Телевидение и радио кишели шикарными сучками и всякими выблядками, которые высмеивали все, что составляло сущность английскости и лежало в основании британского. Достаточно быть простым белым человеком, чтобы стать мишенью для их атак. Рэй почувствовал, как его руки схватили баранку мертвой хваткой. Всю свою жизнь он ощущал на себе эти атаки, но теперь петля стала затягиваться.
– Всего-то один храбрец. Эти террористы-смертники не трусы. Может быть, они и ошибаются, убивая гражданских, но у тебя должна быть смелость, черт возьми, чтобы умереть за общее дело, особенная разновидность веры.
Рэй не мог примириться с атаками смертников на британцев и американцев в Ираке и Афганистане, но он был согласен с логикой.
– А как насчет вас? – спросил Рэй, широко улыбаясь. – Почему до сих пор не решились?
– Мне и так недолго осталось. Я старик.
– Это я и имею в виду. Вы бы могли умереть мгновенно, взорвавшись. Ваша семья гордилась бы вами. Вы бы стали героем.
Майк задумался на минуту. Рэй бросил взгляд на его лицо. Еще до того, как Майк ответил, Рэй уже видел, что идея пришлась тому не по душе и что остаток жизни он проведет в пабе с приятелями.
– Они бы поставили вам статую на Трафальгар-сквер.
– Ты так думаешь?
– Скорее всего, нет. Думаю, что они превратят площадь в пьяццу или во что-нибудь в том же роде – для туристов и яппи*. Кену Ливингстону** надоели голуби, он, видите ли, боится, что они насрут в каппучино. Вот еще один, кого стоит пристрелить. Ему не по душе день Святого Георгия***, но всякое так называемое меньшинство тысячами валит на площадь, чтобы справлять там свои празднества.
– Такое может быть только в Англии. Нет, самоубийство не выход. Конечно, если ты мусульманин, ты можешь стать мучеником и отправиться прямиком в рай, и уж там-то ты, наконец, поимеешь всех женщин, которые отказали тебе при жизни. А у нас что? Попадешь, как минимум, в ад или как там бишь его… чистилище?
– Принимайте ислам.
Майк отрицательно покачал головой.
– Ты забыл. Я ведь не могу убивать невиновных людей.
Рэй согласно кивнул.
– Я помню. Но все-таки… Вы бы могли пробраться на заседание Европарламента, и все пройдет гладко. Они не обращают внимания на посетителей и не заподозрят старика. Ваш приятель Дел знает все о взрывчатке, ведь так?
– Однажды он взорвал целый замок.
– А Гэри как раз собирался в Амстердам, чтобы навестить сына.
– А у тебя хорошая память
– Да-да. Так вот, пусть Дел обвяжет вас взрывчаткой, а Гэри попросите, чтобы он забросил вас в Брюссель по пути в Амстердам, прокрадитесь в их чертов парламент и щелкните тумблером. Бух. Дело сделано.
Майку не понравился этот «бух», но он решил не обращать внимания.
– А может, лучше поставить дистанционный взрыватель, использовать мобильный телефон? Дам номер моей жене. Ей это понравится.
– Слишком рискованно. Она ведь должна позвонить в самый ответственный момент.
– Да. И она позвонит слишком рано, от нетерпения. И я взорвусь прямо в пабе, как раз на последней пинте.
– Тогда тебе нужен кто-то, кому больше незачем жить, – не унимался Рэй. – Ему даже не нужно быть храбрецом. Просто слегка морально устаревшим типом.
– Хорошо сказано.
– Я подумывал о ком-нибудь с неизлечимым заболеванием.
– В теории звучит неплохо, но это неправильно. Вот что значило быть британцем, парень из будущего:
это значило быть охуительно порядочным.
– Вот что, – сказал Майк, осмелев – я спрошу кого-нибудь в пабе. Люди входят и выходят – и так весь день. Наверняка найдется тот, кого это заинтересует. Я повешу объявление.
Рэй остановился у обочины, и Майк выбрался наружу. С улыбкой на лице он расплатился с Рэем и направился к входу в паб. Спина его выпрямилась, он вырос на добрых шесть дюймов. В его поступи, пока он шел к двери, чувствовалась вновь обретенная энергия. Рэй услышал голос Энджи по радио. Она спрашивала, кто ближе всех к местному «Теско»****. Рэй убрал деньги, вернулся в поток автомобилей и стал вникать в детали.
* Яппи (англ. yuppie Young Urban Professional) – молодые люди, которые ведут активный деловой образ жизни. Они имеют высокооплачиваемую работу, в одежде предпочитают деловой стиль, следят за модой, посещают фитнес-центры. Основной критерий принадлежности к «яппи» – успешность в бизнесе.
** Кен Ливингстон (Ken Livingstone) – по прозвищу Красный Кен – брит, политический деятель, мэр Лондона с 2000 по 2008 г.
*** День Св. Георгия (слав. Юрьев день) – у католиков отмечается 23 апреля. Святой Георгий Победоносец является небесным покровителем Англии. Эта дата символизирует единство британской нации.
**** Крупнейшая сеть супермаркетов в Лондоне.
– Дядя в офисе? – спросил он.
– Вышел перекусить.
– Только настоящая английская еда?
– Без всякого сомнения. Оба рассмеялись.
Рэй проехал по развязке, миновал автобусную остановку, надавил как следует на газ и вскоре он уже пытался прижаться к тротуару, подмигивая левым поворотником машинам, которые отвечали ему правым. Он услышал гудок, и ему пришлось въехать на тротуар, чтобы подобрать женщину, сражавшуюся с тележкой, полной пластиковых пакетов и с двумя маленькими мальчиками. Это было неподходящее место для ожидания – прямо на главной дороге, в облаке выхлопных газов, да еще с детьми. Рэй не понимал, что мешало ей сесть в такси на стоянке у супермаркета. Впрочем, с тем большей охотой он остановился рядом. Он быстро погрузил покупки в машину, уложив их вплотную за багажной дверцей и продолжил движение, снова приходя в себя и перенаправляя движение машины через другую развязку по Веллингтон-стрит, к Мэнор-парку. Он сосредоточился на движении, пока женщина пыталась утихомирить детей. Наконец он остановился у светофора возле паба «Голова Нага». Его уши болели от детских воплей. Он смотрел на Шэгги-Калф-лейн, вспоминая пташку из рокабилли, которая там жила. Он был бы не против снова перепихнуться с этой грязной старой телкой.
– Мы сразу же Начнем делать торт, как только вернемся домой, – продолжала уговаривать детей женщина.
– Можно я буду помогать? – спросил один из мальчиков.
– А я?
– Будем делать вместе, а затем приготовим желе и сэндвичи. Когда Бэрри придет навестить нас, у нас уже все будет готово. Скоро ему будет двадцать один год. Это особенный день рождения. Он будет очень счастлив. Мы приготовим настоящий сюрприз.
И дети принялись распевать «Нарру Birthday».
Когда вновь загорелся зеленый, Рэй повернул налево. Женщина объясняла своим детям, что они будут делать, во всех деталях, и постепенно они сосредоточились на этом, задавая бесконечные вопросы – двое маленьких гербертов в старых рубашках, только что остриженные. Ничего, что они так докучали, Рэй начинал подумывать даже, что неплохо было бы устроить вечеринку с сюрпризом для дяди. Ему не верилось в то, что Терри вскоре стукнет пятьдесят – настоящий шок, но он был в добром здравии, всегда держался молодцом и выглядел на десять – пятнадцать лет моложе. Все дело тут в генах. Рэй и сам должен был скоро разменять четвертый десяток, но он никогда не чувствовал себя так хорошо. Напротив, он даже ждал, когда годы смягчат его – чем раньше, тем лучше. Его дядя всегда отличался добродушием. Он мог держать себя в руках. Он постиг свою силу и оставался спокойным под давлением извне. Парни уважали его, и так было всегда. Терри Инглиш был джентльменом.
Один из мальчиков встал между сиденьями.
– Осторожнее, – предупредил его Рэй. Если мне придется затормозить, ты улетишь.
– Не страшно.
Рэй улыбнулся. Этот мальчишка ему кого-то напоминал.
– Страшно будет, когда улетишь и разобьешь голову о приборную доску.
– А можешь ехать побыстрее? – спросил на это парень.
– В этой развалюхе? – засмеялся Рэй. – Вряд ли.
– Бьюсь об заклад, ты можешь.
– В новой машине смог бы.
– Почему же у тебя нет новой?
– Может быть, когда-нибудь будет.
– У меня будет быстрая машина, когда я подрасту. Никак не могу дождаться.
– Лучше оставайся ребенком так долго, как только сможешь. Прекраснейшие годы твоей жизни. А теперь садись давай.
Мальчик послушался, и Рэй тут же остановился – какой-то водитель-ученик никак не мог справиться с разворотом. Это было глупостью, но он чувствовал вину перед водителем – женщиной средних лет, обернутой в яркое сари. На ее лице читалась озабоченность. Она остановилась, и Рэй улыбнулся ей, ожидая, пока она успокоится.
Он вспомнил, как однажды в молодости Терри завалился в паб с Хокинзом и всей своей шайкой и как он, Рэй, раздулся от гордости, когда они остановились у барной стойки рядом с ним. Терри не был отчаянным рубакой, но и простаком его назвать было нельзя. Он стал дразнить племянника, когда тот подался в скинхеды, приговаривая, что парень скорее похож на панка, слушающего Oi!. Рэй тогда одевался в свою любимую летную курку и черные «мартинсы», а голову выбривал до блеска. Это была новая по тем временам разновидность скин-прически. Музыка тогда уже успела уйти на миллион миль от реггей первых скинхедов, но он знал, что дядя доволен хотя бы тем, что Рэй не стал гризером* или танцором диско. Панки тогда все еще были на» слуху, и Рэй отбивался от нападок Терри, говоря, что если уж он панк, то Терри тогда и вовсе мод. Они не собирались уступать друг другу пальму первенства.
