— Спасибо, — подросток забрал с прилавка бумажный пакет, всё содержимое которого, кроме нашатырного спирта, отправилось в ближайшую урну.
У него ещё оставалось время до утра, и он решил заглянуть в тот самый бар, откуда уводил под руку Руди Монморенси. Ему показалось, что так он сможет отвести от себя подозрения. Да, его видели с исчезнувшим студентом, но он заходил сюда снова.
Почти все посетители разошлись, за исключением самых стойких. Впрочем, назвать их таковыми было бы трудно, потому что они пребывали в изрядном подпитии. Кое-кто ещё держался, из последних сил сопротивляясь действию сна и алкоголя, но большинство оставшихся уже опустили отяжелевшие веки и уткнулись лицом в стол. Рэй подошёл к барной стойке и заказал кружку пива. Бармен взял стакан, наполнил его хмельным напитком и равнодушно протянул подростку, получив взамен причитающуюся сумму, после чего вернулся в кресло и продолжил смотреть телевизор.
«Похоже, никому нет дела до того, с кем именно я уходил отсюда», — подумал Рэй. Это его вполне устраивало. В конце концов, поток посетителей, желающих расстаться с трезвыми мыслями, настолько велик, что запомнить каждого из них практически невозможно. Вот и отлично. Когда полиция обнаружит труп богатенького ублюдка, ни у кого не возникнет предположения, что это преднамеренное убийство. Надо бы вынести из квартиры что-нибудь ценное, чтобы наверняка направить легавых по ложному следу. Пусть думают, что расследуют кражу и ищут вора, столкнувшегося с хозяином, а не жестокого мстителя. Но как быть с многочисленными ранами на теле Монморенси? Об этом Рэю ещё предстояло хорошенько подумать.
Весь день подросток провёл в квартире Руди, о чём тот даже не догадывался. Рэй разместился на кухонном диване и отключился с приходом утра, так что ему не было слышно дневных стенаний пленника. Привязанный к кровати студент до хрипоты надрывал голосовые связки, надеясь, что его всё-таки услышат, после чего замолкал и содрогался от беззвучных рыданий, а потом снова кричал, взывая о помощи. И снова погружался в тишину, проклиная тот день, когда ему в голову пришла мысль превратить собственное жилище в звуконепроницаемый бункер. Если бы не стены, поглощающие его голос без остатка, он давно смог бы дать о себе знать, но теперь комната стала для него смертельной ловушкой.
* * *
Очередное пробуждение Рэя сопровождалось тем же странным впечатлением, словно он успел увидеть фрагмент чужой жизни. Наконец-то у него в голове появилось точное определение необычного явления. Чужая жизнь, вот что это такое. Фантастический Захватчик существует на самом деле. Он не скрытая часть сознания, время от времени выходящая наружу и затмевающая собой истинную личность подростка, а совершенно другой человек, каким-то образом получивший доступ в голову парня.
Значит, комната с книжным шкафом вполне реальна. И Рэй видит её в последние мгновения бодрствования молодого человека на том конце линии. Между ними по неизвестным для него причинам установилась настоящая линия связи, своего рода мозговой телеграф. И выходит, что подросток просыпается каждый раз именно тогда, когда засыпает его оппонент, а теряет сознание в момент пробуждения Фантастического Захватчика.
Неожиданное открытие ошеломило подростка. Неужели эту связь никак нельзя оборвать? К тому же, почему она осуществляется в одностороннем порядке? Например, Рэю никогда не удавалось вторгнуться во владения чужого разума, в то время как чужой разум беспрепятственно проникал в сознание Рэя. Впрочем, сейчас у него есть другой важный вопрос. И пора бы с ним покончить раз и навсегда.
Руди ещё не спал. Он встрепенулся, когда увидел в дверях фигуру мучителя с ножом в руке. Наверное, именно так выглядел бы перед смертью раненый зверь, оказавшийся в когтях хищника.
— А вот и я! — объявил о собственном появлении Рэй, словно выступал в качестве озорного клоуна на арене цирка.
— Мы можем договориться, — обратился к нему невольник. — Мой отец заплатит тебе большие деньги. Только не убивай меня!
— Ты так ничего и не понял, — с осуждением покачал головой подросток.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — залепетал Монморенси перед лицом неотвратимой судьбы, жадно хватая ртом воздух.
— Прекрати ныть, или я скормлю твои яйца собакам!
— Если хочешь, забирай ключи от моей тачки.
— Думаешь снова легко отделаться, как и в тот раз, когда вы заткнули рот отцу Виолет своими дерьмовыми деньгами? Не получится. Теперь ты заплатишь за всё сполна, — Рэй решительным шагом двинулся в сторону жертвы.
— Нет! Не надо! Умоляю! — тело студента озарилось вспышкой нестерпимой боли. Она обожгла его, подобно раскалённому металлу. Нож рассёк кожу на груди, и сквозь порез немедленно проступила кровь.
— Нравится? — подросток провёл лезвием рядом с первой раной, заставив Руди задохнуться собственным криком.
— Остановись!!!
— Остановиться? — Рэй сделал вид, что задумался над мольбой пленника. — А остановился ли ты, когда совершал надругательство над Виолет? Или ты думал лишь о том, как ублажить ту штуку, которая болтается у тебя между ног? Разве тебя остановила беззащитность девушки?
Подросток наотмашь ударил насильника ножом по лицу, и правая щека Монморенси распалась на две части, словно второй рот, только более уродливый, оскалившийся в кровавой ухмылке. Перед глазами студента всё поплыло, и он чуть не потерял сознание, но мучитель подсунул ему под нос вату, пропитанную нашатырным спиртом, чтобы не позволить отключиться от внешнего мира.
— Чего же ты молчишь? — теперь Рэй схватил голову Руди за волосы и запрокинул её назад. Половина лица Монморенси превратилась в жуткую красную маску. Он попытался что-то сказать, но вместо этого чуть не захлебнулся коктейлем из собственных слёз и крови, которая булькнула у него в горле.
— Говори отчётливее! — глаза подростка загорелись огнём настоящего безумия.
— Прости, — каким-то чудом выдавил из себя невольник.
— Ты просишь простить тебя или убить? Извини, что-то я не расслышал.
— Прости, — прохрипел студент.
— А заслуживаешь ли ты прощения?
Монморенси понял, что надеяться бесполезно. Этот изверг ни за что не отпустит его живым из этой комнаты, и он умрёт прямо здесь, на кровати. По злой иронии судьбы место многочисленных ночных наслаждений превратится для него в эшафот для казни. И тут Руди пришла в голову замечательная идея. Он прервёт свои мучения. Нет, в живых ему уже не остаться, но вот избавить себя от пыток он сможет.
— Я трахнул сучку Виолет и ни о чём не жалею, — проговорил пленник и плюнул Рэю в глаза.
В порыве гнева подросток замахнулся ножом, чтобы навсегда покончить с чёртовым ублюдком.
— Классная запись, — Хьюи положил на прилавок аудиокассету, которую дал ему послушать Дэвид. — Где ты её вообще раздобыл? Я проверил все свои источники, но так ничего и не нашёл об этом исполнителе.
— Тебе действительно понравилось творчество «Braver'а»? — хитро улыбнулся подросток.
— Если ты позволишь, я перепишу? — кивнул продавец.
— Конечно, учитывая, что в природе существует всего два экземпляра, и второй из них сейчас находится у тебя.
— То есть как? — удивился Хьюи, переводя непонимающий взгляд с посетителя на пластмассовый корпус подкассетника.
— Моя дебютная вещь, — пояснил Дэвид. — С аранжировкой мне, конечно, немного помогли, но в целом автором являюсь именно я.
Хьюи внимательно посмотрел на подростка, чтобы понять, разыгрывает ли его парень, или нет.
— Ты серьёзно?
— Рад, что ты так высоко оценил моё творчество.
— Твоя «Кислотная королева» — это полный улёт! Я даже не подумал бы, что ты на такое способен. А знаешь, у меня есть один знакомый, и я попробую с ним договориться, чтобы он пристроил запись на радио, если ты, конечно, захочешь. Он работает на канале танцевальной музыки.
— Шутишь? Это же невозможно!
— Почему бы и нет? По-моему, данный материал отлично впишется в формат их вещания. Могу ли я на время оставить эту запись у себя, чтобы показать её нужному человеку?
— Ещё бы! — Дэвид не питал особой надежды на то, что судьба подкинет ему удачную карту, но почему бы и не воспользоваться неожиданно представившимся шансом на успех?
— Кстати, исходя из того, что композицию сочинил ты, я смею кое-что предположить, — Хьюи напустил на себя вид настоящего мудреца.
— И что же за мысль посетила твою светлую голову? — подыграл ему подросток, изобразив смятение перед поразительной прозорливостью собеседника.
— В песне идёт речь о той самой девушке, которую ты встретил перед магазином, не так ли? Это она — кислотная королева?
— Ты прав, но я не хотел бы, чтобы ты кому-нибудь говорил об этом.
