. Под люками в брюхе тяжелого истребителя-бомбардировщика нарядно одетые придворные спорили, кому лететь в кабинах вместе с пилотами, стрелками и радистом, а кому в бомбовом отсеке.
Занимая свое место в богатом катапультируемом кресле, Кукылин посмотрел на князя, стоявшего у края рулежной дорожки. Улыбка исчезла с лица старика, и взгляд ввалившихся глаз на иссеченном морщинами лице был суров и безжалостен. «Хорошо, что Камыснап согласился на переговоры», решил Кукылин. «Он поддержал меня в самые трудные годы моей жизни, и мне трудно было бы обратить меч против него. Пусть не без изъяна, зато настоящий воин».
В воздухе истребитель-бомбардировщик пристроился за самолетом Кукылина, держась чуть ниже и позади. Легкие истребители летели по бокам от него, прикрывая от возможных атак. Когда тракт внизу зазмеился серпантином между крутых отрогов Танниритского массива, тяжелый самолет неожиданно отстал на лигу с четвертью.
– В чем дело, Имаксулик? – спросил Кукылин в рупор переговорного устройства.
Ответа не последовало. Вдруг самолет Кукылина затрясся – один из истребителей стрелял в него.
Автоматически Кукылин прибавил скорость, пытаясь стряхнуть преследователя с хвоста сразу ставшей неуклюжей машины, потом вспомнил про силовые щиты и, на мгновение оторвав одну руку от бешено дергавшегося штурвала, щелкнул тумблером на висевшей на шее коробке. Краски окружающего мира слегка померкли, и под прикрытием щитов Кукылин смог развернуться, чтобы, вновь выключив защитное поле, изрешетить врага пулеметными очередями.
«Похоже, и кто-то из посольства подкуплен», думал Кукылин, готовясь поймать слегка замешкавшийся истребитель в трубку прицела.
Пулеметы молчали. Истребитель-бомбардировщик скрылся из вида. Легкие самолеты прекратили огонь, убедившись в бессмысленности стрельбы, и летели рядом, словно чего-то дожидаясь. Кукылину вспомнилось, каким взглядом Камыснап провожал его. «Что еще накрутили его механики?»
Таймерное взрывное устройство где-то в недрах фюзеляжа не замедлило с ответом. Удар расколол самолет пополам. Наполнившаяся дымом кабина, дико кувыркаясь, устремилась навстречу кровожадно встопорщившимся утесам.
Кукылин попытался стабилизировать падениe, сплющивая силовой щит, но генератор отказал.
Оторванный от находившейся в кабине контрольной панели, процессор энергореактора, предоставленный сам себе, решил на всякий случай уничтожиться. Сфера, включившая в свой объем свободно летевшую заднюю часть Кукылинова самолета, вершину утеса с гнездом грифа-людоеда и полтора истребителя, стянулась в точку и выпала за пределы пространства, вызвав на земле и в атмосфере некоторое возмущение. Вытряхнутый из развалившейся кабины и почему-то летящий вверх, Кукылин наблюдал, как под ним в судорогах рухнуло несколько гор, а в небе безобразно закрутились, словно наматываясь на невидимую ось, тучи. Истребитель-бомбардировщик пытался выбраться из шторма, некоторое время летел хвостом вперед, и наконец на околозвуковой скорости воткнулся в скалу. Масштабный, по обычным меркам, взрыв на фоне окружавших событий не произвел на Кукылина никакого впечатления.
Кукылин, уже летя вниз, включил ракетный пояс в надежде удалиться от эпицентра катаклизма. Когда топливо кончилось, шторм едва пошел на убыль.
Борясь с дергавшимся во все стороны под шквальными порывами ветра куполом парашюта, Кукылин более или менее упорядочил снижение, опускаясь в направлении единственно пригодной для посадки седловины, по дну которой проходила дорога.
Сбитый с ног парашютом, потащившим его по острым скальным обломкам к глубоченной пропасти, Кукылин еле успел перерубить мечом стропы.
Лежа шагах в двух от края ущелья, куда ветер унес парашют, Кукылин только с облегчением решил, что у него наконец-то появилось время осмыслить события, как из-за поворота дороги показалась машина, сопровождаемая несколькими мотоциклами. Всмотревшись в ее контуры, Кукылин узнал броневик барона Накасюналюка.
«Чем его пристойнее будет убить – мечом или топором?», подумал он и встал на ноги.
Киавак локтем оттолкнул Торнгарсоака и резко вывернул руль вправо.
Броневик, переднее левое колесо которого уже висело над пропастью, рыскнул, чудом не протаранив скалу, необъяснимым образом вписался в поворот и выехал в относительно широкую седловину.
– Не лишай меня жизни хотя бы до перевала Тагнык, – сказал Киавак. – Ты все время забываешь, что здесь недостаточно наклонить тело в сторону поворота, чтобы повернуть.
– Что ты за жизнь-то так цепляешься? – Торнгарсоак едва не размазал по каменной стенке приставшего к компании Киавака тангита-одиночку из разгромленного танаклукской дружиной отряда «Ржавчина».
– Она мне дорога, как память. Сбрось газ, ради Бога. Ты когда-нибудь видел, чтобы над горами так расходились тучи?
– В Книге постыдных откровений написано так:
Разойдутся облака
Над Танниритским хребтом,
Прилетит издалека
Некто с зрачками крестом,
И из бездны в небесах
На перевале сойдет
Сеять войны, смерть и страх,
Покуда конец не придет.
Кстати, вон кто-то летит, того и гляди разобьется.
Из сиявшей непривычным голубым рассеянным светом дыры в небе вывалилась человеческая фигурка. Над седловиной, верно, дул настоящий ураган. Фигурка кувыркалась в потоках воздуха, рядом с ней извивался, не желая наполняться, смятый и перекрученный купол парашюта. Поднявшиеся у дороги скалы не позволили тангитам проследить ее путь вниз.
– Не тот, – с некоторым разочарованием сказал Киавак. – Там сказано «сойдет», а не «брякнется, разорвавшись на тысячу кусков».
– Эй, в броневике! – прокричал в окно только что догнавший бывшую баронскую машину тангит из предгорий на мощном кроссовом мотоцикле с газогенератором. – Прете, как упыри на станцию переливания крови! Тут землетрясение, мои все попадали, подождите!
– У нас внутри все время землетрясение – у этой штуки просто нет амортизаторов задней подвески! – высунув голову из башенного люка, объяснил Нивиаксиак. – Догоняйте – небось не на велосипедах!
Скалы вновь сузились к самой дороге. Дымивший, как печь лагеря смерти, мотоцикл витязя предгорий поотстал – ехать между неповоротливым броневиком с Торнгарсоаком за рулем и каменной стеной с острыми выступами не осмелился бы и заядлый самоубийца.
– Сейчас будет мост, – Киавак снова оттолкнул Торнгарсоака и крутанул руль. – Держись посередине! Ой!
Рычаги тормозов оставались в полном распоряжении Торнгарсоака, и, потеряв контроль над рулем, он решил использовать хоть такую возможность все-таки управлять броневиком, вследствие чего Киавак оказался лежащим над далеко выступавшей внутрь кабины приборной доской. Застучало в трансмисии, и мотор, с изрядным опозданием отреагировав на остановку, заглох.
