– Джентльмены, я даю вам возможность выгодно вложить деньги. Мне всего-то и нужно две сотни долларов.
– Подождите минуточку. Вы пытаетесь нас ограбить? – уточняет Дейв.
– Нет, я даю вам прекрасную инвестиционную возможность.
– И во что же мы их инвестируем?
– В меня.
– А вы чем занимаетесь?
– Я пою.
– А что мы получим за наши деньги?
– Двойную прибыль.
– А как мы ее заберем?
– Когда я стану знаменитым, вы можете мне написать, и я вышлю вам чек. Меня зовут Тормоз Джо.
– А почему вы не хотите признаться, что вы пытаетесь нас ограбить?
– Потому я что не пытаюсь вас грабить. Я предлагаю прекрасную инвестиционную возможность. Такое бывает один раз в жизни.
– Я тебя предупреждаю, – встревает Напалм. – У меня фотографическая память. Я тебя очень подробно запомнил. И на суде я тебя опознаю.
– А зачем вам тогда пистолет, если вы не пытаетесь нас ограбить?
– Только для самозащиты. У меня столько завистников – вы не поверите. Все, все завидуют моему таланту!
Мимо нас медленно проезжает полицейская машина. Я провожаю ее глазами.
– Послушайте, – говорит Дейв, – я дам вам полтинник, если вы честно признаетесь, что пытаетесь нас ограбить.
– По полтиннику с каждого, минимум. Как капиталовложение. Я и так очень стараюсь пойти вам навстречу.
К моему удивлению Дейв достает из кармана бумажник и отсчитывает три полтинника. На прощание Тормоз Джо презентует нам диск с записями его песен.
– Ты это зачем? Почему? – У меня просто нет слов.
Дейв говорит:
– Я устал. Ты, я надеюсь, не собирался его разоружать?
Раньше меня пытались ограбить раз примерно в полгода. А теперь – каждую неделю. По статистическим данным, обстановка на улицах этого города с каждым годом становится все безопаснее. И все подтверждают, что да. А мне вот “везет” на грабителей. Я их притягиваю, как магнит. Я уже начинаю думать, что он прав.
– Если что, я дам показания в суде, – говорит Напалм.
– На, держи. – Дейв вручает ему диск с песнями Тормоза Джо. – Возьми себе. А то я боюсь, вдруг мне понравится.
Меня это бесит.
Меня бесит, как несправедливо устроен мир. В частности, это касается Напалма. И еще меня бесит, что меня это бесит. Злость за Напалма, она ничего мне не даст. Не продвинет меня ни на дюйм на пути к намеченной цели. Гнев и ярость, как и большинство сильных эмоций, – это только напрасная трата времени.
Кстати, мою озабоченность данной проблемой тоже можно рассматривать как симптом первой стадии сумасшествия. У меня был сосед, которого в конечном итоге забрали в дурку. Так вот, до того, как его увезли, он в течение месяца наблюдал за белками. Он был одержим этими белками, которые грызли орехи в кормушке для птиц у него во дворе. Он вообще ничего не делал, только сидел и смотрел на белок, вместо того чтобы заниматься делами и пытаться спасти свою фирму, пребывавшую на грани банкротства. Беспокойство за ближнего – это всего лишь попытка уйти от своих собственных проблем. Существует немало законных и к тому же бесплатных способов отвлечься от горестных размышлений о своем безысходном злосчастии: не подпускать белок к орехам, смотреть телевизор, лечь спать, принять участие в марафоне, играть на арфе, беспокоиться за других.
Сиксто вручает мне пачку долларов.
– На фронте “а где наши денежки” по-прежнему тихо, – улыбается он.
Я хочу сделать Напалму подарок. Подарить ему то, что останется с ним на всю жизнь: великолепное воспоминание.
Я собираюсь спросить совета у Дейва, но когда выезжаю на бульвар Бискейн, вижу вполне очевидную проститутку, скучающую на углу. Вообще-то я хотел обратиться в эскорт-агентство, потому что уличные проститутки – это явно не высшая категория в данной сфере услуг, но девчонка вполне симпатичная. Далеко не красавица, но так, наверное, даже лучше, потому что все будет смотреться более правдоподобно… и потом, лень всегда побеждает.
Наши взгляды встречаются, я притормаживаю и опускаю стекло.
– Привет, как дела? – Я решаю начать разговор с безопасно-нейтральной фразы.
– Как дела?! Я – блядь, работаю прямо на улице, даю всяким придуркам трахать себя во все дыры за какие-то жалкие пару долларов, чтобы мне было, на что пожрать. И как, по-твоему, мои дела?!
Я поднимаю стекло и еду прочь.
На Линкольн-роуд захожу в кафе выпить кофе. Беру со стой-ки газету и вижу там объявление агентства “Элит-Эскорт”:
“У нас только самое лучшее! Самые красивые, стильные, элитные девушки, которые знают толк в красивой жизни. С такими не стыдно прийти ни в шикарный отель, ни в престижный ночной клуб. Молодость, ум, красота, элегантность, безупречные манеры – все к вашим услугам. Наши девушки ждут состоятельных джентльменов, знающих цену деньгам, своему времени и женской красоте”.
Я вхожу в офис агентства с ощущением полной бесперспективности данного предприятия. Меня не покидает тревожное чувство, что моя затея осчастливить Напалма обречена на провал. Я пытаюсь об этом не думать, но мрачные мысли навязчиво лезут в голову.
Меня встречают на редкость радушно. Когда я говорю, что мне нужна девушка только на час, администратор не делает разочарованное лицо. В ее взгляде нет ни насмешки, ни сдержанного раздражения. Хотя я уверен, что здесь вообще не бывает такого, чтобы сотрудники позволяли себе выказать удивление или досаду по поводу запросов потенциальных клиентов. Когда я вижу их цены, то чуть не падаю в обморок. Разумеется, я был готов к тому, что здесь меня обдерут как липку: это лучшее в городе эскорт-агентство, здесь крутятся очень большие деньги, но мне трудно поверить, что здешние цены могут считаться приемлемыми даже для “состоятельных джентльменов”. С такими расценками сотрудникам агентства просто не остается ничего другого, как быть на редкость радушными.
Я листаю каталог. Несмотря на плотную глянцевую бумагу и мастерские фотографии, есть в нем что-то печальное. Делай что хочешь, зарабатывай деньги как хочешь, но печаль все равно затаилась поблизости. Интересно, неужели здешним клиентам до такой степени хочется перепихнуться? Или им просто нужна компания? Неужели есть люди, которые согласны платить за семяизвержение такие деньги, когда можно дрочить совершенно бесплатно? Я доподлинно знаю, что многие мои сослуживцы брали себе проституток на вечер не потому, что им очень хотелось секса, а потому что им было скучно в чужом, незнакомом городе.
Но не за такую безумную цену. Существует единственный способ общаться с акулами капитализма, которые ломят такие цены.
– А есть у вас кто-то еще дороже? – интересуюсь я.
– Если хотите, можете заплатить по двойному тарифу.
– Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, но мне нужна девушка самого высшего класса.
Я потратил полдня на обустройство личной жизни Напалма, и пока – с нулевым результатом. Может, пора уже бросить это гиблое дело? Вся наша жизнь – азартная игра, а в игре мне всегда не везет.
– А я почем знаю?! – возмущается Дейв, когда я звоню ему за советом. – Я что, главный развратник? Пособник распутства и порождение Сатаны?
И все же он рекомендует мне “Сладкие грезы”, а когда я говорю, что стараюсь не для себя, а для Напалма, предлагает “вложиться” и оплатить часть расходов.
В рекламной брошюрке агентства написано:
“Красота, элегантность, обаяние и ум, безупречные манеры и умение поддерживать любую беседу – наши девушки к вашим услугам. Мы воплотим в жизнь все ваши мечты. Строго конфиденциально. Наше кредо: желание клиента – закон. Мы работаем только для вашего удовольствия”.
Смотрю на цены и не верю своим глазам. Похоже, я занялся не тем бизнесом. Здешние пляжи буквально кишат одинокими красотками, желающими поразвлечься. Причем задаром. Просто чтобы развеять скуку. В данном случае речь идет не о продаже услуг. Я всегда подозревал, что люди платят огромные деньги исключительно ради того, чтобы платить эти огромные деньги и получать удовольствие скорее от процесса оплаты, нежели от приобретенного товара.
Меня выдают выпученные глаза и отвисшая челюсть.
– У нас есть девушка du jour.
Отступать уже поздно. Я оплачиваю один час с Шай. Шай – миниатюрная худышка в огромной капитанской фуражке, которая явно ей велика и закрывает почти половину лица. Ее наряд как нельзя лучше подошел бы для шестилетней малышки в разгар жаркого лета. Иными словами, все ее дочерна загорелые прелести выставлены напоказ и прямо-таки бросаются в глаза.
– У меня есть другие наряды. Если хотите, я могу переодеться.
Мы сидим в “Ньюс-кафе”. Я говорю:
– У меня специфический заказ, если вас это заинтересует…
– У всех специфические заказы.
Я нечасто общался с профессиональными проститутками. В принципе, они делятся на две категории: прожженные стервы и невинные жертвы обстоятельств. Шай, несмотря на ее откровенный наряд, больше похоже на инженера или сотрудницу банка. Она спокойна, уверена в себе и явно знает себе цену.
