— Ты прав, но я не хотел бы, чтобы ты кому-нибудь говорил об этом.
— Замётано. А ты так и не нашёл её?
Дэвид немедленно вспомнил странное сновидение, подозрительно походившее на реальность.
(Дьявол смешал две колоды. Это не твои карты, приятель).
— Разве что во сне, — пожал он плечами.
— Крепко же ты запал на неё.
— Должна же у меня быть собственная муза, — пошутил подросток.
— Судя по треку на кассете, ты и впрямь получаешь от неё мощные заряды вдохновения.
* * *
Необычное сновидение не давало Дэвиду покоя. Он снова и снова прокручивал в памяти танец с девушкой. В мерцающем свете стробоскопов она выглядела просто потрясающе. Но всё портило странное ощущение, будто подросток находился в чужой голове. Она (Виолет) обращалась к другому парню, который изо всех сил противился появлению незваного гостя.
Дальнейшее развитие событий и вовсе не имело никакого объяснения. Обычно, если Дэвид видел эротические сны, то он всегда принимал в них активное участие. Иногда дремлющее сознание заботливо готовило для него подобные ночные сеансы, чтобы избавить организм от излишков накопившейся энергии. Только не в этот раз. Подросток специально отказался от близости со светловолосой незнакомкой, потому что она собиралась подарить любовь вовсе не ему, а тому, чьими глазами он следил за происходящим.
Его не покидало ощущение, что он вовсе не спал, а на короткое время внедрился в чужую жизнь. Идея показалась ему слишком фантастической и нелепой. Дэвиду невольно вспомнился старый мультфильм, в котором безумный учёный пытался совершить обмен разумов между подопытными, надев на них специальные шапочки с какими-то электродами, подсоединёнными к изобретённому им аппарату. Но это выдумка, предназначенная для детей, потому что в реальной жизни такого не бывает.
«А ты уверен?» — захохотал в голове джокер. Злобный проказник с тысячей имён вновь вышел на подмостки сознания и встряхнул колпаком с бубенцами.
«Девушка приснилась мне лишь потому, что я постоянно думал о ней. Этим всё и объясняется», — постарался избавиться от внутреннего голоса подросток.
«Ты лжёшь самому себе! — обнажил клыки в кровожадной ухмылке шутник. — А причина кроется в твоём страхе. Кажется, по чьей-то спине побежали мурашки?»
Дэвид поспешил избавиться от пугающих мыслей.
«Ты совершил незаконное проникновение на другую сторону. Берегись последствий!» — пригрозил напоследок джокер перед тем, как исчезнуть. Кем бы он ни был, — частью воображения, побочным эффектом травмы головы или прорицателем из пустоты, — его слова не на шутку встревожили парня. Он заглянул туда, куда заглядывать не следовало. Нарушил невидимый рубеж, отделявший привычный мир от посторонней Вселенной, в которой у него не было права на существование.
* * *
— Как дела, Дэвид? — обратился к сыну отец, когда они покончили с ужином.
— Вроде бы ничего, — отозвался тот.
— Сегодня мне опять звонила твоя одноклассница. Кажется, её зовут Клер.
— Вот как? И чего же она хотела на этот раз?
— Не знаю, чем ты ей так насолил, но она услужливо сообщила о том, что скоро у вас в школе состоится предрождественский концерт, и ты примешь в нём участие в составе вашей музыкальной группы.
— И что ты сказал?
— Сказал, что обязательно приду, чтобы «задать этому негоднику», — Редмонд изобразил в воздухе кавычки указательными и средними пальцами обеих рук.
— Такой ответ её устроил?
— Кажется, она едва сдержала радость. Надеется увидеть твою казнь.
— Хочу посмотреть на лицо Клер, когда её ожидания окажутся обманутыми, — улыбнулся Дэвид.
— Ты снова будешь играть с этими ребятами? — поинтересовался отец.
— Да, с Виком, Ричи и Гэри, — Дэвид вспомнил прошлое выступление, когда Клер пригласила в школу его отца, и всё чуть не закончилось трагедией. Впрочем, не зря же говорят, что всё, что ни делается, всё — к лучшему. Если бы одноклассница не запустила цепь тех событий, подросток, наверное, до сих пор продолжал бы тайком заниматься музыкой в гараже друга. — А потом я планирую сольное выступление.
— Хочешь исполнить ту мелодию, которую ты мне показывал?
— Нет, у меня есть новая вещь.
— А почему я её ещё не слышал?
— Она несколько отличается от первой, поэтому я не думаю, что данная композиция придётся тебе по вкусу.
— Может быть, для начала ты мне всё-таки дашь её послушать?
— Я знаю, что ты не очень-то и жалуешь современную музыку.
— Ты будешь интриговать меня и дальше?
— Ладно, — сдался парень. — Пойдём в мою комнату.
Он вставил кассету в плейер и протянул отцу наушники.
— Разве ты не сыграешь вживую? — удивился Редмонд.
— Дело в том, что я использовал обработанный на компьютере голос, поэтому мне придётся крутить запись трека в качестве ди-джея.
— А что, если использовать для выступления компьютер?
— Было бы неплохо, но у меня нет такой возможности.
— Почему же это нет? Мне кажется, что я уже знаю, какой подарок тебе нужен к Рождеству.
— Ты шутишь? Он стоит целую уйму денег!
— В будущем он тебе обязательно понадобится, верно? А к началу следующего века наша жизнь вообще станет немыслимой без этих машин, — отец надел наушники, и Дэвид нажал на кнопку воспроизведения, чтобы продемонстрировать отцу «Кислотную королеву».
По лицу Редмонда трудно было определить, нравится ли ему композиция, или он сейчас же переменит своё решение по поводу дорогого подарка к празднику. Эти четыре минуты показались Дэвиду настоящей вечностью. Зная музыкальные пристрастия отца, подросток сомневался, что тот сможет оценить по достоинству его творчество.
Для старшего поколения рейв наверняка являлся безумными созвучиями безнадёжного поколения. Контркультура, провозгласившая упадок моральных устоев. Подпольное движение молодёжи, перечеркнувшей привычный порядок.
— Я догадываюсь, что ты думаешь по поводу такой музыки, — заранее извиняясь, пожал плечами подросток.
— Достаточно своеобразный стиль, — отец тщательно подбирал слова, способные описать впечатление от услышанного. — Никогда бы не подумал, что песню о любви можно сделать в подобной манере.
— Я же предупреждал, что тебе не понравится.
— А я разве сказал, что мне не понравилось?
— Но ты же сам только что говорил, — растерялся Дэвид.
— Своеобразный стиль — это лишь обходная дорога к общечеловеческим ценностям, которую дано понять лишь ограниченному количеству людей, но отнюдь не определение низкого качества произведения. Сальвадор Дали тоже отличался своим нестандартным видением мира, и это не помешало ему добиться успеха.
— Значит, ты не считаешь такую музыку низкопробной?
— Вряд ли она станет выдающейся вехой всемирной музыкальной истории, но и у неё обязательно найдутся свои ценители.
— И ты не разочарован?
— Нет, я горжусь твоим талантом.
— Спасибо, папа.
* * *
Отец сдержал слово и купил сыну компьютер, чтобы тот смог выступить на школьном концерте как настоящий музыкант. Дэвиду понадобилась помощь Мэйсона, чтобы разобраться, как именно следует управляться со сложной техникой. Теперь у парня появилась возможность исполнить свою композицию на синтезаторе вживую, синхронизируя воспроизведение голосовых сэмплов и заранее обработанных звуков с помощью нового Atari.
— Эта штука будет даже лучше, чем мой старичок, — со знанием дела одобрительно кивнул Мэйсон.
— Найдёшь свободное время, приходи на наше выступление, — пригласил его подросток. — Сначала зал будут сотрясать «Клешни», а потом состоится премьера «Кислотной королевы».
— Гэри рассказывал мне о вашей группе. Постараюсь не пропустить, если не помешает работа. Только у меня до сих пор не укладывается в голове, как ты переключился с панк-рока на электронную музыку? Ведь между ними нет ничего общего.
— Долгая история.
— А хочешь совет?
— Давай!
— Попробуй объединить два стиля. Возможно, у тебя получится кое-что интересное.
Дэвид тут же вспомнил трек под названием «Balloony» от L.A.Style — добротную смесь энергии электрогитары и взрывного ритма клавишных. У него уже возникала идея создания подобного музыкального коктейля, оставалось лишь претворить замысел в реальность.
— Я подумаю над этим, — ответил подросток.
В тот же вечер он приступил к реализации дерзкого проекта. К счастью, рейв, в отличие от более консервативных направлений, органично впитывал в себя практически любой материал, способный подвергнуться соответствующим преобразованиям.
Комната Дэвида наполнилась отдельными созвучиями, и ему предстояло объединить их в новую мелодию. Он всецело предался творческому процессу, а когда взглянул на часы, то не поверил, что выпал из реальности почти на четыре часа. К этому времени у него появились неплохие наброски для очередной композиции. Возможно, взяв у Мэйсона несколько профессиональных уроков, в этот раз он сможет выполнить сведение звуковых дорожек самостоятельно.
